Обиженный его виной.
Галактика
Галактиона
Взошла в поэзии родной.
СТИХОТВОРЕНИЯ
1. «Горит луна. Таинственно и нежно…» Перевод Ю. Ряшенцева
Горит луна. Таинственно и нежно
Мерцает звезд неясное шитье.
Земля — во мгле. Но небо безмятежно
Сквозь пелену взирает на нее.
Давным-давно стремлюсь к небесной глади,
Где и покой царит, и тишина.
Где небо — образ чистой благодати,
Когда земля безумна и грешна.
И хочется рискнуть последним риском:
От смуты, от вражды в родном краю
К тем искренним, неискушенным искрам
Взлететь — и с ними душу слить свою.
2. Черная туча. Перевод Ю. Ряшенцева
Единенье мрака с тьмой,
Туча тяжестью немой
Над родной землей зловеще встала.
И дарующего свет
Нет светила — солнца нет,
И надежды вместе с ним не стало.
Но едва лишь в вышине
Вспыхнул росчерк в ярком свете —
Вдруг явилась вечность мне
В искрах, сыплющихся с тверди.
И погас мгновенный знак —
Светлой молнии зигзаг, —
И в кромешной тьме отчизна тонет.
С неба — слез сплошной поток.
Мрак жесток. Удел жесток.
И душа опять в темнице стонет.
3. «Когда соловей над рассветной землею…» Перевод Э. Александровой
Когда соловей над рассветной землею
Выводит волшебные трели свои
И дрозд, полускрытый росистой листвою,
То свищет, то стонет в порыве любви;
Когда вешний жаворонок в поднебесье
Крылом необъятный чертит полукруг
И, славя весну торжествующей песней,
Потоком рулад рассыпается вдруг;
Когда ручеек разливается в реку,
Препятствия все размывая в пути,—
Как смеете, люди, меня, человека,
Так злобно свободою вы обойти?!
4. Луч. Перевод Г. Маргвелашвили
Тьму рассеки и свет яви взамен
Земле многострадальной,
Чтоб, мраку вопреки, из облачных пелен
Пробился отблеск дальний.
Сиянье ниспошли, с другими наравне,
Моей земной юдоли.
Тьму рассеки и свет яви стране,
Достойной лучшей доли.
5. «Гроздь виноградная. Крест из лозы…» Перевод Ю. Ряшенцева
Гроздь виноградная. Крест из лозы.
Страждущей родины стон.
Сирой лозы две скупые слезы
В память кровавых времен.
Вечны и явны для нас письмена —
Знаки тоски и любви,—
То начертали на ней времена
Тайные письма свои.
Днесь, когда черною тучей немой
Скрыта родимая даль,
Кто нам откроет: надежде самой
Жизнь среди нас суждена ль?
Как в этот раз запоет под свинцом,
Пулей пробита насквозь,
Высеченная из камня творцом
Тысячелетняя гроздь?!
6. «Недостижимостью святою…» Перевод В. Леоновича
Недостижимостью святою
Одною только дорожу —
Отнюдь не жизнию пустою,
Где места я не нахожу.
Но кто ты, мой далекий Гений?
Душа тебе обречена,
И между счастья и мучений
Не знает разницы она.
Так полнится живое море
Слезой горчайшею одной —
И тлеет в сумрачном затворе
Весь свет — небесный и земной.
7. «Пеленой снегов укрыты, дремлют горы молчаливо…» Перевод Э. Александровой
Пеленой снегов укрыты, дремлют горы молчаливо,
Оголенные, немые, предались раздумью нивы.
Опушила белым пухом елка лапчатые ветки,
Ручеек похож на птицу в ледяной прозрачной клетке.
Всё застыло: лес дремучий, синий купол небосвода, —
Беспокойная весною, спит, заиндевев, природа.
Но не вечны в этом мире немота и омертвенье, —
За зимой весна приходит, а с весною — пробужденье.
8. Первое мая. Перевод Е. Николаевской и И. Снеговой
Первое мая,
Первое мая,
Первое мая —
Солнечный день!
Розы качаются,
В росах сверкая,
Маки алеют,
Пахнет сирень…
Царь же кровавый,
Злобствуя, хочет
Дымом картечи
Солнце затмить,
Первое мая —
Праздник рабочих —
В топких окопах,
В тюрьмах сгноить.
Время настанет,—
Цепи ломая,
Счастье добудет
Народ трудовой!
Славлю грядущее
Первое мая!
Славлю грядущий
Решительный бой!
9. Фантазия. Перевод Ю. Ряшенцева
Мечта блаженная, родник любви бездонный,
Рассвет ночей моих, души моей родня!
И вот, как прежде, рафаэлевской мадонной
Она мерцает надо мной средь черна дня.
Люблю я лик ее, трепещущий и вечный,
С печатью странного нездешнего ума.
Смотрю и верю: черный день мой бесконечный
Уйдет. И горе с ним уйдет. И с ними — тьма.
10. В Колхиде. Перевод О. Ивинской
Тут воды родников
Со склонов гор струятся,
И выси ледников
На солнце серебрятся,
Ручьи стремятся ниц,
Грохочут водопады,
И есть в руладах птиц
Веселье и отрада.
Достигнут благ предел.
Всё роздала природа.
И лишь один пробел:
Недостает свободы.
В горах народ простой
С тоской неутолимой
Живет одной мечтой,
Пока неисполнимой.
Народную мечту
Я слышу в разговоре
И часто на лету
Ловлю в девичьем хоре…
Уныла и грустна
Та песня отчего-то,
Она отягчена
Великою заботой:
«Мы здесь беднее всех,
От нас ушла свобода.
Веселье, радость, смех
Нам возврати, природа!
Душа возмущена,
Помрачено сознанье.
И тяжки времена,
И нету им скончанья.
Вот луга волшебство.
Цветов и трав обилье.
Они следы того,
Чего нас всех лишили!
Но нет свободы, нет!
Она ж всему основа!..
Свободы дорог свет
И блеск всего живого!..»
Я слышу этот стон,
Стыд заливает щеки.
Природой поражен,
Бросаю ей упреки:
«Вольно ж тебе,
Величье гор,
Собою упиваться!
Неужто это не позор —
Пред нами красоваться?»
11. Цамеба. Перевод В. Леоновича
Играет кудрями ветерок,
Дышит легко прибой.
В море на камне стоит пророк
Мечтательно-голубой.
Покорная труженица-волна
Юноше говорит:
«Пускай гордыня твоя сильна —
Судьба тебя покорит».
А юноша говорит волне:
«Трудись, волна, без конца,
Как ровный огонь в моей глубине —
От пламенника творца.
Правит гений песни моей
Послушной моей судьбой.
И ты притихла среди камней:
Я — говорю — с тобой».
И юношу спрашивает волна:
«Откуда сила твоя?»
— «Цамеба — мука мне суждена
Моя. И мука — твоя».
12. К новой волне. Перевод О. Ивинской
Неотступные думы сжигали меня —
Я от натиска их убежал…
Море в мертвом безветрии тихого дня
Неподвижно синело средь скал…
Никогда не поверю, что волны ровны,
А простор отдает бирюзой.
Потому что мгновения эти полны
Затаившейся в каплях грозой!
Сердце мне не томи,
Горы-волны громадь,
Забушуй, загреми,
Моря вольная гладь!..
13. Битвы я жажду. Перевод В. Бугаевского
Битвы я жажду, чтоб снова
Выйти навстречу врагу.
Павших прощальное слово
Я позабыть не могу.
Кровью, что жарко пылает,