Кто поведает муки Слова,
Обречённого на молчанье?
В тяжком обмороке камней –
Бог, подземных глубин немей!
Но травинка грунт пробивает,
Немоту – голосок чуть слышный:
Это в новую ночь Всевышний
К нам единственным звуком взывает.
Самый ясный и самый целебный –
Звук, Согласный со всею вселенной!
Рядом – Гласный. И это – так много,
Что и птицы садятся на плечи.
Но взлетевший от Птичьего Слога
Ко святой Человеческой Речи –
Знает цену дарам и утратам:
Льдистым садом подёрнуты стёкла.
И чтоб Слово навеки не смолкло –
Он молчит пред Пилатом…
Раковины
И отхлынуло море временное
Чёрных споров и зелёных драк,
И остались мы, как в годы Ноя –
Раковины на горах.
И века целебного алоэ,
И корицы благовест –
В нас шумят: о небывалое былое
Смытых волнами времён и мест!
Кто же вы, недавние? Не дети ли?
Весь в орехах горный склон.
Безъязыкие свидетели,
Мы готовы стать стеклом,
Чей состав – песчаный прах.
Распадёмся, не печалясь,
Чтобы в наших зеркалах
Вы с собою повстречались!..
Давид и Орфей
О близость мелодий!
Различья развей:
К единой свободе –
Давид и Орфей!
Единство воспело,
И нет уже двух –
Влекущее тело,
Провидящий дух!
Два слившихся диска
Побед и обид –
О тайна единства:
Орфей и Давид!
И сумрак, редея,
Пропустит рассвет,
Где нет иудея
И эллина нет!..
«Как душа воскресает, узрев…»
Как душа воскресает, узрев,
Что весна и задворков, и улиц,
И ростков незаметных коснулась,
И столетних великих дерев!
Где б ни сохла, от ветра шурша,
Под какой бы стеной ни ютилась, –
Ветвь, в ответ на небесную милость,
Расцветает, бессмертьем дыша!..
«Душа – Мария, ученица…»
Душа – Мария, ученица,
Таясь, дрожа, как на охоте,
Вошла – и тела не находит,
Глядит – и видит Плащаницу.
И ей, как прочим душам: «Что вы
Меж мёртвых ищете Живого?..»
Но – явь ли это или снится? –
Крылатой, скачущей и пешей –
Нигде не виден ей Воскресший,
Везде белеет Плащаница,
И – на земле ль, на небе – снова:
«Во гробе сыщешь ли Живого?..»
Но среди сумрачного сада,
Что Гефсиманией зовётся,
Внезапно голос раздаётся:
«Тебе самой воскреснуть надо!
Исполни Псалмопевца слово –
Живой да воспоёт Живого!..»
И вот она встаёт из гроба,
В котором ей скитанья снились,
А в нём остались мрак и злоба,
И всё внезапно прояснилось:
Душа отбросила покровы –
И зрит в себе Его, Живого!..
Зори пред тьмой
Слышу: умер старик Смыслов.
С ним, соседом, мы были чужие –
Не встречались, хоть рядом жили,
Не сказали за жизнь двух слов.
Но пред тем, как сады зацвели,
Он на солнце стоял у забора:
«Лучший срок наступает! Скоро
Будет свадьба у всей земли!..» –
Так сказал он. И это слышал
Только воздух весенний да я.
А душа поднималась всё выше,
Золотые секунды лия.
Лучший день! У меня – на восходе,
У него – на закате души.
Но и зори пред тьмой хороши
В набегающе-нежной природе.
Мы – наперсники этого дня.
Мне старик, умирая, кивает.
Он, чужой, вразумляет меня,
Что чужих на земле не бывает.
Боже Господи! Ты ведь знаешь –
Мы, как рыбы, дрожим на песке…
Для чего же Ты нас покидаешь?
Для чего Ты стоишь вдалеке?..
Посреди реки
Кораблик нас по детству вёз…
– Я вам, как истый россиянин,
Всё объясню. Иисус Христос –
Он был, конечно, марсианин:
Пришёл – и дал себя распять,
Чтоб всех уверить через чудо…
Ах, как сверкает эта гладь!
Но дует. У меня простуда.
Пойдёмте вниз… Так вот – евреи
Собрались срочно на совет:
Нашёлся кто-то их умнее!
Про Марс они не знали, нет…
…Кораблик нас по детству вёз,
И посреди реки весенней,
Как столп лучей, вставал вопрос
О жизни, смерти, воскресенье.
О, что решалось в этот час?
Но мы часов не наблюдали,
А речка уносила нас –
И унесла в такие дали…
«…А впрочем, лучше вовсе не решать…»
…А впрочем, лучше вовсе не решать.
Зайдём ко мне, я напою Вас чаем:
Наш мир земной – он тем необычаен,
Что небо можно ложкой размешать
В стакане… Многого не замечаем,
Чего себя могли бы не лишать.
…Да, мы встречались много лет назад,
В той тихой жизни, в том деньке зелёном.
В ту пору Вы служили почтальоном.
Ну что ж Вы сразу отвели глаза,
Зачем поникли, опустили плечи?
Опять забыли?.. Вы ведь и тогда
Не вспомнили об этой нашей встрече –
Через лучи, утраты и года!..
Виноградородный
Младенец виноградородный,
Колхиды песенник двусложный,
В семье – единственно возможный
Священник, Небесам угодный,
Скиталец фиолетокудрый,
Мафусаилов горный правнук
От племени армян державных
И ловчих ночи – страстных курдов,
Пойдём с тобой, венчанный нищий,
Святой и пыльною дорогой,
Земле – угольно изменившей,
К созвездьям – угольно-пологой:
Там храм огня в ограде хладной,
И все, кто в храме этом служит, –
Как я – внутри, как ты – снаружи,
Как мы – в беседе виноградной.
«…Ключ в начале нотного стана…»
…Ключ в начале нотного стана –
Судеб решенье.
Горю недолог
Путь, коль захочет
Предвечный Астролог
Со скрипичным – альтовый местами
Поменять, то есть нищего – с принцем,
Леденцовый дворец – со зверинцем.
Нет, не везенье, не сила и слава,
Но – интервал и ступень.
Октава
Грехопаденья: с вершины гнездо
Рухнуло в непроходимые травы.
Брошенный дом и птенец нелюбимый,
Неоперённый.
И чистая прима
Прежде Творенья:
До – до…
«Ты болезни переходишь вброд…»
Ты болезни переходишь вброд,
Как сквозь облако – сквозь смех ребячий,
И к тебе любовь выходит из ворот
Памяти и плача.
Ты ушла из дому, не сказав,
Что когда-то в прошлом возвратишься,
И печаль стоит в твоих глазах –
Ангелов затишье.
Но какой тебя почтить мечтой
В жизни обветшало-затрапезной,
Чтобы ты её узрела рядом с той
Нежностью небесной?..
Хорал
О Бах, – наших взоров касанья, на грани
Слепящих сияний!
О Духов телесные встречи –
Не ведая зла, не переча,
Взаимно лучась и служа
У пламенного рубежа!
Улыбка терпенья – условность –
И к ангельской жизни готовность…
Светящимся ветром повей!
Как жил, как растил сыновей,
Безропотно-пристально зная,
Что жизнь – серебристо-сквозная
Река,
В ней тело – форель,
И ловит, и выловит наверняка
Стоящий у края рыбак –
Играющий Дух человека…
О Бах! –
Христа золотая свирель!..
«За синим колыхалищем Москвы…»
За синим колыхалищем Москвы
Я затворюсь в задворков просторечье,
И меж домов протиснусь в Междуречье:
На стрёме тучи – каменные львы,
А царь Саргон стоит без головы,
И греет Солнце в мартовских ладонях –
В проулках, складках кожаных гармоник,
Над ниневийским аканьем молвы…
«О Ель – носительница разума…»
О Ель – носительница разума,
Лучащегося на восходе
Фигур осмысленными связями:
Первоучитель туч – Мефодий!
И меж языческими тучами,