Нарезался. Распался по-российски
Пьян в дребодан! в дым! в сиську
и в сосиску! —
Поколбасись еще! похулигань
Спой песню нам про цветики-цветочки
Нафиздипупился. Дошел до точки
Пьянь распьянющая! Распьянь и перепьянь
1. НОВОГОДНИЙ СОНЕТ
Посвящается Герловиным
2. СОНЕТ – КОММЕНТАРИЙ
На первой строчке пусто и бело
Вторая – чей-то след порошей стертый
На третьей – то что было и прошло
И зимний чистый воздух на четвертой
На пятой – вздох: «как поздно рассвело»
Шестая – фортепьянные аккорды
Седьмая – ваше белое письмо
Восьмая – мысль: «здесь нечто от кроссворда»
Ни две терцины: все что вам придет
На ум когда наступит Новый Год
И все о чем вы здесь не прочитали
И основное: то что мой концепт
Из белых звуков сотканный концерт
Поэзия же – просто комментарий
НЕОКОЧЕННЫЙ СОНЕТ
Четверг. С утра я позвонил в Москву
Сошел с крыльца на снег навстречу солнцу
Увидев близко розовую сойку
Обрадовался я что я живу
Дорогу помню – желтую постройку
Опять сегодня поздно я усну
А в дымчатое нежное высоко
Вливалась синь предвосхитив весну —
И что созвучно всей моей душе
Которую за много лет я снова
Сверкали звезды грозно и лилово —
Почувствовал
РВАНЫЙ СОНЕТ
Да все мы – Я! но лишь на разных этажах
Страдания. Сквозь боль и бред предчувствуем
Себя. Иногда как будто рассветает. Тогда
Истина прозревает себя. Вот-вот
Коснется особенной ясностью. Сейчас —
Какой-нибудь сучок, ветка, намек, счастливое
Воспоминание. Уже соскользнул. Не
Удержаться на этом ослепительном
Острие. Сознание разорвано как
Осеннее дерево. Этот листок —
Улетающее вчера. Этот – зыбкое завтра. А этот
Совсем уже не ты. Снова ощупью
Жадно шаг за шагом, день за днем, ночь
За ночью. Но придет же Весна наконец?
Или Смерть?
МИЛЕДИ
Есть голоса – футбольная команда
А твой негромкий отличу от всех
Как будто ласку гладишь – теплый мех
Еще я видел небо Таиланда
Там тысячи легчайших колокольцев
Как тысячи сладчайших богомольцев
Лепечут улыбаясь в синеву
Ты храм такой видала на картинке?
Твой смех колеблет медные пластинки
Ты радуешься значит я живу
СОНЕТ С ВАЛИДОЛОМ
Мокрые листья влипли в асфальт
Сентиментально гляжу на природу
На серое небо на серую воду…
В июне меня прихватило – инфаркт
Кажусь себе барином старого рода
Мол пожил и хватит – фойе и антракт
А кто-то гуляет и пьет! И кого-то
Сам черт не берет!.. Поразительный факт
Как выжила жизнь и поэзия в этом
Сплошном советизме! На вечер к поэтам
Опять участковый с повесткой пришел
Сейчас бы (пожалуйста – клетка и птица)
Израниться в кровь… или просто напиться…
Но в левом кармашке лежит валидол
ПОДМОСКОВНЫЙ ПЕЙЗАЖ С КУКЛОЙ
Вся в ряске течет полудохлая Клязьма
В осоке видна утонувшая кукла
К осени – дождь… Но и солнышко дразнит
Окраина вся менструально набухла
На том берегу – магазины и праздник
Здесь кто-то крикнул а там кто-то гукнул
Там пьяный бежит. А другой безобразник
Чернеет в траве словно жук или буква
Что все это – кукла плакаты бараки?
Наверно какие-то тайные знаки —
И всюду рассыпанные человечки
И желтый закат за поселком – и даже
Лошадь белеющая у речки
В нечеловеческом этом пейзаже
СОНЕТ-СТАТЬЯ
«Большая роль в насыщении рынка това —
рами принадлежит торговле. Она
необычный посредник между произво —
дством и покупателями: руково —
дители торговли отвечают за то,
чтобы растущие потребности населе —
ния удовлетворялись полне —
е, для этого надо развивать гото —
вые связи, успешно улучшать проблемы улучше —
ния качества работы, особенно в отноше —
нии сферы услуг, проводить курс на укрепле —
ние материально-технической базы, актив —
но внедрять достижения техники, прогрессив —
ные формы и методы организации труда
на селе»
ДИАГРАММА ЖИЗНИ
Улыбчивые старцы-мудрецы
Разглядывают диаграмму жизни —
Поэтом будет… при социализме… —
Судьба печальная – заметил Лао-цзы
И вот родился я в своей отчизне…
Была война… Давили подлецы…
На грядке кошка ела огурцы…
Скучища – хоть на лампочке повисни!
Вдруг выигрыш – поездка в Сингапур
И тут где жизнь как сладкий перекур
Я фреску увидал в китайском храме
Там на стене где ивы и дворцы
Улыбчивые старцы-мудрецы
Беседуя склонились к диаграмме
ВЕЧЕРНИЙ СОНЕТ
Зажегся свет… И в полу – непрозрачном
В стекле возникли лампа стол и я
Угадывалась комната моя
Но фото было призрачным и мрачным
Т а м сквозь меня просвечивали ели
Далеких зданий острые огни
А т у т был пол и все на самом деле
Хоть сам себя за ляжку ущипни
Я ущипнул себя – не удержался
Но крикнул он – из черной немоты!
А в зеркале напротив отражался
Еще один двойник и демон – ты
И с ужасом друг друга наблюдали
Три разных стороны одной медали
ВОРОНА
Оказывается не чуждо чувство юмора
и птицам. Вот – бросаю палку пуделю —
Палка перед ним как живая прыгает
по асфальту. Ранний октябрьский
иней выбелил траву кусты. Оттуда
за нами ворона следит с любопытством
Лохмушка радуясь гарцует, перехватывая
белыми зубами толстый прут крошит
Бросаю снова. С элегантностью пантеры
ворона низко проносится над пуделем о
пережая подхватывает палку – выронила
в притворном ужасе: «сыр выпал!» —
тот кидается
Вдруг сообразив оскорбленно заливается лаем
Она смеется клюв беззвучно разевая
ПОЭЗИЯ ЗЕМЛИ
«Поэзия земли не знает смерти» —
Счастливая земля и небо Китса!
Перелистаешь, так и екнет сердце:
Двадцатый век – последняя страница?
Там чудище в тумане черным чертит
А здесь в березняке – и снег и птицы
И слышно как деревьям лето снится…
Опомнитесь! замрите и не смейте!
… что графоман я понял по затылку
Поставил абрикосовой бутылку
И высыпал на стол орехов грецких
День остывал – дышалось в Коктебеле
И так хотелось «плыть и плыть без цели»
Под ровный гул стихов его – советских
СОНЕТ ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ
Здесь воздух весь – полынь – и небо птичье
Потеки лавы, камень как нарост
Кто растолкует мне косноязычье? —
И отчего возник незримый мост?
Над Коктебелем ярче сфера звезд
Явился дух – знакомое обличье
Спала под легкой тканью Беатриче
Воробышком – так осторожно нес
Он огневел – и все во мне дивилось
Насквозь – гора и моря полоса
Приблизился – невероятно вырос…
Зрю: виноградом сердце на ладони
Он дал вкусить свой дивный плод – Мадонне —
И я проснулся в горе и в слезах
ИЗ «СОНЕТОВ-89»
БИБЛЕЙСКИЕ СОНЕТЫ
Не Ты ли дал красивые перья павлину
(Нет речь не идет о годах войны и голода)
Он оставляет яйца свои на песке
Заведующему ювелирным магазином
Не Твоей ли мудростью летает ястреб —
Группа военачальников и пропагандистов
Он смеется над опасностью и не робеет
Обвинений направленных против директора
бани
Вот я ничтожен – что могу ответить Тебе?
Он восстал против насилия – он восстал
Афродитовый червь из отряда кольчатых
Был общим родственником но не входил
Приговорен к высшей мере но не признал
И успокоил его Господь в земле его предков
Можешь ли ты из пучины выудить левиафана —
Черная полоса проходит через глаз
Диаграммой реальных розничных цен —
Почернеть от забот но справить субботу
Кто может отворить двери лица его? —
Где находится скользкое анальное отверстие
В завершенье проекта Госплана —
над скатертью
Он горит золотым семисвечником
Крепкие ляжки его – великолепие царства!
Грызущие ротовые части кузнечика
Пистолет – пулемет системы Дегтярева!
Вопреки широко распространенному мнению
За простои вагонов мы платим валютой
и кровью
С тех пор как существует еврейский народ
ДИАГНОЗ
Директора наших новых форм и объединений
Единственные между двукрылыми отличаются
Конкретными фактами неоправданных
проволочек —
Крылья их прозрачны, жужжала белые
Они питаются кровью – и опираются
лапками
На самые широкие слои современного
общества
Личинки их напротив насыщаются
различными
Проспектами и премьерами
в благотворительных целях
Обладая возможностью демократического
выбора
Самка кладет 12 штук сравнительно
больших яиц
В комиссии подкомиссии – щели пола
и пыльные углы
На очередном заседании народные депутаты
Выкрикивали с мест – многие вели себя
некорректно
От чесания воспаление и зуд только
увеличиваются
РАЗНОЕ ОБ А. С. ПУШКИНЕ
Заходил Пушкин, он пробегал
«Московский европеец», «Идеал», «Трактат
о висте»
Вспомнил что у Гете Мефистофель
Прозрачные намеки на отчужденность
Одного недоставало счастью Пушкина
Она выпучила на меня свои большие
Мы заметили уже что неумеренная
Ничего не смыслящему в конспирации
Пушкина убили, непростительная
Что касается нападок Кюхельбекера
Пациент все слабее. Касторовое
Я пошел на квартиру Пушкина
В синем фраке с золотыми пуговицами
Камышовую желтую палку, у которой
ДЕТЕКТИВ
Полицейский комиссар с аппетитом докончив
филе
На сиденье лежал фотоаппарат «лейка»
Наконец заключенному передали записку
– Я не убивал ее! не убивал!.. – Вообще-то
Волшебство солнечного дня яркие цветы
Я лежал уставясь в черную пустоту
В одиннадцать часов после короткого
разговора
Серое небо казалось ползет по крышам
– Скорее! Там убили человека! Ничего
не понимаю
– Помоги мне погрузить тело в багажник
И перерезал горло ему чтобы не кричал
Наконец убийца (своего рода акт милосердия)
Приканчивает их выстрелом в голову
Суровая деловая женщина за пишущей
машинкой
МОСКВА КОНЦА ВЕКА
Фантастика – Москва и москвичи:
То лысина, то сталинское что-то
Прохожие громыки кривороты
Бровасты леонидыильичи
Спаси меня Господь и научи!
Постреливают… По ночам охота
А то идут танкетки и пехота
Пронизывают улицу лучи…
Днем – смурь толкучка – плоские затылки —
Не люди а какие-то обмылки
Я сам под мышкой свой кочан несу
Мерцая нитью поезда – в столицу —
Убить ограбить затеряться скрыться
В полях Таганки в Кунцевском лесу
СОНЕТ
Синела даль, синели: луг и лес,
Гладь озера сверкала, словно сталь…
Сирень в цвету, а тополь уж белес.
Жгут хворост. Полдень. Солнце. Гарь.
В саду мальчишка на березу влез,
Ломает ветки. И еще деталь:
Во рву пропойца, над ним лазурь небес —
А он – обшарпанный, небритый, как сизарь.
С ним рядом пёс. Зовут его Пострел.
Сожрал блевотину и тоже захмелел.
И вдруг завыл навзрыд, не по-собачьи…
Таков пейзаж, где я живу на даче.
Муж на работе, комната-тюрьма,
И скука, скука, хоть сходи с ума.