НА ЗАЕЗЖЕМ ДВОРЕ
Калигула, твой конь в сенате.
"А, наше вам! Уже запарившись с утра? —
Среди заезжего двора
Хавронья подошла к извозчичьей лошадке. —
Ну как делишки? Все в порядке?"
"Куда уж там! — вздохнул одер. —
Всю холку сбил и спину стер…
С рассвету до ночи в закладке.
Заездили совсем. Подохну. Пропаду.
На что уж стал похож? Иной в мои-то годы…"
"Зато, пожалуй, по труду,
Большие и доходы?"
"Доходы? — Полились тут слезы у коня. —
Ах, лучше б я на свете не жил.
Надысь один седок меня,
Считай, час битый проманежил, —
Гнал во всю прыть, шумел, грозил:
"Смотри ты у меня". А вылез у сената,
Полтинник сунул. Чем не плата?
"На, — говорит, — подлец, да знай, кого возил".
Должно, сенатора… Особа.
За что ж меня ругать? С чего такая злоба?
Конь? Ну так что же: конь. Пример, кажись, не нов:
Мне слышать довелось от рысаков соседних,
Что кони тож не из последних.
И случай был, что конь достиг больших чинов
И заседал в сенате тоже.
Да, чушка. Хоть оно хвалиться и не гоже,
А все же…
Да ты ведь не поймешь…. Сказать те не во гнев:
Свинья — ну что свинья? Одна дорога — в хлев.
А конь…"
"Ну, брат, свиней ты уж оставь в покое, —
Хавронья хрюкнула, — всяк знает: в наши дни…
Да наклонись ты, шут. Ведь мы тут не одни.
Я на ухо тебе сейчас скажу такое…
Слышь… не свинья, а вепрь… Он малость мне сродни…
А вот еще… о ней газеты так шумели…
Живет — не нам чета: расперло с отрубей…"
Конь фыркал: "Что ты врешь? Да ты в своем уме ли?
Тьфу! Не поверю, хоть убей!.."
Не договаривать, конечно, неудобно,
"Секреты" чушкины я б изложил подробно,
Когда бы все слыхал, но — я не виноват —
Я на уши немного туговат.
ТОФУТА МУДРЫЙ
В далеком-предалеком царстве,
В ненашем государстве,
За тридевять земель
Отсель,
Средь подданных царя мудрейшего Тофуты
Случилось что-то вроде смуты.
"Разбой! — кричали все. — Грабеж!"
Шли всюду суды-пересуды:
Порядки, дескать, в царстве худы,
Насилья много от вельмож!
Одначе
Хоть бунтовали все, но в общей суете
Верх брали те,
Кто посильней да побогаче:
"Чем лезть нам, братцы, напролом,
Нарядимте послов — Тофуте бить челом;
Проведавши от них о нашей злой обиде,
Царь нас рассудит в лучшем виде".
Но — то ли сам дошел, то ль расхрабрясь от слов
Вельможи главного, злодея Протоплута,
Не допустил к себе послов
Мудрейший царь Тофута.
"Нелепо, — молвил он, — мне слушать их, зане
Все, что известно им, известно также мне.
А ежли что мне неизвестно,
О том им толковать подавно неуместно!"
Но черный люд не сдал: боролся до конца,
Пока не выкурил Тофуту из дворца.
И что же? Не прошло, поверите ль, минуты,
Как власть, отбитую народом у Тофуты,
Присвоили себе все те же богачи,
Да так скрутили всех, хоть караул кричи,
У бедных стали так выматывать все жилы,
Как "не запомнят старожилы".
Пошел в народе разговор:
"Попали мы впросак!"
"Того ль душа хотела?"
"Эх, не доделали мы дела!"
"От богачей-то нам, гляди, какой разор!"
Потолковали,
Погоревали
И богачей смели, как сор.
Жизнь сразу вышла на простор!
Я в этом царстве жил недавно.
И до чего живут там славно,
На свой особенный манер!
Как это все у них устроено на месте
И с применением каких геройских мер,
Вы этого всего нагляднейший пример
В Коммунистическом найдете манифесте.
"МЕСТ БОЛЬШЕ НЕТ" [2]
Что Николай "лишился места",
Мы знали все без манифеста,
Но все ж, чтоб не было неясности,
Предать необходимо гласности
Для "кандидатов" всех ответ,
Что "места" тоже больше нет.
* "Власть" тосковала по "твердыне" *
"Твердыня власти роковой".
"Власть" тосковала по "твердыне",
"Твердыня" плакала по "власти".
К довольству общему, — отныне
В одно слилися обе части.
Всяк справедливостью утешен:
"Власть" в подходящей обстановке.
Какое зрелище: повешен
Палач на собственной веревке!
СВАХА(Монархическая)
"Раскрасавица ты, моя райская птаха! —
Улещала молодку Лукерьюшку сваха. —
И откуда набралась ты вольного духу?
Вот послушай старуху!
Все добра вить тебе я желаю:
Воротись к своему Миколаю!
Повинися: "Сошла, мол, с ума, —
И невесть, мол, с чего колобродила!"
Где же видано, а? чтобы баба сама
Вдруг собой верховодила? —
Заскрипела старуха опять, в угол глядя: —
Миколаев не люб тебе Дядя?
Али братец его Михаил
Молодаечке мил?
Не? Не вышел, пожалуй, он рылом.
Ну, сойдися с Кириллом!
Не? Постой, что я, старая, тут надурила!
Нету краше на свете, чем брат у Кирилла,
Сущий мед, мармелад, барбарис,
Как? Не люб и Борис?
Вот изволь на тебя угадай-ка.
Разыскалась, гляди ты, какая княжна.
Да какого ж тебе еще надо рожна,
Молодайка?"
Молодайка старухе ответила,
Что ответила — сваха не сметила.
Но, очухавшись кой-как за дверью,
Баба долго бранила Лукерью:
"Угостила… А я ей желала добра!..
Как еще не сломала ребра!"
ГОСПОДАМ КЛЕВЕТНИКАМИЗ БУРЖУАЗНЫХ ГАЗЕТ
Лишась последнего стыда,
Старайтесь, господа! Старайтесь, господа!
Вы, дескать, хороши, а мы куда как худы.
Пытайтесь нас разить предательской рукой.
Пусть позавидуют умелости такой
Нас предававшие — еще до вас — Иуды.
Те предавали нас за мелочь, за гроши,
Ведя на нас со всех сторон охоту.
Но вы… вы опытней! Большие барыши
Вас ждут за гнусную работу!
СВОЕ
"Земляк!.. Слышь? А земляк! —
Кричал Сурку Хомяк. —
С чего ты мечешься день целый,
Как ошалелый:
Туда-сюда, туда-сюда…
Как будто за тобой погоня?"
"Ой, — засвистал Сурок, — тут верная беда.
Ведь мужики-то…"
"Ну?"
"Вот нукнешь, чертов соня,
Когда кругом начнут помещиков палить!"
"Помещиков? И пусть! Тебе ж чего скулить?"
"Окстись! Начнут панами,
А кончат нами!"
"Постой. У бар и мужиков,
Я чай, война спокон веков.
Отцы их грызлися и деды.
А нам за что терпеть-то беды?"
"За что? Видали дурака?! —
Накинулся Сурок на Хомяка. —
Да мы-то что ж для мужика?
Друзья-приятели?.. Чай, те же дармоеды!"
Всю речь я собственно, друзья, к чему веду?
Сурок предчувствовал помещичью беду
И бил не попусту тревогу:
Кой-что случилось, слава богу!
Но дни теперь уже не те,
Чтоб снова прибегать к разгрому и поджогу
Пришлося сельской бедноте.
Слов нет, помещики — зловреднейшее племя.
Однакож гнезда их палить — прошло уж время
Всем ясно: кончено их барское житье.
И мужикам не грех план изменить бы малость
Чтоб не брала их после жалость.
Что изничтожили… свое!
"ПЕТЕЛЬКИ"
Ка-дет дрожит, как в бурю лист,
Ка-дет наводит новый глянец:
Вчера лишь был он монархист,
Сегодня он "республиканец".
Кадеты — сколько там "голов"!
Каких от них не слышишь слов!
Посовещались полнедельки,
В программе краску навели,
Тут поскребли, там подмели…
А как коснулося земельки —
Давай выкручивать петельки!
ЗА ЖИВОЕ
Со всех сторон на нас поход:
Слились буржуи в злобном вое.
Пусть знает трудовой народ,
Что всех насильников-господ
Задела "Правда" за живое!
НАРОДНАЯ ПРИМЕТА
В чем сказалась перемена
Нам со строем новым? —
В дружбе сэра Бьюкенена
С сэром Милюковым.
Где один нас приутюжит,
Там другой пригладит.
А народ сидит да тужит:
"Агличанка гадит!"
УКРЕПЛЯЙТЕ "ПРАВДУ"!
Товарищи, мы видели вчера:
В перчатках лайковых кадеты,
Офицера и юнкера
По Невскому возили эстафеты
О том, что сократить рабочих всех пора!
Цилиндры, котелки, каракули-жакеты,
Собольи муфты и боа…
Все дармоеды-"буржуа",
Герои кабаков шикарных и панелей,
Как тараканы, вдруг
Повылезли из щелей,
Куда недавно их загнал тупой испуг.
Кость барская, изъеденная злостью,
Рискнула в бой вступить с рабочей крепкой костью.
И поддержать господ весь черный стан готов.
Сошлись — не различить: банкир, помещик, поп ли?
Из гнилозубых ртов
Несутся яростные вопли!
Товарищи, что невская панель,