[58] Машинописный текст, сделанный в издательстве «Посев» с нескольких привезенных на Запад магнитофонных лент, был переправлен автору в Москву, просмотрен и отредактирован самим поэтом и теми же подпольными каналами отправлен обратно во Франкфурт[59]. Причем автором было добавлено несколько новых вещей, изменены некоторые названия и порядок расположения стихотворений, циклов и т. д. Это издание и является фактически первой аутентичной печатной публикацией стихов Галича[60]. Второе издание этой книги было стереотипным. Третье издание «Поколения обреченных» (1974) было пересмотрено и одобрено автором прямо в издательстве в день его прибытия во Франкфурт в июне 1974 года. Добавлено несколько стихотворений, но в целом разночтений с первым изданием мало. Нет разночтений и с текстами на первой в жизни Галича настоящей пластинке «Крик шепотом», выпущенной в Норвегии осенью того же года.
Вторая книга А. Галича «Когда я вернусь», составленная автором из стихов, написанных за 1973–1976 годы (частично в Москве, но большей частью уже на Западе), вышла в 1977 г. в том же издательстве «Посев» приблизительно за неделю до смерти поэта[61]. Многие стихи из этой книги ранее публиковались в русских эмигрантских журналах. В это издание поэт перенес из «Поколения обреченных» только цикл стихов о Климе Петровиче Коломийцеве, дополнив его четырьмя новыми стихотворениями, которые он поставил в начало цикла. Возможно, это добавление и побудило Галича переменить название цикла: прежнее длинное название «Истории из жизни Клима Петровича Коломийцева…» ушло в подзаголовок, а весь цикл получил название «Коломийцев в полный рост».
Спустя полгода после смерти Галича, в 1978 г., издательство «Посев», соединив под одной обложкой обе книги стихов («Поколение обреченных» 1974 г. и «Когда я вернусь» 1977 г.), выпустило их одной книгой под общим названием «Когда я вернусь: Полное собрание стихов и песен». Разночтений с текстом обеих книг, послуживших основой для этого собрания, нет. Были добавлены только два последних стихотворения поэта, исполненные им на радио «Свобода» незадолго до гибели, предисловие, составленное сотрудником редакции журнала «Посев» А. Юговым из разных цитат о творчестве Галича, а также несколько фотографий. Дополнительный тираж этого, ставшего наиболее представительным, издания был предпринят в 1981 г. Второе, стереотипное издание этой же книги последовало в 1986 г. (оно отличается от первого только новой обложкой с другим портретом).
В первые два раздела настоящего издания включены все стихи и поэмы, опубликованные в двух книгах поэта («Поколение обреченных» 1974 г. и «Когда я вернусь» 1977 г.), изданных при жизни автора. Состав обеих книг, порядок расположения в них стихов — авторские, и они нами полностью сохранены (за единственным исключением: поскольку цикл о Климе Петровиче Коломийцеве опубликован в обеих книгах, у нас он печатается только в разделе «Когда я вернусь»; в «Поколении обреченных» первоначальная редакция цикла о Климе Петровиче Коломийцеве печаталась после стихотворения «Фарс-гиньоль» — № 92 наст, изд.). Вся пунктуация в этих разделах тоже авторская.
В третьем разделе нашего издания («Стихотворения, не вошедшие в прижизненные сборники») помещена значительная часть стихотворений и песен, не включенных автором ни в одну из его книг. Здесь печатаются три стихотворения из архива поэта, написанные в 1976 г., но никогда им публично не читавшиеся; несколько стихотворений, взятых из разных радиопередач радио «Свобода»; и, наконец, еще два стихотворения, воспроизводимые по последней ленте, которую передал через меня в редакцию журнала «Континент» режиссер и тонмейстер парижского филиала «Радио Свобода» Анатолий Шагинян[62]. Они были впервые опубликованы в журнале «Континент» (№ 15) и затем, как уже указано, появились в издании 1978 г. Здесь же, в третьем разделе настоящего издания, приведены и некоторые песни из фильмов, как «образцы» того, что поэт позднее называл не стихами, а «стихопродукцией».
За пределами данного издания остаются несколько песен из кинофильмов, снятых по сценариям поэта. Часто сценарии писались в соавторстве, а некоторые являются переделками чужих сценариев, выполненными исключительно для заработка, и степень участия в них Галича неизвестна. Песни эти вне фильмов, как правило, не представляют интереса, тем более, что автор, по его собственному выражению, «их вообще не числил в своем песенном активе». Вот что говорил он в личной беседе с составителем (а на нескольких вечерах — и со сцены): «Поэт Галич начался песней "Леночка", свалившейся на меня вдруг в поезде Москва — Ленинград, в 1961 г.[63]. А до того был драматург и киносценарист Галич, хороший или плохой, не мне судить, но мало похожий на нынешнего. Впрочем, кардинальная смена стиля со многими в литературе случалась».
Вместе с тем, нельзя, естественно, резко отделять Галича-драматурга от Галича-поэта. Хотя бы потому, что его участие в работе над фильмами «Бегущая по волнам», «Старая-старая сказка» и некоторыми другими совпало по времени с сочинением первых истинно галичевских песен и стихов. Но поэт Галич (резко отличающийся от официального драматурга и сценариста) быстро стал в СССР «непубликуемым» и более того — «не упоминаемым».
Как уже указывалось, в записях исполнения Галичем некоторых текстов на вечерах и по радио встречаются различия по сравнению с печатным вариантом. Бывает трудно определить, в каких случаях эти различия истинны (т. е. отражают особенности авторского исполнения), а в каких связаны с неуверенной расшифровкой записей среднего качества. Тексты или заглавия, несколько отличающиеся от книжных, впервые появились в печати в четырехтомнике «Песни русских бардов» — приложении к набору кассет (Париж: YMCA-PRESS, 1978). Составитель набора кассет и этого четырехтомного к нему приложения Владимир Аллой брал тексты с различных магнитофонных записей концертов Галича, как в СССР (до 1974 г.), так и на Западе (в 1974–1977 гг.). Наиболее существенные из доступных нам «магнитофонных» версий помещены в раздел «Другие редакции».
Есть разночтения и в бесчисленных позднейших российских изданиях, которые делались, в основном, с магнитофонных записей неизвестных лет и в которых часто игнорировались обе книги А. Галича, изданные «Посевом». Нередко в тексты вносились произвольные искажения. В своем обширном открытом письме к дочери Галича заместитель директора по науке Музея В. Высоцкого, Андрей Крылов, вполне убедительно показывает, что, например, в «локидовском» первом томе двухтомного собрания сочинений Галича «искажения внесены в тексты сознательно»[64].
Анализ разночтений, имеющихся на магнитофонных пленках, представляет определенный интерес, но, по-видимому, практически невыполним со сколько-нибудь удовлетворительной полнотой. По предположению Е. Евтушенко (см. сборник «Нет хода нам назад», М., 1991) в России существует более полумиллиона записей песен Галича. Они выполнены на разных, в основном, домашних концертах, так что мелкие различия в текстах трудно уловимы. Кроме того, как уже было сказано, мы рассматриваем Галича в первую очередь как поэта, что означает безоговорочный приоритет зафиксированного на бумаге текста. Некоторые представляющие наибольший (с точки зрения составителя) интерес варианты, зафиксированные на магнитофонных лентах, приведены в разделе «Другие редакции».
Что касается датировки, то дату написания того или иного стихотворения установить точно чаще всего невозможно: автор очень редко подписывал дату под своими стихами и почти никогда не оставлял черновиков. По его собственным словам: «Если и писал на бумаге, так черновики я выкидывал, а иногда строка за строкой сразу возникали, когда в руках было не перо, а гитара». Ленты, как правило, тоже не датированы. По этим причинам в основном корпусе приводятся только те датировки, которые даны самим автором в качестве составной части печатаемого текста. В некоторых случаях приблизительная датировка все же оказывается возможной. Например, Е. Евтушенко у себя дома слушал «Старательский вальсок» и «Вальс, посвященный уставу караульной службы» («Поколение обреченных») в 1963 г. (сб. «Нет хода нам назад», М., 1991), а стихотворение «Памяти Б. Л. Пастернака», исполнявшееся автором в марте 1968 года в Новосибирске на фестивале, который из-за него и стал знаменитым, написано (по свидетельству Р. Орловой) в декабре 1966 г. в Доме творчества «Переделкино». Та же Р. Орлова и ее муж, писатель Л. Копелев, свидетельствуют, что в их присутствии в декабре 1966 г. в Доме творчества в Переделкине исполнялись для К. И. Чуковского «Песня-баллада про генеральскую дочь» («Караганда»), «Аве, Мария» (впоследствии — гл. 6 «Поэмы о Сталине») и «Красный треугольник» («Парамонова»)[65] (вероятнее всего, не впервые). Эти случаи оговариваются в примечаниях.
Поскольку, по приведенным выше словам самого Галича, первая его настоящая «песня», а именно, «Леночка», датируется 1961 г., то все, вошедшее в книгу «Поколение обреченных» (П72), поэт написал за период 1961–1972 гг.
Единственный известный мне автограф Галича, относящийся ко времени его пребывания за границей, — двойной тетрадный листок с черновиком стихотворения «Вальс его величества, или размышление о том, как пить на троих» (написано частично шариковой ручкой, частично поверх нее — коричневым карандашом). Его я передал в Рукописный отдел ИМАИ (Москва) вместе с остальным западным архивом поэта[66]. Помимо упомянутого черновика в этом архиве имеются машинописные тексты трех стихотворений: «Мартовские стихи», «Майские стихи» и «Падение Парижа»