Погоди, караван! Мне сдается,
Что из родины слышу я зов…
Нет, тиха и безмолвна пустыня,
Солнцем выжжена дикая степь.
Далеко моя родина ныне,
И в объятьях чужих моя джан.
Поцелуям и ласкам не верю,
Слез она не запомнит моих.
Кто зовет? Караван, шевелися, —
Нет в подлунной обетов святых!
Уводи, караван, за собою
В неродную, безлюдную мглу.
Где устану — склонюсь головою
На шипы, на утес, на скалу…
119. «Только детства беспечные, светлые дни…»Перевод Вс. Рождественского
Только детства беспечные, светлые дни —
Как весеннего сада цветенье.
После них наша жизнь, где печали одни, —
Безнадежное в бездну паденье.
С древа жизни летят за листами листы,
Уносимые ветра порывом.
Все мечтанья любви, все виденья мечты —
Только память о мае счастливом.
Чье же выстоит сердце, коль ветер всё злей
Листья рвет и нахмурилось небо,
Перед скукою жизни, насмешкой людей,
В битве ради насущного хлеба?
В этом мире святого не жди, не зови.
Всё у грубых страстей в подчиненье.
Бестелесной и чистой в нем нету любви —
Разве только в мечтах, в сновиденье.
Много плакал о ней я ночей напролет,
Знаю цену всему я земному.
Ведь любовь — лишь паденье с небесных высот
В низких чувств пламенеющий омут.
Кто ж другого полюбит, волнуясь, скорбя,
Даже близким его называя?
А любить в нем кого-нибудь больше себя,
Словно друга, — затея пустая.
Кто ж родное себе может чувствовать в нем,
С ним своими делиться мечтами?
И, друг другу чужды, уж давно мы живем
Одиноки, как звезды над нами.
И блажен, кто в душе негасимо пронес
Святость лучших и чистых стремлений,
Кто под солнцем проходит долиною грез
Вдалеке от земных искушений.
120. «Я знаю, в жизни, при ее начале…»*Перевод Вс. Рождественского
Я знаю, в жизни, при ее начале,
Глубокое страданье — мой удел.
Без горестей, без яда, без печали
Кто б безграничным овладеть посмел?
Пусть будет горе без конца, без меры —
Я не боюсь всю жизнь прожить, скорбя.
Лишь неизменной бы осталась вера
В величье мысли, в самого себя!
Направлю парус — мне ль стихий бояться? —
Против теченья, на бурлящий вал,
И новые слова в душе родятся,
Ясны, чисты, прозрачны как кристалл.
121. «Стосковался по родной стране…»Перевод Т. Спендиаровой
Стосковался по родной стране
Молчаливый странник на чужбине.
Слов участья не услышать мне,
Сиротой бездомным стал я ныне.
Сердце там, где в звездной вышине
Вознеслись, в броню одеты, горы,
Скачет лань легко по крутизне,
Медленно орел парит дозором.
Сердце там, где создал наш народ
Памятники вековечной славы,
Где всё с той же верой он поет
Век за веком эпос величавый.
Я вернусь, мои нагорья, к вам,
Возвращусь к родимому гнездовью.
Родине всё лучшее отдам,
Жизнь отдам ей, изойдя любовью.
122. «Нет, голод духовный вас будет томить…»Перевод Вс. Рождественского
Нет, голод духовный вас будет томить,
Суждено голодать вам у пышных столов
И с набитым желудком, как нищим, бродить
В вечной жажде возвышенных, огненных слов.
Нагло, злобой полны, осмеяли вы в нас
Светлых мыслей и лучших мечтаний порыв,
И пред капищем плоти пустились вы в пляс,
О бессмертных стремленьях души позабыв.
Вам, дерзнувшим творящую силу презреть,
Голод духа в довольстве своем не избыть,
Вам, как нищим за коркою хлеба сухой,
В жажде, в голоде вечно по свету бродить!
123. «Ты ранено, сердце, ты бьешься в груди…»Перевод Вс. Рождественского
Ты ранено, сердце, ты бьешься в груди.
К чему? Разве можешь ты горю помочь?
Своими путями мир будет идти,
И ты не разгонишь нависшую ночь.
Как птица, плененная клеткой своей,
Томиться давно человек обречен.
Чего же добьешься ты, сердце мое?
Безвыходной клеткой простор твой стеснен.
С рожденья к могиле привязаны мы,
И путы всё время у нас на ногах.
Зачем же бунтуешь ты, сердце мое?
На связанных ты не умчишься крылах.
Мужайся, терпи, хоть и ранено ты,
На жизнь, не туманясь тоской, погляди.
Своими путями мир будет идти.
Живи, успокойся ты, сердце мое.
124. «Ночью ясною в тишине…»**Перевод Т. Спендиаровой
Ночью ясною в тишине
Сладкий шелест листвы струится,
И проносятся вереницей
Воспоминанья любви во сне.
Чар любовных не оживить,
Смолкли, угасли жемчужные песни.
Скоро и жизнь отступит, исчезнет,
Ах, не вернется весна любви.
Ранит сердце безмерной печалью
Ныне девушек звонкий смех.
Ах, не вернется весна утех,
Розы мои, не раскрывшись, увяли.
125. Колокол свободыПеревод Н. Тихонова
Свободы колокол, звучи звончей,
С кавказских гордых, ледяных вершин
Пусть, как гроза ночей и горячей
Всех молний, звон к Масису долетит.
Неутолимой местью, мятежом
И ярой силой слова прозвучи
И о союзе братском, боевом
Народов вольных прозвени в ночи.
С гор в хижины, из горной щели в щель,
Из сердца в сердце твой призыв летит,
Восстание — святая наша цель.
Твой голос вечно пусть о том гремит.
Все души непокорные — в полет!
Пусть колокол свободы в грозный час
Раскачивать рука не устает,
Чтоб вольный гул услышал весь Кавказ.
Ты, колокол, греми, от сна веков
Буди Кавказ, буди Масис седой,
Орел, взмахни крылами широко,
Лев, гривою тряхни над крутизной.
Довольно нам нести позор цепей —
Мы жить хотим свободными людьми.
Расплавить цепи дай огонь скорей,
Дай силу нам, о мести нам греми.
Греми, зови и зовом мрак руби
В полях, где смерть, и слава, и борьба,
В трубу войной священной нам труби,
На бой с насильем пусть зовет труба!
Свободы солнцу, золоту души
Ты, звон победный, песней поплыви,
С Кавказских гор, с бесчисленных вершин
На праздник братства всех нас созови!
126. Моя молитва*Перевод Н. Стефановича
Пусть сердце мое, как порожнюю чашу,
О природа, наполнит до края
Сила твоя пресвятая,
Мудрость животворящая.
В чудеса твои верую смело,
В свет бессмертия твоего,
В вечность твою без предела
И в мудрость, что всем овладела,
О природа, мое божество…
127. «Любовь к тебе мне пронзила грудь…»**Перевод А. Сендыка
Любовь к тебе мне пронзила грудь,
Не залечить моей раны, сестра.
Мог бы в слезах моих мир утонуть,
А ты по-прежнему не добра.
Лишь любовь к тебе я воспеть хочу,
Сердце рвется к тебе из дали любой.
Обнимая другую — тебя ищу,