и всякий пуп
хвалите Атеистобог!
4. И ухорук
и глазоног
и хвосторог —
Алилуйя!
ПСАЛОМ 150
1. Хвалите Господа на тимпанах
на барабанах
… … … (три гулких удара)
2. Хвалите Его в компаниях пьяных
. . . . . . (выругаться матерно)
3. Хвалите Его на собраниях
еженедельно
. . . . . . (две – три фразы из газеты)
4. Нечленораздельно
. . . . . . (детский лепет праязык)
5. Хлопая в ладоши
. . . . (три раза хлопнуть в ладоши)
6. Хвалите Его по-собачьи
. . . . (три раза пролаять)
7. По-волчьи
. . . . (три раза провыть)
8. Молча ликуя
. . . . . . (молчание)
9. Все дышащее да хвалит Господа
. . . . . . кричите вопите орите стучите —
полное освобождение)
Алилуйя!
(12 раз на все лады).
ИЗ КНИГИ «ЭЛЕГИИ»(1967–1970)
ПРОЛОГ. СЧАСТЬЕ
Я вышел на балкон
Спокойно
Уже шагнул через перила
Ах
Земля встречает лоб
Шмяк…
А вокруг – шмыг шмыгшмыгшмыг
Из подвалов из помоек
Из железных гаражей
– Что случилось – чилось – чилось —
чилось – чилось
– Это кровь – овь – овь – овь – овь?
– Он откуда – уда – уда – уда – уда?
– Так и надо – ада – ада – ада —
ада!
– Бедняга…
Муравей на палец влез
Тоже недоумевает
Агент достал свое стило
– Как это все произошло?
– Это дело – эла – эла – эла – эла
– Посещала – ала – ала – ала – ала
– А подруга изуверка – верка —
верка – верка
– Бедняга…
Рассуждения пожелания
Философские обобщения
Сегодняшние известия
И завтрашняя погода
Так!
Я видел
Как сильным ветром
Чаек сносило
Над иссиня коричневым морем
Всеми пустыми костями
И полыми перьями
Косо простерт
Я кричал
Я кричал по-кошачьи
Над кефалью
Над чудовищным Нечто
Что в пене и брызгах
Летело ко мне
Так!
Я любил эту землю
Из окна самолета
Как чужую планету
И просто в лесу на лугу
Жесткие желтые пижмы
Если выжать и сдуть
На пальцах останется
Запах желтый пушок
Лист полыни сорвать
Растереть…
Н Е Т
Не умею понять!
Запах звучит
Как гром
Море пахнет
Как женщина
Голоса то желтые
То фиолетовые
Все это слишком громко
И огромно
Дверь над Москвой
Раскрыта
Но это не полное счастье
Счастье – свобода —
П а д е н ь е
Что вы? О чем говорите?
Оставьте меня пожалуйста
Я уже т а м
Где т а м?
З д е с ь
Где з д е с ь?
Т а м
ПОЛУДЕННОЕ БЕЗУМИЕ
«С ума сойти» – гладит и печет – «Ну в общем психопатка» – просвечивает лист ландыша – витая свеча – «стояла у твоих окон и смотрела» – жгло сердце – вчера мы провожали Машу – ПОНТ АВЕН – гладит и печет – сирень увяла – (я это знал) – принципы мовизма – «затравлена по телефону» – акустика мистика – солнце просвечивает – оптика эпилептика – сквозь увядающую сирень – г л а д и т и п е ч е т – «поэзия – отдаться языку» – с ума сойти! – «между поэтом и обществом связи чисто негативные» – (я это знал) – «конечно психопатка» – гладит и печет у в я д ш а я с и р е н ь – печет невыносимо! – в окне балкона – ПОНТ АВЕН – голубь промелькнул – темная зелень поблескивает – печет и ж ж е т – прохладно волнуется – сквозь шелковый платок – радужная призма – принципы мовизма – «конечно психопатка» – сладкий запах увядшей сирени – печет зеленое сукно – с у м а с о й т и о т – гладит и печет
О СМЕРТИ
Оса искала следы какао – ползет – по липким доскам дачного стола – детсад – отклеивая лапки – разглядываю близкоблизко – на жопке ядовито-желтые полоски – ужасно хочется потрогать
И больше ничего не помню кроме большого страха в темном доме – когда проснулся ночью весь в слезах – и понял – это Я – и все что происходит – в самом деле – со мной – в трусах и майке – трет резинка – Я – а не другой умру – Меня не станет – МЕНЯ на самом деле – а не того о ком я думал – это я —
Все дети спят – а ночь гудит от ветра – пахнет слежавшимся матрасом – маленькое сердце: мама! мама! – и дерево наполненное бурей огромное ночное за окном
Мать умерла от рака – сначала не обращала внимания – но клетки уже переродились одичали – рука была тверда и горяча – чужое мясо
Как мучилась! —
Говорила все о каких-то пустяках – кажется она не понимала – «открой окно» – что все на самом деле – «дай апельсинового сока» – с ней – ни с кем иным – лепетала как младенец
Как мучилась! —
И уходя в свое первоначало – в свое спасение от боли – просила передвинуть телевизор к ногам постели – потом уже не она кричала – другая женщина – родные оперировать хотели – которая желала чтоб кончилось все это поскорей
Сегодня выйдя из метро – троллейбус липы ресторан СОФИЯ – улицу я знаю наизусть – впервые ощутил – (продажа мужских носков – отмеченные солнцем лица – скучающая продавщица) – что это ЕСТЬ – и только ЭТО – реальность из которой хода нет – улица устало клонилась к западу – недоуменье оставило – поток машин вливался в солнце что стояло над шпилем Белорусского вокзала – сияла каждая пылинка – и было счастье! – к вечеру слышнее пахли липы – сознание что вижу и дышу – на самом деле – и что умру Я а никто другой
СЕРДЦЕ ОТЦА
Когда стал пенсионером – он обернулся и вернулся в детство – дело в том, что стал он старым – голос матери моей бормотанье голубей – шорох крыльев наполнил жизнь отца – ясный ветреный день как само бытие – он брал их в руки – замирали – сквозь перышки и кости под руками прощупывалось бойкое сердечко – и мальчику – отцу казалось: он осторожно сжимает собственное сердце – но отпустил – и выпорхнуло полетело
Вот отец лежащий на диване – двое в белом над телом – черный ящик похож на адскую машинку – заняты привычным делом – сын бледен: никакой надежды – дочери нехорошо – а между тем никто не видит – как сердце бедного отца расхаживает на балконе – и лукаво склонив головку клюет граненую крупу
Анализируйте! – пожалуйста берите! – а вот и не дается не поймать – не верю что отец и мать гниют на станции Востряково – (электричка 20 минут) – как пахнет летом! – подброшенные в небо стаи! – весь город в воздухе нагретом! – он полюбил когда ей было 12 лет – в 15 сыграли свадьбу – и были вместе до самой смерти – она и вскоре он – которой как известно нет – лишь сердце выпорхнет из рук
ПЕРЕЕЗД
Мешки и чемоданы уже нажрались тряпками – а барахла становится все больше – лезет из шкафа изо всех углов – мы задыхаемся – наш быт трясет – пригородный вагон – и лихорадит – мы едем стряхивая пепел на паркет – а сколько лет по нем скользили – натирали так что отражалась люстра целиком – уже шурупы не держат ручку двери – лампочки перегорают – наружу выходят подтеки трещины и войлоком свалявшаяся пыль – с улицы приносят комья грязи – «вот тут поставим шкаф» – оглядывают стены по-хозяйски – «тут холодильник» – мы лишние – как лишний весь этот скарб – который нам приходится тащить – с собою серый хвост – на новую квартиру
Сколько помню тело перемещалось и переезжало
Но есть последний переезд – когда обмоют и оденут – и сразу станешь всем чужой – друзья скрывая отчужденье – а кое-кто и отвращенье – весь напоказ – бессмысленно топчась на месте – подставят плечи под деревянный чемодан – и расставшись со всеми милыми вещами ты сам поедешь в чемодане – и солнце будет как назло – носы услышат: развезло – лица мокрые от слез отвернутся – не выдержал – раскис – величие – и будешь ехать и томиться – превратилось в неприличие – скорей бы вниз переселиться – но если навсегда и вниз – а если. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
ЭЛИЗИУМ
В туманных горах стоит санаторий
У него отрешенный вид
В кипарисах и цветущем миндале
Больных и отдыхающих не видно
Будто попрятались куда-то
И такой покой
Что ранняя бабочка
Желтый торчком листок на балюстраде
Как блаженный намек
На уже отлетевшие жизни
Холодный ветер морщинит море
Кому приснился этот сон о солнце?
Не серому ли камню?
Страдающий астмой физик
По-жабьи сложенные губы
Не хочет думать ни о чем
Уже напечатан черным и жирным
Некролог в НАУКЕ И ЖИЗНИ
Уже состоялась гражданская панихида
Перечислены все чины и звания
А он игнорируя факт своих похорон
Гуляет в саду санатория
У которого нет названия
Ленинградская певица – экзоптица
Кутает горло черным шелком
Полушепотом: Питер Питер
Ветер треплет юбку
Придерживает чтоб не улетела
Вот-вот рассыплется сама как бабушкин атлас
И в медленном вальсе
Спускаясь кружась по асфальту дорожек
Они позабыли начало своей прогулки
И в невиннейшем флирте —
Ни слова о смерти —
Они прозевали ее конец
У ограды рабочий в сиреневой майке
Намаялся копая какую-то яму
Рабочий и ветка цветущего персика