О Светлая! давно умолкли оды
Античные — и звуки пылких лир,
40 Что, как святыню, воспевали мир:
И воздух, и огонь, и твердь, и воды.
Но и теперь, хоть это все ушло,
Вдали восторгов, ныне заповедных,
Я вижу, как меж олимпийцев бледных
45 Искрится это легкое крыло.
Так разреши мне быть твоим жрецом,
От заклинаний пьяным;
Кифарой, флейтой, вьющимся дымком —
Дымком благоуханным;
50 Святилищем, и рощей, и певцом,
И вещим истуканом.
Да, я пророком сделаюсь твоим
И возведу уединенный храм
В лесу своей души, чтоб мысли-сосны,
55 Со сладкой болью прорастая там,
Тянулись ввысь, густы и мироносны.
С уступа на уступ, за стволом ствол,
Скалистые они покроют гряды,
И там, под говор птиц, ручьев и пчел,
68 Уснут в траве пугливые дриады.
И в этом средоточье, в тишине
Невиданными, дивными цветами,
Гирляндами и светлыми звездами,
Всем, что едва ли виделось во сне
65 Фантазии — шальному садоводу,
Я храм украшу; и тебе в угоду
Всех радостей оставлю там ключи,
Чтоб никогда ты не глядела хмуро, —
И яркий факел, и окно в ночи,
70 Раскрытое для мальчика Амура!
МЕЧТА[90]
Отпусти Мечту в полет,
Радость дома не живет;
Как снежинки, наслажденья
Тают от прикосновенья,
5 Лопаются — посмотри, —
Как под ливнем пузыри!
Пусть Мечта твоя летает,
Где желает, как желает,
Лишь на пользу не глядит —
10 Польза радости вредит;
Так порой в листве росистой
Плод приметишь золотистый:
Как он сочен, свеж и ал!
Надкуси — и вкус пропал.
15 Что же делать? Лето минет;
Осень взгляд прощальный кинет;
Ты останешься один.
Дров сухих подбрось в камин!
Пусть тебе мерцают в очи
20 Искры — духи зимней ночи.
Тишина — среди снегов,
Не слыхать ничьих шагов,
Только пахарь с башмаков
Снег налипший отряхает,
Да луна меж туч мелькает.
25 В этот час пошли Мечту
С порученьем в темноту:
Чтоб она тебе достала
Все, чем год земля блистала;
Пусть вернет тебе скорей
30 Благодать июньских дней,
И притом апреля почки
И весенние цветочки,
Зрелой осени покой, —
И таинственной рукой
35 Пусть, как редкостные вина,
Их смешает воедино;
Кубок осуши глотком! —
И услышишь — майский гром,
И шуршащий спелый колос,
40 И далекой жатвы голос;
Чу! как будто в небе звон...
Жаворонок? Точно, он!
Там грачи к гнезду родному
Тащат ветки и солому;
45 Гомон птиц и шум ручьев
Слух наполнят до краев.
Ты увидеть сможешь рядом
Маргаритку — с виноградом,
Поздних лилий холодок —
50 И подснежника росток,
Гиацинт сапфирный в чаще,
Рядом с лопухом стоящий;
И на всех листках вокруг —
Ливня майского жемчуг.
55 Ты приметишь мышь-полевку,
Пережившую зимовку;
Вялую от сна змею.
Сбросившую чешую;
В лозняке, спугнувши птичек,
60 Пару крапчатых яичек;
Перепелку, что крыла
Над птенцами развела;
Пчел, роящихся нестройно,
Раздраженно, беспокойно;
65 Желудей созревших град,
Ветер, осень, листопад...
Пусть Мечта живет свободно,
Странствуя, где ей угодно,
Лишь на пользу не глядит —
70 Польза радости вредит.
Разве не поблекнут розы
Под унылым взглядом прозы?
Разве будут губы дев
Вечно свежими, созрев?
75 Разве есть глаза такие —
Пусть небесно-голубые, —
Чтобы свет их не погас,
Став обыденным для нас?
Как снежинки, наслажденья
80 Тают от прикосновенья.
Лишь в Мечте бы ты сыскал
Милую — свой идеал:
Кроткую, как дочь Цереры, —
Прежде, чем в свои пещеры
85 Царь теней ее стащил
И к угрюмству приучил;
Белую, как стан иль ножка
Гебы, коли вдруг застежка
Золотая отпадет,
90 И к ногам ее спадет
Легкая, как сон, туника;
И вздохнет Зевес-владыка,
В кубке омочив уста...
О крылатая Мечта!..
95 Разорви ж скорее эти
Здравого рассудка сети;
Отпусти Мечту в полет,
Радость дома не живет.
ОДА[91]
Барды Радости и Страсти!
Вам дано такое счастье:
В мире жизнью жить двойной —
И небесной и земной!
5 Там, вверху, в едином хоре
С вами — солнце, звезды, зори;
Шум небесных родников;
Гул раскатистых громов;
Там, под кровлею дубравной,
10 Где пасутся только фавны,
Вы вдыхаете густой
Элисейских трав настой;
Там гигантские над вами
Колокольчики — шатрами;
15 Маргаритки — все подряд —
Источают аромат
Роз, а розам для сравненья
Нет на всей земле растенья!
Там не просто соловьи
20 Свищут песенки свои,
Но поют высокой темы
Философские поэмы,
Сказки, полные чудес,
Тайны вечные небес.
25 Вы — на небесах и все же
На земле живете тоже;
Ваши души, словно свет,
Нам указывают след
К тем высотам, в те селенья,
30 Где ни скуки, ни томленья;
Смертным говорят они,
Как летучи наши дни;
Как блаженство к горю близко;
Как заводит злоба низко;
35 Про величье — и про стыд;
Что на пользу, что вредит...
Барды Радости и Страсти!
Вам дано такое счастье:
В мире жизнью жить двойной —
40 И небесной и земной!
СТРОКИ О ТРАКТИРЕ «ДЕВА МОРЯ»[92]
Души бардов, ныне сущих
В горних долах, в райских кущах!
Разве этот лучший мир
Лучше, чем у нас трактир
5 «Дева Моря», где по-царски
Угостят тебя Канарским,
Где оленина всегда
Слаще райского плода?
Наслаждались этим чудом
10 Марианна с Робин Гудом,
Как, бывало, в оны дни
Пировали здесь они!
Слышал я, что было дело:
С крыши вывеска слетела,
15 Поднялась на небосвод,
И под нею звездочет
Вдруг увидел вас, веселых,
За столом и в ореолах,
Осушающих до дна
20 Бочку доброго вина,
Возносящих к небу чаши
В честь Созвездья Девы Нашей!
Души бардов, ныне сущих
В горних долах, в райских кущах!
25 Разве этот лучший мир
Лучше, чем у нас трактир?
РОБИН ГУД[93]
О, тех дней простыл и след,
Каждый час их стар и сед,
Ссохся, сгорбился, поник,
Втоптан в землю каждый миг.
5 Север воет, север жжет,
Листья наголо стрижет —
Под былым шатром лесным
Бушевало много зим,
Где когда-то жил народ
10 Без налогов и забот.
Тихо, тихо, тишина,
Тетивы молчит струна —
И ни друга, ни дружка,
И ни рога, ни рожка,
15 Ни полночной кутерьмы,
Лишь притихшие холмы.
Не разносит больше эхо
Разухабистого смеха,
Шуток крепче кулака
20 Из лесного тайника.
Если солнце в вышине
(Или ночью при луне) —
Обыщите каждый куст:
Наш веселый Шервуд пуст.
25 На июньский сочный луг
Робин Гуд не выйдет в круг,
И не будет Джон-буян
Колотить в порожний жбан,
По дороге подхватив
30 Старой песенки мотив,
Лишь бы только как-нибудь
Скоротать зеленый путь
И в таверне «Весельчак»
Выпить эля на пятак.
35 Уж не сыщешь днем с огнем
Тех подтянутых ремнем
Шалопаев и повес,
Что скрывал Шервудский лес.
Лес исчез и люд пропал —
40 Если б Робин вдруг восстал
И его подружка тоже
С земляного встала ложа —
Сжал бы Робин кулаки,
Спятил Робин бы с тоски:
45 Здесь он жил в лесной тени,
А теперь считал бы пни:
Все дубы пошли на верфь,
Их на море гложет червь.
Мэриан рыдала б громко:
50 Диких пчел здесь было столько,
Неужель теперь за мед
Деньги платит здесь народ?
Слава гордой голове!
Слава звонкой тетиве
55 И охотничьему рогу!
Слава элю, слава грогу!
Слава полному стакану
И зеленому кафтану!
Слава Джону-старине —
60 Вспомним Джона на коне!
Трижды славен Робин Гуд!
Пусть над ним дубы растут.
Слава милой Мэриан!
Славься, весь Шервудский клан!
65 Слава каждому стрелку!
Друг, подхватывай строку
И припев мой подтяни,
Сидя где-нибудь в тени.
ОСЕНЬ[94]
Пора туманов, зрелости полей,
Ты с поздним солнцем шепчешься тайком,
Как наши лозы сделать тяжелей
На скатах кровли, крытой тростником,
Как переполнить сладостью плоды,
Чтобы они, созрев, сгибали ствол,
Распарить тыкву в ширину гряды,