енного издания, которое должно было включить лишь песни и романсы. В это же время, видимо, и был составлен другой список, включающий лишь произведения этих жанров, также хранящийся в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина. В 1830 г., в год смерти А. Ф. Мерзлякова, вышел сборник «Песен и романсов», который потом, в течение XIX в., несколько раз перепечатывался. В середине прошлого столетия Общество любителей российской словесности при Московском университете приступило к изданию полного собрания сочинений Мерзлякова. Издание это не было доведено до конца, и вышедшие в 1867 г. под редакцией М. П. Полуденского две части «Стихотворений» не дают сколько-нибудь полного представления о Мерзлякове-поэте. Существенным недостатком издания является отсутствие в нем переводов из античных авторов, высоко оцененных Белинским и необходимых для понимания творчества поэта. В основу издания 1867 г. положено понимание Мерзлякова как казенно-официального поэта: заказные оды, написанные по поручению университетского начальства, поставлены на первый план, и количество их искусственно увеличено, поскольку к ним отнесены произведения, никакого отношения к официозной поэзии не имеющие. Так, например, остро политическое стихотворение «Ода на разрушение Вавилона» на основании формального признака включено в раздел «духовных стихотворений».
Настоящее издание не является полным собранием стихотворных произведений Мерзлякова. Официальные оды Мерзлякова не имеют для современного читателя ни художественного, ни исторического значения. Способность Мерзлякова к поэтической импровизации, отмеченная многими современниками, составляя своеобразие дарования поэта, имела и отрицательную сторону — ряд его произведений, писанных по просьбе кого-либо из приятелей или «к случаю», отмечены печатью творческой небрежности и в художественном отношении мало интересны. Из этих соображений в сборник не включены такие произведения, как, например, обширная поэма «Амур в первые минуты разлуки своей с Душенькой». Вместе с тем составитель считает необходимым ознакомить читателя хотя бы с отдельными отрывками таких произведений, как перевод «Освобожденного Иерусалима», необходимыми для объективного представления о характере творчества поэта.
Рукописи стихотворений Мерзлякова не сохранились. Тетрадь, в которую он вносил подготовляемые к печати произведения, была утеряна вскоре после смерти поэта. Предпринятые еще в середине прошлого столетия розыски автографов Мерзлякова успехом не увенчались. В основу нынешнего издания кладутся тексты прижизненных публикаций. Вопрос о том, какие из них — первые или последующие публикации следует предпочесть, не всегда может быть решен одинаково: в ряде случаев переработки подсказаны художественными соображениями, и тогда (как это, например, имеет место в истории текста песен, романсов и переводов античных поэтов) в настоящем издании воспроизводится текст последней прижизненной публикации. Но Мерзляков стремился в ряде случаев приглушить общественное звучание своих ранних произведений, приспособить их к цензурным условиям. В этих случаях предпочитаются первые публикации, что каждый раз оговаривается в примечаниях. В большинстве же случаев публикация стихотворений Мерзлякова не вызывает каких-либо затруднений, так как тексты первых публикаций он часто перепечатывал без всяких изменений. Поэтому в примечаниях, кроме случаев, специально оговоренных, указание на первую публикацию означает и источник, по которому воспроизводится текст стихотворения.
Первый раздел настоящего издания полностью воспроизводит текст сборника «Песни и романсы» и его композиционное построение. Целесообразность сохранения авторской композиции в данном случае подкрепляется и тем, что время написания песен и романсов Мерзлякова в большинстве случаев неизвестно. Избранные «подражания» и переводы античных поэтов, составляющие второй раздел книги, публикуются по авторам. В третий раздел «Разные стихотворения» вошли произведения, собрать и издать отдельным сборником которые Мерзляков не успел. Стихотворения этого раздела публикуются в хронологической последовательности. Ввиду того, что все произведения двух первых разделов вошли в состав сборников «Подражания и переводы» и «Песни и романсы», включение их в эти издания в примечаниях не оговаривается.
Время написания большинства произведений Мерзлякова пока; неизвестно. В этих случаях под текстами стихотворений указываются даты первых прижизненных публикаций (в угловых скобках). Следует в этой связи отметить, что даже определение времени первых публикаций песен и романсов Мерзлякова сопряжено с рядом трудностей, поскольку многие из них впервые печатались в приложении к нотам. Издания подобного типа далеко не полностью учтены. Так, например, нам не удалось обнаружить полного комплекта издания Д. Кашина «Журнал отечественной музыки», в котором печатались некоторые песни Мерзлякова. Ввиду этого под текстами песен и романсов даты приводятся лишь в тех случаях, когда удалось обнаружить время первой публикации того или иного стихотворения, причем публикации, предшествующей сборнику 1830 г.
Все редакторские заголовки и конъектуры в текстах стихотворений даются в угловых скобках.
Амф. — «Амфион».
ГПБ — Государственная Публичная библиотека им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
ВЕ — «Вестник Европы».
ЖМНП — «Журнал министерства народного просвещения».
«Идиллии» — Идиллии госпожи Дезульер, переведены А. Мерзляковым. М., 1807.
ИРЛИ — Институт русской литературы Академии наук СССР (Пушкинский дом).
П и П — Подражания и переводы из греческих и латинских стихотворцев А. Мерзлякова, ч. 1 — 2. М., 1825 — 1826.
П и Р — Песни и романсы А. Мерзлякова. М., 1830.
Пр. и пол. — «Приятное и полезное препровождение времени».
ТОЛРС — «Труды Общества любителей российской словесности».
«Эклоги» — Эклоги Публия Виргилия Марона, переведенные А. Мерзляковым, профессором императорского Московского университета. М., 1807.
«Среди долины ровныя...»<стр. 57>. Впервые — сб. «Новейший полный российский общенародный песенник, изданный ж<ителем> г<орода> Т<вери> А. К<апустиным>, иждивением м<осковского> к<упца> Павла Вавилова». М., 1810, стр. Т25 — 126. С незначительными изменениями под заглавием «Одиночество» — ВЕ, 1810, № 2, стр. 92 — 93. Относительно создания этой песни М. А. Дмитриев вспоминал: «Песня Мерзлякова «Среди долины ровныя…» написана была в доме Вельяминовых-Зерновых. Он разговорился о своем одиночестве, говорил с грустью, взял мел и на открытом ломберном столе написал почти половину этой песни. Потом ему предложили перо и бумагу: он переписал написанное и кончил тут же всю песню» (М. А. Дмитриев. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869, стр. 164). Дом Вельяминовых-Зерновых, о котором говорит Дмитриев, — подмосковное поместье Жодочи (см. стихотворение «Маршрут в Жодочи»), куда Мерзляков ездил в период увлечения Анисьей Федоровной Вельяминовой-Зерновой (1788 — 1876), впоследствии в замужестве Кологривовой.
«Я не думала ни о чем в свете тужить...» (стр. 58). Впервые как сопровождение нотного текста в издании: «Три народные русские песни для пения и фортепьян: 1-я «Ах, не будите меня, молоду...», 2-я «Рукавички», 3-я «Я не знала ни о чем в свете тужить...», посвященные ея и. в. всемилостивейшей государыне Марии Феодоровне с глубочайшим благоговением верноподданным Данилой Кашиным». СПб., <б. д.>. Перед песней Мерзлякова помета: «Петая г-жой Сандуновой в опере «Старинные святки». Опера Малиновского «Старинные (или «русские») святки» (муз. Блума) исполнялась в бенефис Сандуновых 13 декабря 1806 г. (см. В. П. Погожаев. Столетие организации императорских театров, вып. 1, кн. 2. СПб., 1908, стр. 7). Этим определяется примерное время напечатания «Трех песен». С небольшими изменениями перепечатано в «Собрании русских стихотворений», ч. 3. СПб., 1810, стр. 303 — 304. Датируется не позже 22 февраля 1803 г., когда было написано письмо Мерзлякова А. С. Кайсарову, в котором приведен полный текст песни и описано исполнение ее Е. Сандуновой в концерте (Архив ИРЛИ, АН СССР, ф. 93, Собрание П. Я. Дашкова, оп. 3, № 816). Дата письма определяется следующим: адресат А. Кайсаров прибыл в Геттинген осенью 1802 г., Мерзляков именует себя бакалавром (в кандидаты он был произведен весной 1803 г.). Упоминание в тексте письма того, что оно написано в «день прощения», т. е. в первое воскресенье поста, позволяет определить указанную нами дату. В основе произведения лежит народная песня. Приводим текст записи Д. Кашина — источник, которым, бесспорно, пользовался и Мерзляков.
Я не знала ни о чем в свете тужить;
Пришло время — начало сердце крушить.
Со вздыханьица сердечку тяжело,
Я не вижу дружка мила своего.
Злые люди примечают и глядят,
Меня, девушку, ругают и бранят.
Я не слушала руганья ничьего
Полюбила я дружочка своего,
Полюбила, да уж нет дружка при мне.
Я махала белым ситцевым платком,
Чтобы милый поскорее в гости шел.
Я при миленьком резва и весела,
А без милого печальна и грустна.
И я с той поры гулять не выхожу:
Мне немилы в саду розовы цветы,
Опротивели ракитовы кусты,
Обвалились все малиновы цветы.
Я не знаю, к чему друга применить:
Его личико, как беленький снежок,
Щечки алы, словно розовый цветок,
Брови черны, с поволокою глаза,
На головушке кудрявы волоса;
То красы его лишь малая черта:
Красоты его не можно описать,
И примера невозможно отыскать.
(Сб. «Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепьяно Даниилом Кашиным», кн. 2. М., 1834, стр. 131). Песня неоднократно перепечатывалась в различных песенниках конца XVIII — начала XIX вв. и была широко известна современникам. В цитированном письме Кайсарову Мерзляков писал: «Голос обыкновенный, — я думаю, ты знаешь». В ВЕ (1807, № 23, стр. 193 — 194) была опубликована песня Грамматина «Проходи ты, лето красное, скорей...» с подзаголовком «На голос: я не знала ни о чем в свете тужить...».