Где свистит во всё горло
Наш июньский певец,
Где когда-то кипело
Зелье страсти в очах,
Где лежит моё тело,
В солнце глядя сквозь прах.
Там – на сгибе пространства
И над гибелью лет
Я шепну тебе: «Здравствуй,
Ненаглядный мой свет!»
Там – у сна на окраине,
Пред окном забытья,
Я вручу тебе тайну
Про себя и тебя.
А услышишь такое –
И зачем уходить?
И захочешь левкои
Надо мной посадить,
А ещё – куст сирени,
А в соседстве уж с ним –
В память страсти и пенья –
Белокрылый жасмин…
И тогда я с тобою
Тихо заговорю,
И свершенье любое
Как любовь подарю.
Летний день ясноглазый,
Как желанье, красив:
Все исполнится сразу –
Приходи и проси!..
«Не свет, но только отблеск…»
Не свет, но только отблеск
Заката в быстром взгляде:
Ещё не кончен поиск,
И ты ответь мне ради
Той юности, той грёзы,
Тех отшумевших вод
И строгой той берёзы,
Что надо мной встаёт.
Не слово – только отзвук
Светлейших песен лета:
То дух пионов поздних,
То осени примета.
Ответь мне лучше молча,
Ведь час уже таков,
Что светят очи волчьи
Болотных огоньков.
Не взгляд, но только отсвет
Старинного свиданья.
Теперь уже не спросят:
Всё остальное – тайна.
И мрак в твоей усадьбе,
И хлад в твоем раю,
Где ночь справляет свадьбу
И тризну длит свою…
«И веря стою, и не веря…»
И веря стою, и не веря,
Охвачен, как в детском бреду,
Той дрожью, объявшей деревья
И нас в полутёмном саду.
О, кто для тебя я и что я?
Иль насмерть молчаньем срази.
О яблонь цветенье ночное!
О частые звёзды вблизи!
Всё настежь – чего же бояться?
Нет слов? Так подай же хоть знак:
Ему без конца повторяться
В мечтах, сожаленьях и снах…
«Из крысы кучер – никуда…»
Из крысы кучер – никуда,
Из тыквы – слабая карета,
Но детство умное согрето
Виденьем этим навсегда.
Какая мудрость: каждый холм –
Жилище тролля или гнома,
И крепнет сердце, не знакомо
Ни с сожаленьем, ни с грехом, –
Лишь страх и радость. Им под стать –
Зелёной ветвью – удивленье,
И ни отчаянью, ни тленью
До этой ветки не достать…
В начале
…Ни линий не было, ни нот,
Ни скрипки, ни смычка, ни слуха,
И тень от крыл Святого Духа
Не падала на плоскость вод.
Но вот – взгремело: нотный ключ
На белизну лёг чёрной тенью,
Открыв пути грехопаденью,
Сверженью ритма с райских круч,
Открыв дороги похорон,
Напевы безутешных плачей,
Открыв пути мольбе горячей
И зла глумленью над добром.
О та безвидная земля,
Небытие небес незримых,
О немотою херувимов
Объятость нот: от ре – до ля!
О безответная любовь,
О безответность вопрошанья,
О смерть над сердцем – белой шалью,
О над больным склонённый Бог!
«Я верю, потому и говорю…»
Я верю, потому и говорю:
Ни в мысленных мирах, ни в райских кущах
Нет тайны выше яблони цветущей.
Она, как свет, пришла на ум Царю
При сотворенье. Вдоль дорог и пашен,
В садах весны близ маленьких домов
Она цветёт. И Тот, Кто в славе страшен,
Яснее тайну выразить не мог.
И мы проходим в белых лепестках
По саду тайн Его аллеей нижней…
– В одно мгновенье расскажи о жизни!
– Лишь яблоней! И более никак.
«Шла мосточком, шла ясной зорькой…»
Шла мосточком, шла ясной зорькой –
Спелая малина в ведёрке:
На перильца облокотилась –
Всё до ягодки раскатилось.
Жизнь ходила в пёстром веночке –
Доверху в ведёрке денёчки:
Опрокинула, рассмеялась –
Ни денёчка нам не осталось.
Ах, денёк прожить бы красиво –
Василёк да жёлтая нива,
С кувшином да с глиняной кружкой –
Там, где ходит аист с подружкой!
А ведь сколько солнца бывало –
Хоть пляши, пируй до отвала…
Жили-то не так, вот что горько,
Оглянулись – пусто ведёрко.
Ах, денёк прожить бы богато –
Только петь-плясать до заката
В голубой воскресной рубахе –
Спелый хлеб да звонкие птахи!
«Сиреневые сумерки неброские…»
Сиреневые сумерки неброские,
Нахохлившийся голубь за стеклом,
Балконные решёточки московские
И Божьей милостью раздумье над стихом!
Я воздухом одним дышу с поэтами,
Давно квартиры снявшими меж звёзд,
И той же странной радостью согреты мы,
Что зимней песенкой качает Крымский мост.
Я принимаю их благословение,
Забыв своих погодков едкий дым,
И звёзды с каждым днём всё откровеннее
Зовут меня переселиться к ним.
«Так солнечно и просто…»
Так солнечно и просто,
Не мудрствуя лукаво,
Сказать про козий мостик,
Про птичью переправу,
Где мы с тобой встречались
Навеки и во сне,
И в ручейке качались,
Дрожали на волне.
И как чисты берёзы
И облака правдивы –
Так не было угрозы,
Что сгинет это диво,
Где мы с тобой встречались
Случайно и с утра,
Хоть столько лет промчалось
И умирать пора.
Там небо дальней гранью
Грозо́во осветилось,
Там отрока дыханье
Впервые участилось,
Где мы с тобой встречались
Однажды и нигде,
Ликуя и печалясь,
Дробясь в цветной воде…
«В ожидании смертного часа…»
В ожидании смертного часа
В бесприютное небо ложись…
Но и он отгремел и промчался,
И осталась туманная жизнь.
Тихоструйная речь у камина,
Сонный взгляд – по старинным томам,
Десятина с аниса и тмина
Да спасительно-лёгкий туман.
Усомнишься: а вправду ли выжил?
Или это – лишь роздых на миг,
Перед тем как поднимешься выше
Милосердных иллюзий земных?
От зрачков бесноватых якута
И от пляски беды огневой
Кто-то сердце забвеньем окутал
И чуть слышно стучится в него…
Соловей
Там, где ходит, пальца тоньше,
Месяц в тучке рваной,
Разочарований больше,
Чем очарований.
Да, в подлунной той юдоли,
В доле той – долине
Крик вороний длится доле
Песни соловьиной.
Но не звёзды пали, – души,
И спадают снова –
Хоть мгновенье, да послушать
Соловья земного.
Хоть украдкой, да упиться
Там, где ночь пирует,
Где невидимая птица
Окоём чарует.
Страшно и отрадно в теле,
В нём светло и слепо.
Только души б не хотели
Возвратиться в небо.
И они своим отказом
Пред зарею алой
Только тешат Высший Разум,
Ставший птицей малой…
ОктаваЦикл стихотворений
Роману Дименштейну
Жду-пожду: когда услышу
Из-за моря чудный зов,
Тот ли оклик Тайны высшей,
Ту ли песенку без слов?
Часто песня раздавалась
У дорожки между лип. –
Жизнь прожил. Осталась малость,
Да молчит морской прилив.
Изобилье иль остаток –
Знать не надо. Что мне в том?
Только зов заморский сладок –
Сладок так, что в горле ком…
Солнце полночи невидимо,
Но оно всех горячей,
Не умерить, не затмить его
Несверкающих лучей.
Те, кто тонкую мечту свою