Стихотворения — Гаврила Державин — страница 48 читать онлайн бесплатно

Липова роща, как жар, возблистала

Вкруг меда листом.

Желтые грозды, сквозь лист продираясь,

Запахом, рдянцем нимф сельских манят;

Травы и нивы, косой озаряясь,

Как волны шумят.

Сткляные реки лучом полудневным

Жидкому злату подобно текут,

Кравы и овцы с млеко́м накопле́нным

Под кущи бегут.

Сизые враны, орлы быстропарны,

Крылья спустивши, под хврастом сидят;

Тучная роскошь в тени сок прохладный

Пьет, ищет отрад.

Видишь ли, Дмитрев! всего изобилье,

Самое благо быть может нам злом;

Счастье и нега разума крылья

Сплошь давят ярмом.

В доме жив летом, в раю ты небесном,

В сладком поместье сызранском с отцом,

Мышлю, лени́шься петь в хоре прелестном,

Цвесть муз под венцом.

Лето 1804

ОСЕНЬ{*}

На скирдах молодых сидючи, Осень,

И в полях зря вокруг год плодоносен,

С улыбкой свои всем дары дает,

Пестротой по лесам живо цветет,

Взор мой дивит!

Разных птиц голоса, вьющихся тучи,

Шум снопов, бег телег, оси скрыпучи,

Стук цепов по токам, в рощах лай псов,

Жниц с знамем идущих гул голосов

Слух мой пленит.

Как мил сей природы радостный образ!

Как тварей довольных сладостен возглас!

Где Осень обилье рукою ведет,

Царям и червям всем пищу дает

Общий отец.

Но что же вдруг, Ярцов! черные бури,

Грохоча так, кроют неба лазури?

Здесь тихий ток с ревом роет волна,

Там в бледных туманах ржет нам война:

Благ ли творец?

Ах! благ всех зиждитель, я слышу, ты рек:

Невежда предерзкий лишь ты, человек,

Не видишь, не знаешь пользы своей;

Сам часто своих ты ищешь сетей:

Хранит только бог.

О! правда то, правда! Смирим же пред ним

Наш глупый мы ропот и волю дадим

Всемощной деснице солнце водить;

Бег мира превратна станем сносить,

Чтящи свой рок.

Так если с Урала златые ключи

В царский лил кладезь, их сам не пьючи, —

Я дни мнил Астреи, мир и покой

Ввесть распрей в вертеп; и с чистой душой

Благ всем желал.

Но то коль не надо, — оставим судьбам

Премудрым дать лучший здесь жребий людям

Сев, сами прикажем в нашем гнезде

Осени доброй нам дать по труде

Счастья покал.

Осень 1804(?)

НА ПАСТУШИЙ БАЛЕТ{*}

На дерну лежа зеленом,

Я в свирель мою играл;

В сердце цельном, не плененном,

Я любви еще не знал.

Но, откуда ни возьмися,

Подбежал ко мне дитя:

«Дай свирелку, потрудися,

Поучи», — сказал шутя.

Отдал я ему свирелку,

Начал он в нее играть;

Поиграв, мне кинул стрелку,

Стал я с стрелкой той плясать;

И со стрелкой таковою

Шестьдесят уж лет пляшу:

Не скучаю красотою

И любовь в душе ношу.

Ноябрь 1804

ОЛЕНИНУ{*}

Обычьев русских, вида, чувства,

Моей поэзьи изограф,

Чьего и славный бритт искусства

Не снес, красе возревновав;

В чьем рашкуле, мелу, чернилах

Видна так жизнь, как в пантомимах,

Оленин милый! вспомяни

Твое мне слово — и черкни.

Представь мне воина, идуща

С прямым бесстрашием души

На явну смерть и смерть несуща,

И, словом, росса напиши:

Как ржет пред ним Везувий ярый,

Над ним дождь искр, громов удары,

За ним — скрыл мрак его стопы —

Лежат Иракловы столпы!

Тебе — так россу только можно

Отечества представить дух —

Услуги верной ждать не должно

От иностранных слабых рук.

И впрямь огромность исполина

Кто облечет, окроме сына

Его, и телом и душой?

Нам тесен всех других покрой.

Когда наука иль природа

Дадут и дух, и ум, и вкус,

Ни чин, ни должность, ни порода

Быть не претят друзьями муз.

И только ль в поле на сраженье

И за зерцалом дел в вершенье

Сыновий нужен царству жар? —

Нет! — проклят всяк сокрывший дар.

Три дщери своего рожденья

Судили небеса послать,

Чтоб свет, красу и утешенье

На землю мрачну проливать;

Схватясь красавицы руками,

С улыбкой тихими стопами

Проходят мир, — и се в наш век

Пришли в полнощь, как Петр предрек.

Пусть дух поэта сотворяет,

Вливает живописец жизнь,

А чувства музыкант вдыхает

К образованью их отчизн;

И нас коль гении вдыхают,

От сна с зарею возбуждают,

Не стыдно ль негу обнимать?

Пойдем Сатурна побеждать!

1804

ЛЕБЕДЬ{*}

Необычайным я пареньем

От тленна мира отделюсь,

С душой бессмертною и пеньем,

Как лебедь, в воздух поднимусь.

В двояком образе нетленный,

Не задержусь в вратах мытарств;

Над завистью превознесенный,

Оставлю под собой блеск царств.

Да, так! Хоть родом я не славен,

Но, будучи любимец муз,

Другим вельможам я не равен

И самой смертью предпочтусь.

Не заключит меня гробница,

Средь звезд не превращусь я в прах;

Но, будто некая цевница,

С небес раздамся в голосах.

И се уж кожа, зрю, перната

Вкруг стан обтягивает мой;

Пух на груди, спина крылата,

Лебяжьей лоснюсь белизной.

Лечу, парю — и под собою

Моря, леса, мир вижу весь;

Как холм, он высится главою,

Чтобы услышать богу песнь.

С Курильских островов до Буга,

От Белых до Каспийских вод,

Народы, света с полукруга,

Составившие россов род,

Со временем о мне узнают:

Славяне, гунны, скифы, чудь,

И все, что бранью днесь пылают,

Покажут перстом — и рекут:

«Вот тот летит, что, строя лиру,

Языком сердца говорил,

И, проповедуя мир миру,

Себя всех счастьем веселил».

Прочь с пышным, славным погребеньем,

Друзья мои! Хор муз, не пой!

Супруга! облекись терпеньем!

Над мнимым мертвецом не вой.

1804

ФАЛКОНЕТОВ КУПИДОН{*}

Дружеской вчерась мы свалкой

На охоту собрались,

На полу в избе повалкой

Спать на сене улеглись.

В полночь, самой той порою,

Как заснула тишина,

Сребряной на нас рукою

Сыпала свой свет луна;

Вдруг из окон Лель блестящих

Въехал на луче верхом

И меня, нашед меж спящих,

Тихо в бок толкнул крылом.

«Ну, — сказал он, — на охоту

Если хочешь, так пойдем;

Мне оставь стрелять заботу,

Ты иди за мной с мешком».

Встал я и, держась за стенку,

Шел на цыпках, чуть дышал,

За спиной он в туле стрелку,

Палец на устах — держал.

Тихой выступкой такою

Мнил он лучше дичь найти;

Мне ж, с плешивой головою,

Как слепцу, велел идти.

Шли, — и только наклонялись

На гнездо младых куниц,

Молодежь вкруг засмеялись,

Нас схватили у девиц.

Испугавшися смертельно,

Камнем стал мой Купидон;

Я проснулся, рад безмерно,

Что то был один лишь сон.

Сна, однако, столь живого

Голова моя полна;

Вижу в мраморе такого

Точно Купидона я.

«Не шути, имев грудь целу, —

Улыбаясь, он грозит. —

Вмиг из тула выну стрелу», —

Слышу, будто говорит.

1804

ЦЫГАНСКАЯ ПЛЯСКА{*}

Возьми, египтянка, гитару,

Ударь по струнам, восклицай;

Исполнясь сладострастна жару,

Твоей всех пляской восхищай.