[1707]
Корабль, что прочь умчит меня от брега, —
Он только символ Твоего ковчега,[1708]
И даже хлябь грозящих мне морей —
Лишь образ крови жертвенной Твоей.
За тучей гнева Ты сокрыл Свой лик,[1709]
Но сквозь завесу — луч ко мне проник:
Ты вразумлял, но поношенью
Не предал ни на миг!
Всю Англию — Тебе я отдаю:
Меня любивших, к ним любовь мою...
Пусть ныне меж моим грехом и мною
Проляжет кровь Твоя — морской волною!
Зимой уходит вниз деревьев сок —
Так я теперь, вступая в зимний срок,[1710]
Хочу постичь извечный корень —
Тебя, любви исток!..
ГИМН БОГУ, МОЕМУ БОГУ, НАПИСАННЫЙ ВО ВРЕМЯ БОЛЕЗНИ[1715]
У Твоего чертога, у дверей[1716] —
За ними хор святых псалмы поет —
Я стать готовлюсь музыкой Твоей.
Настрою струны: скоро мой черед...
О, что теперь со мной произойдет?..
И вот меня, как карту, расстелив,[1717]
Врач занят изученьем новых мест,
И, вновь открытый отыскав пролив,
Он молвит: «Малярия». Ставит крест.
Конец. Мне ясен мой маршрут: зюйд-вест.[1718]
Я рад в проливах встретить свой закат,[1719]
Вспять по волнам вернуться не дано,
Как связан запад на любой из карт
С востоком (я ведь — карты полотно), —
Так смерть и воскресенье суть одно.
Мой дом — он там, где Тихий океан?
Восток роскошный? Иерусалим?
Брег Магеллана?[1720] Гибралтар? Аньян?[1721]
Я поплыву туда путем прямым,
Где обитали Хам, Яфет и Сим.[1722]
ГИМН БОГУ-ОТЦУ[1730]
Простишь ли грех, в котором я зачат?[1731] —
Он тоже мой, хоть до меня свершен, —
И те грехи, что я творил стократ
И днесь творю, печалью сокрушен?
Простил?..[1732] И все ж я в большем виноват.
И не прощен!
Простишь ли грех, которым те грешат,
Кто мною был когда-то совращен?[1733]
И грех, что я отринул год назад,
Хоть был десятки лет им обольщен, —
Простил?.. И все ж я в большем виноват,
И не прощен!
Мой грех — сомненье:[1734] в час, когда призвать
Меня решишь, я буду ли спасен?
Клянись, что Сын твой будет мне сиять
В мой смертный миг, как днесь сияет Он!
Раз Ты поклялся, я не виноват,
И я прощен!..
ЛАТИНСКИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ[1735]И ПЕРЕВОДЫ
АВТОРУ
Хукеру в длинной защите нет нужды. Толстенная книга —
О, трепещи, супостат! — весом одним защитит.
АВТОРУ
Жозеф, ты здесь подвизался лет исчисленье поправить.
Зря только ратуешь — ведь церковь, закон, сам монарх
Не навели в исчисленье порядка.[1738] Твоя же заслуга
В том, что не сделал сложней ты исчисление лет.
ЛЮБЕЗНЕЙШЕМУ И ДОСТОЙНЕЙШЕМУ БЕНУ ДЖОНСОНУ НА «ВОЛЬПОНЕ»[1739]
Если б отблеск твоей, о бард, лампады
Пал на книги мужей весьма ученых
И премудрых в делах земли и неба,
В нас бы сразу рассудок прояснился.
Но их держат веков паучьи сети...
Так никто никогда не вторил древним,
Чтобы древним, как ты, искусно вторить.
Тки, вития, словес осенью пряжу!
Им в рожденье даны, как масть, седины,
Ибо книгам жить в детстве не пристало —
Стариками родятся сразу книги,
Дать которым бессмертье ты задумал.
Равный древним в труде и даре слова,
Превзошел ты сей век и век грядущий.
Так прими же дары пороков наших.
В них отцов мы затмили и потомков.
УЧЕНЕЙШЕМУ И ЛЮБЕЗНЕЙШЕМУ ДЖЕНТЛЬМЕНУ ДОКТОРУ ЭНДРЮСУ,[1740]
Книгу — станка порожденье — охотно приемлет читатель.
Все же любезнее та, что родилась от руки.
Нынче Майн[1741] присмирел, и Сене он данник исправный,[1742]
В дом победителя шлет Франкфурт ученья дары.
Книга, в печатной крещенная краске, на полке томится,
Гибнет в трехперстной пыли, мошкам на пир отдана.
Если ж рукою написана книга, почета достойна
Оная. Быть ей в ларце древнему свитку сестрой.[1743]
Феб, расскажи мне, как малые дети в игре преуспели
Юную книгу довесть до стариковских седин.
Правда, немного в том чуда, что Эскулап[1744]ово племя
Молодость рваной в клочки книге сумело вернуть.
Если же отрасль отцова свершила сие превращенье,
То и родитель вдохнет младость в меня, старика.
О долголетье, оно тяжкой старостью нас удручает,
Делает глупым дитем, но молодым — никогда!
Только тебе, Ветхий днями,[1745] дано останавливать время,
И молодеет Адам,[1746] ведая мышцу Твою.
Будем же, славный приятель, обманывать жизни унылость
Добрыми книгами и дружбой, достойной небес.
Книга, постылая прежде, как только ее возвратил ты,
Стала любимой стократ, стала и вправду моей.
МОЛИТВА, СОТВОРЕННАЯ ДЛЯ ДРУГА[1747]
Да слышит Бог твой глас с моим едино!
Ты другу — светоч, если свет — лучина.
Возрадуйся! Пусть слез не остается,
Пусть седина в кудрях твоих не вьется.
Да будет щедр твой дух — и наипаче
От щедрости становится богаче.
Отвадь язык правдивый от шатанья,
От всякой кривизны — свои деянья.
Пускай тебя лукавый не обманет
И злобный наговор души не ранит.
Молитву примет пусть небес вершина!
Да слышит Бог твой глас с моим едино!