Дочери
У нас одинаковые глаза,
Только твои сине́е.
У нас одинаковые глаза,
Только мои грустнее.
У нас одинаковые глаза.
И разные адреса.
И разные по утрам рассветы
В моем окне,
На твоем этаже.
И разные радости и секреты
В сердце твоем
И в моей душе.
Через беды,
Через разлуки
Провожает тебя мой страх.
Слышишь сердце?
Ты —
В этом стуке.
Видишь слезы?
Ты —
В тех слезах.
И приходят ко мне твои письма,
Как в горло приходит ком…
Словно ты на руках у меня повисла,
Прибежав из разлуки в дом.
– Здравствуй! —
Строчки прыгают вверх и вниз.
– Здравствуй!
И продолжается жизнь…
Западные туристы
Приехали туристы из Германии.
Из Западной,
Где этот самый Бонн.
Их ждали,
Всё продумали заранее —
Экскурсии, купание и сон.
Их поселили в номерах с балконами,
Сперва оттуда выселив своих.
Мне показались очень уж знакомыми
Ухмылки немцев
И нахальство их.
Я слышу речь,
Пугавшую нас в детстве,
Когда она входила в города…
И никуда от памяти не деться,
От гнева не укрыться никуда!
Они горланят в ресторане гимны.
И эти гимны —
Словно вызов нам.
От пуль отцов их
Наши батьки гибли
Не для того, чтоб здесь
Наглеть сынам.
Я понимаю —
Мы гостеприимны
И для друзей распахиваем дом —
Ждем их вопросов,
Слушаем их гимны
И речи произносим за столом.
Но эти,
Что приехали из Бонна,
Скажу по правде —
Ненавистны мне.
И снова мне и яростно,
И больно,
И снова я как будто
На войне.
Они идут вдоль берега,
Гогочут…
Откормлены,
Чванливы
И горды.
А рядом море Черное грохочет, —
С родной земли смывает их следы.
«Как руки у Вас красивы!..»
Как руки у Вас красивы!
Редкостной белизны.
С врагами они пугливы,
С друзьями они нежны.
Вы холите их любовно,
Меняете цвет ногтей.
А я почему-то вспомнил
Руки мамы моей.
Упрека я Вам не сделаю,
Вроде бы не ко дню.
Но руки те огрубелые
С Вашими не сравню.
Теперь они некрасивы,
А лишь, как земля, темны.
Красу они всю России
Отдали в дни войны.
Всё делали – не просили
Ни платы и ни наград.
Как руки у Вас красивы!
Как руки мамы дрожат…
«Грустит ночами старый дом…»
Грустит ночами старый дом.
В нем поселились мрак да ветер.
А дому снится на рассвете
Всё чей-то шепот под окном.
Он просыпается, волнуясь,
И, затаив дыханье, ждет,
Что кто-то дверь его резную
С привычным шумом распахнет.
Но тихо всё. Во мраке комнат
Ткут паутину пауки,
Да половицы смутно помнят
Еще недавние шаги.
Покинут дом весельем детским,
Теплом хозяев и гостей.
И никуда ему не деться
От трудной памяти своей.
Торжокские золотошвеи
Смотрела крепостная мастерица
На вышитую родину свою…
То ль серебро,
то ль золото искрится,
То ли струятся слезы по шитью.
И лишь ночами вспоминала грустно,
Как бьется лебедь в лапах у орла…
Откуда же пришло твое искусство?
Чьим колдовством помечена игла?
А было так:
проснувшись на печи,
Крестьянка вдруг почувствовала
Солнце,
Когда сквозь потемневшее оконце
Пробились к ней весенние лучи.
Как нити золотые,
всю избу
Они прошили радостным узором.
Она смотрела воскрешенным взором
И утро принимала за судьбу.
Всё в ней дрожало,
волновалось,
млело.
И белый свет —
как россыпи огней.
Она к оконцу оглушенно села…
И вот тогда
пришло искусство к ней.
Пришло от Солнца,
от надежд —
оттуда,
Где ничего нет ближе красоты.
Она в иголку вдела это чудо,
Ниспосланное небом с высоты.
И не было прекраснее товара
На ярмарках заморских, чем ее.
Она надежду людям вышивала,
И горе,
и отчаянье свое.
Иронические стихи
Поэта решили сделать начальством,
А он считает это несчастьем.
И происходят странные превращенья:
Те, кто при встречах кивал едва,
Теперь – как пальто – подают слова.
Здороваются, словно просят прощенья.
Поэт не привык
К этим льстивым поклонам,
К фальшивым взглядам
Полувлюбленным.
Он остается во всем поэтом
И еще чудаком при этом.
Прежним товарищем для друзей,
Чернорабочим для музы своей.
И добрая слава о нем в народе,
А он продолжает свое твердить:
«Должность приходит и уходит —
Поэзии некуда уходить…»
Березы
Березы в ночи – как улыбки…
Вот так улыбается Русь
Сквозь беды свои и ошибки,
Сквозь майские грозы и грусть.
Березы – как давние даты,
Что всё еще в сердце остры.
Похожи на русских солдаток
Березы военной поры.
Светлы, величавы и строги,
С Россией сроднившись судьбой,
Стояли у каждой дороги,
Солдат провожая на бой.
Бежали за поездом следом,
В снегу утопая по грудь…
Зимою бежали и летом,
И был нескончаем их путь.
Собой партизан укрывали,
Плечом подпирали жилье,
Бойцам на коротком привале
Тепло отдавали свое.
Березы – разлуки и встречи,
Печаль над безмолвием трав…
Люблю ваши сильные плечи
И тихий приветливый нрав.
Березы, березы России —
Вы всё вместе с нами прошли.
И нету конца вашей силе,
Идущей от русской земли.
О самом главном
Самое горькое на свете состояние —
Одиночество.
Самое длинное на Земле расстояние
То, которое одолеть не хочется.
Самые злые на свете слова:
«Я тебя не люблю…»
Самое страшное —
Если ложь права,
А надежда равна нулю.
Самое трудное —
Ожиданье конца
Любви.
Ты ушла,
Как улыбка с лица,
И сердце
Считает
Шаги
Твои…
И все-таки я хочу
Самого страшного,
Самого неистового,
Хочу!
Пусть мне будет беда вчерашняя
И счастье завтрашнее по плечу.
Я хочу и болей, и радостей,
Я хочу свою жизнь прожить
Не вполсердца, не труся, не крадучись.
Я взахлеб ее стану пить.
Я хочу ее полной мерой —
В руки, в сердце, в глаза и в сны…
Всю – с доверием и с изменой,
Всю – от крика до тишины.
Мой хлеб
Тверской областной библиотеке имени A. M. Горького
Я с книгой породнился в дни войны.
О, как же было то родство печально!
Стянув потуже батькины штаны,
Я убегал от голода
В читальню.
Читальня помещалась в старом доме.
В ту пору был он вечерами слеп…
Знакомая усталая мадонна
Снимала с полки книгу,
Словно хлеб.
И подавала мне ее с улыбкой.
И, видно, этим счастлива была.
А я настороженною улиткой
Прилаживался к краешку стола.
И серый зал
С печальными огнями
Вмиг уплывал…
И всё казалось сном.
Хотя мне книги хлеб не заменяли,
Но помогали забывать о нем.
Мне встречи те
Запомнятся надолго…
И нынче —
В дни успехов иль невзгод —
Я снова здесь,
И юная мадонна
Насущный хлеб
Мне с полки подает.
Музыка
Послушайте симфонию весны.
Войдите в сад,
Когда он расцветает,
Где яблони,
Одетые цветами,
В задумчивость свою погружены.
Прислушайтесь…
Вот начинают скрипки
На мягких удивительных тонах.
О, как они загадочны и зыбки,
Те звуки,
Что рождаются в цветах!
А скрипачи…