"Где?"
"В окружном, дружок, суде;
Небывалая карьера:
С кладовушечки курьера
Уж прогрызся в зал суда".
"Ни за что и никогда!
Крыс судейских нам не надо!
Чтобы я родное чадо
Допустила до стыда?
Чтоб чужая ей беда
Не казалася бедою?
Нет, уж лучше хлеб с водою,
Чем… Слыхал ты сам не раз,
Как в судах бывал отказ:
"Ваше дело — крысы съели!"
Как от горя люди млели!..
Ждут суда, и выйдет суд…
Прокурорский знаешь зуд:
Подтасует все умело.
Прав кругом, а вышло "дело".
Царский суд спокон веков,
Сам ты знаешь, чай, каков!
От него спаси нас, боже!
Женишка сыскал ты тоже!"
"Ладно, старая, не ной.
Вот я с крысой водяной
Познакомился недавно.
Вот жених. Живет как славно.
Сам затеял речь со мной:
"Обзавесться бы женой.
Скоро в плаванье уеду,
Так весь дом хоть сдай соседу!"
"Хоть соседу, хоть кому, —
А жених нам ни к чему!
Что за муж: уедет в море,
А жене и плач и горе:
Ни молодка, ни вдова!"
"Справедливые слова!..
Есть другой жених…отличный!
С капиталом… туз фабричный!"
"Туз? Не надо нам туза:
Как надвинется гроза
Да пойдут повсюду стачки,
Будет туз просить подачки!"
"А пожалуй, что и так,
Ах я, старый четвертак!
Что ж ты скажешь в этом разе:
Есть жених в мучном лабазе!:)
"Как же, знаем: женишок!
Денег, хвалится, мешок,
А покончит, глядь, прогаром!
Нам купцов не надо даром!"
"Аль склоняешься к чинам?
Породниться б можно нам
С важной крысой, гарнизонной".
"Нет!"
"Смекни башкой резонной'
Ежли, скажем, интендант?
Жри казенный провиант!"
"Ты о ком?"
"Да вот об этом:
Познакомились мы летом…"
"Да в своем ли ты уме?
Интендант давно в тюрьме!"
"Что ты, баба? Вот так штука!
С женихами просто мука.
Сколько крыс уж перебрал…
Есть еще тут… чинодрал…
Помнишь, чай: грызун архивный…"
"Помню: лысый и противный!"
"Как же быть-то, боже мой! —
Завопил Пасюк Хромой. —
Есть еще… боюсь заране…
В жандармерии… в охране…"
"Что?! В охране? Слежки? Риск?.. —
Подняла старуха писк. —
Породниться с этой крысой?
Нет, тогда уж легче с лысой
Иль бесхвостой, иль какой!"
"Тьфу! — махнул Пасюк рукой
(Я хотел сказать — ногою), —
Ну вас с дочкой дорогою!
Быть вам век без жениха.
Я ж — подальше от греха!
Разве лишь схожу к гадалке,
Что живет на старой свалке:
Может, даст какой совет!"
"Своего ума-то нет?"
"Да, почесть, и нет уж боле:
Этак спятишь поневоле,
Не сомкнувши сутки глаз…
А, и доця тут как раз!
Не видавши чаю-булки,
Вы, никак, уже с прогулки!
Где изволили ходить?
Мне на вас не угодить.
Вот повздорил с вашей мамой,
Привередливой, упрямой:
Вознеслася — не достать.
Тьфу ты! Зятя ей под стать
Нет на всем на белом свете!
Сколько было на примете,
Сбраковала всех, как есть!
Я могу их перечесть.
Записавши всех в тетрадку,
Обсудите по порядку.
Я о вас так хлопочу!.."
Но — краснее кумачу —
Отвечала дочь папаше:
"Хлопочите, дело ваше!
Только я себе — ха-ха —
Уж сыскала жениха!
Что мне ваши женишонки?
Чай, не крысы, всё — мышонки!
Поглядеть, так в сердце нож.
То ли мой жених: пригож,
Смел, силен, умен и честен!..
Вам давно уж он известен:
Ах, милее мне всех крыс
Наш работник Стеногрыз!"
Как вскричит отец на дочку!
Но… Мы здесь поставим точку.
БАКИНСКАЯ "ДЫНЯ" 1914 ГОДА
В 1908 году на предъявленные бакинскими рабочими требования нефтепромышленник Гукасов ответил телеграммой: "Пришлите мне чарджуйскую дыню".
"Ох! — У Гукасова припадок злой одышки
И колотье в боку: —
Ох, как-то там теперь?.. Ох, не горят ли вышки
В Баку?"
Туз нефтяной клянет со сломленной гордыней
Разбитые мечты:
"Шесть лет готовились… и угостили… "дыней"!..
Скоты!"
"ПО ОСНОВЕ!"
Гг. хозяева захотели похвастать хорошим отношением к рабочим. Но, видно, забыли они про худую основу.
Без намеков и наглого крику,
Господам-ликвидаторам в пику,
Повторим, что сказали максвельцы вчера:
"От частичных уступок не ждем мы добра!
Мы к иному стоим наготове.
Наш удар — по прогнившей основе!"
АДМИНИСТРАТИВНЫЙ ЮМОР
В Ростове-на-Дону газета "Утро юга" оштрафована 8 мая на 500 рублей за помещение статьи "Необходимо кричать".
Свободна ли печать?
О господи! Вестимо!
Свободен всяк кричать,
Кому необходимо.
Нет гнета на Руси
На малую толику:
Полтысячи внеси
И — надорвись от крику!
ЗАКОННИКИ
Микола Тюрин поутру
Чинил дыру
В прогнившей крыше
И только что, взобравшись выше,
Сесть на конек хотел верхом,
Как поскользнулся ненароком
И, вниз свалившись кувырком,
О частокол огрелся боком.
На крик народу собралось.
Жена исходит в диком вое:
"Ды на ко-го ж…"
"Не вой ты… брось!"
"Эх, братцы, горе-то какое!"
"Гляди: прошло колом наскрозь!"
Придя в себя, бедняк Микола
Взмолился горько: "Братцы… ой!..
Сымите… братцы… с частокола!.."
"Чичас приедя становой, —
Уж потерпи, голубчик, малость!"
"Уж потерпи!"
"Ой… братцы… ой!.."
"Чичас приедя… Эка жалость!.."
"Ды на ко-го ж ты нас…"
"Постой!
Тьфу, Груша, ты-то хоть не вой!"
"Ды на ко-го ж…"
"Ой… братцы… ой!.."
"Чичас приедя!.. Слышь, Микола?
Никак нельзя без протокола!"
"Уж потерпи!"
Мужик терпел…
Терпел… Под вечер захрипел,
Уставил мутный взор на Грушу,
Икнул… и отдал богу душу!
ЧИЖ-ТРЕЗВЕННИК
"Чиж-жик, чижик, где ты был?
На Фонтанке водку пил…
Вы-пил р-рюмку… вып-пил две…
3-заш-шумело… в га-ла-ве!.."
"С чего ты, братец, так- распелся? —
Вскричал воробушек чижу. —
Эге, да ты, как погляжу,
Уже порядком… разговелся!"
"Пью!" — свистнул чижик воробью.
"Пьешь? Видно. Вон какая резвость!
Аль не слыхал, что нынче — трезвость?"
"А как же? С трезвости и пью!..
Попробуй, запишись, дружище…
Запьешь, гляди, меня почище!"
"В чем дело, братец?"
"В чем? А в том:
Когда великим-то постом
У нас средь птичьего прихода
Пошла на трезвость эту мода
И под любым почти кустом
Все лишь про трезвость драли глотку,
На "зелье адское", на водку,
Решил и я махнуть хвостом
И обязать себя обетом
Не пить, по крайности, хоть летом,
Когда у всех у нас хлопот
С детьми, с хозяйством полон рот.
Решив, пошел сказать об этом
Попу приходскому, отцу
Скворцу.
"Ох! — молвил батя мне умильно. —
Слыхал я, чадо: пьешь ты сильно.
Рад за тебя теперь душой!
Искус приемлешь ты большой.
Перед таким искусом, чадо,
Нам отслужить молебен надо".
Поп отслужил. Я заплатил.
Скорей домой. А поп вдогонку:
"Иконку ты не захватил!"
Я заплатил и за иконку.
"Блюди, сынок, себя! Блюди!
Через недельку приходи
Для совершения моленья
Об укреплении терпенья".
Расходы всё, а денег нет.
Тут приключилось искушенье:
Нарушил с кумом я обет.
Пришлось платить за нарушенье.
Корил отец меня, корил,
Потом молебен повторил
Об утвержденье доброй воли.
Ан случай новый подоспел:
Дрозд — именинник был он, что ли? —
Позвал, а я… не утерпел:
Обет нарушил, значит, снова.
Открыл Скворцу вину свою.
Не говоря худого слова,
Он дал мне епитимию.
— У бати строгие порядки! —
Три дня ему копал я грядки.
Беда! Горячая пора.
Из головы нейдет забота:
Ведь у меня там детвора,
У самого стоит работа.
Ну, отработал тяжкий грех, —
Ан, оказалось, что потребен
Еще особенный молебен
О здравье трезвенников всех.
Через неделю — панихида
За упокой царя Давида,
Еще кого-то… без конца!
И тут меня, дружок, обида
Взяла такая на Скворца,
Так стало тошно жить на свете,
Что, позабывши об обете,
Хватил я здорово винца!
Пью! С горя: пил, да не пропился,
А тут — до нитки промолился!..
Ты что ж раскис-то, голова!
Воробыш! Плюнь! Всё — трын-трава!
Тряхнем последнею полтиной:
Идем, брат, выпьем по единой!!.
И — эх!..
Вып-пил рюмку, вып-пил две,
З-заш-шумело в га-ла-ве!
Ти-тю-ли, тю-ли, тю-лей,
Ну-тка, рюмочку налей!"
МОКЕЕВ ДАР(Быль)
Случилася беда: сгорело полсела.
Несчастной голытьбе в нужде ее великой
От бедности своей посильною толикой
Своя же братья помогла.
Всему селу на удивленье
Туз, лавочник Мокей, придя в правленье,
"На дело доброе, — вздохнул, — мы, значит, тож…