За душу дал бы, хоть недорогой,
Но выкуп; скажем, при дворе
Дают хоть роль дурацкую в игре
За душу, отданную в плен;
Лишь я, отдавши все, взамен
Имею шиш (как скромный джентльмен).
Я не прошу себе каких-то льгот,
Особенных условий и щедрот;
Не клянчу, говоря всерьез,
Патента на чеканку лживых слез;
И радостей, каких невесть,
Не жду – на то другие есть,
В любимчики Любви к чему мне лезть!
Дай мне, Амур, свою лишь слепоту,
Чтоб, ежели смотреть невмоготу,
Я мог забыть, как холодна
Любовь, как детски взбалмошна она,
И чтобы раз и навсегда
Спастись от злейшего стыда:
Знать, что она все знает, – и горда.
А коль не дашь мне ничего, – резон
И в этом есть. Упрямый гарнизон,
Что вынудил врага стрелять,
Кондиции не вправе выставлять.
Строптивец заслужил твой гнев:
Я ждал, ворота заперев, —
И сдался, только лик Любви узрев.
Сей Лик, что может тигра укротить,
В прах идолы язычников разбить,
Лик, что исторгнет чернеца
Из кельи, а из гроба – мертвеца,
Двух полюсов растопит лед,
В пустынях грады возведет —
И в недрах гор алмазный створ пробьет!
Ты прав, Амур! Коль должен быть мятеж
Наказан, то казни меня, разрежь —
И тем пример наглядный дай
Грядущим бунтарям; но не пытай
Заране, коли бережешь
Для опыта, и не корежь:
Науке труп истерзанный не гож.
БЕСКОНЕЧНОСТЬ ЛЮБВИ
Любовь, когда ты не вполне
Еще моя, то дело плохо:
Иссяк запас усердных клятв, и мне
Не выжать больше ни слезы, ни вздоха.
В твою любовь я весь свой капитал
Вложил: пыл, красноречье, вдохновенье,
Хотя и сам едва ли знал,
Какое обрету именье.
Коль часть его ты отдала тайком
Другому – в горьком случае таком
Мне не владеть тобою целиком.
А если даже целиком
Ты отдалась мне, – может статься,
Другой, меня прилежней языком
И кошельком, сумеет расстараться
И в сердце у тебя любовь взрастит
Которая (дитя чужого пыла),
Увы, мне не принадлежит
И в дарственную не входила.
Но и она уже моя, – зане
Земля твоя принадлежит лишь мне,
И все, что там взошло, мое вполне.
Но если все уже мое,
То жить ни холодно, ни жарко;
О, нет – любовь растет, и для нее
На всякий день я требую подарка.
Хоть, сердце ежедневно мне даря,
Меня ты этим больше обездолишь:
Таинственный закон Любви не зря
Гласит: кто дал, тот сохранил – всего лишь.
Давай же способ царственней найдем,
Чтоб, слив сердца в один сердечный ком,
Принадлежать друг другу целиком!
ЛЕКЦИЯ О ТЕНИ
Постой – и краткой лекции внемли,
Любовь моя, о Логике любви.
Вообрази: пока мы тут, гуляя,
С тобой беседовали, дорогая,
За нашею спиной
Ползли две тени, вроде привидений;
Но Полдень воссиял над головой —
Мы попираем эти тени.
Вот так, пока Любовь еще росла,
Она невольно за собой влекла
Оглядку, страх; а ныне – тень ушла.
То чувство не достигло Апогея,
Что кроется, чужих очей робея.
Но если вдруг Любовь с таких высот,
Не удержавшись, к западу сойдет,
От нас потянутся иные тени,
Склоняющие душу к перемене.
Те, прежние, других
Морочили, а эти, как туманом
Сгустившимся, нас облекут самих
Взаимной ложью и обманом.
Когда Любовь клонится на закат,
Все дальше тени от нее скользят —
И скоро, слишком скоро день затмят.
Любовь растет, пока в Зенит не станет,
А минет Полдень – сразу Ночь нагрянет.
НАСЛЕДСТВО
Когда я умер, дорогая
(Сие бывает каждый раз,
Будь дважды или трижды в час,
Когда тебя я покидаю),
В последний миг, припоминаю,
Когда смертельный хлад меня сотряс,
Я дал себе (другому) на прощанье
Наказ – мое исполнить завещанье.
Хрипя, пред смертью я признался,
Что сам во всем был виноват,
И завещал тебе – не клад,
Но сердце – и на том скончался.
Увы, кругом я обыскался,
Вскрыл ту укладку, где сердца хранят,
Но ничего там не лежало боле:
О стыд – смошенничать в последней воле!
А впрочем, что-то отыскалось;
Вид показался мне знаком, —
Румяное, – хотя с бочком;
Ничье, – хоть многим обещалось;
Щеглами и дроздами малость
Поклёвано; но в случае таком
Сгодится, чтоб его послать в замену;
Оно – твое! ему я знаю цену.
ЛЮБОВЬ ПОД ЗАМКОМ
Бывают такие мужья-тираны,
Что сами не стойки и неверны,
А все досады и все обманы
Относят только на счет жены.
И ставят для жен
Всюду заслон,
Ни шагу в сторону – их закон.
Возможно ль солнцу, луне и звездам
Велеть: не всем вы должны светить,
Иль вольных птиц рассадить по гнездам
И резвость крылатую запретить?
В природе нету
Такого запрета:
За что же нам наказанье это?
Как можно прекрасный корабль торговый
Лишить приключений и новых встреч,
Стеной огораживать сад плодовый
И псами его урожай стеречь?
Добро мы творим,
Когда многих дарим,
А жадность – она ни себе, ни другим.
ПЕРВОЦВЕТНаписано в Монтгомери на холме, где стоит замок
Тут, на верху холма,
Цветов такая тьма,
Что если прыснет дождь – любой дождинке
Достанется по крохотной корзинке;
Их, словно манну, кто-то раскрошил
По лугу; каждый скат вместил
Свою Галактику светил,
Среди которых я брожу, тоскуя:
Ищу я примулу – но не такую,
Как все; я редкостной любви взыскую.
Какую предпочесть?
Четыре или шесть
Мне лепестков желанны? Коли меньше,
Чем женщина, любовь, то меньше женщин —
Лишь нуль один, коль больше – возбудит
Не пыл, что обожать велит,
А рвенье, с коим эрудит
Диковину природы изучает —
И то, и это больше отвращает,
Чем ложь, какая в женах нас прельщает.
Будь, первоцвет, таков,
С пятеркой лепестков,
Каков ты есть; пусть женщина гордится
Таинственной своею пятерицей,
Десятку невозможно превзойти,
Ты – половина десяти
И вправе обладать, учти,
Мужского пола половиной;
А раз наш пол един, – любым мужчиной
Владей, как повелитель наш единый.
ЛЮБОВЬ БЕЗ ПРИЧИНЫ
Так низко я еще не пал,
Чтоб докатиться до похвал
Ее глазам, ресницам, губкам
Иль воспарить к уму, к поступкам.
Пусть тот, кто сам себя познал,
На этом основаньи хрупком
Любви возводит Мавзолей:
Кто знает цель и верен ей,
Тот промахнется тем верней.
Мы можем подлинно сказать,
Что совершенство описать
Никак нельзя без негатива.
Любовь моя – такое диво:
Не спорьте – вам не угадать —
Но, коль размыслить справедливо,
«Нет» больше совершит, чем «да»:
Тот, кто не целит никуда,
Не промахнется никогда.
ОБЩИНА
Природа нам закон дала:
Любить добро, бежать от зла;
Но есть ни злое, ни благое, —
Что ни любить, ни презирать,
А можно просто выбирать:
Сперва – одно, потом – другое.
Когда бы женщина была
Сосудом блага или зла,
Любовь была бы делом длинным.
Но ничего такого нет,
Они не в пользу, не во вред,
А на потребу созданы нам.
Будь в них добро, о том не знать
Мы б не могли, – добро видать,
Как дуб зеленый, отовсюду;
Будь зло – сгубило бы давно
Весь человечий род оно:
В них, значит, ни добра, ни худа.
Они – плоды у нас в саду,
Мы их срываем на ходу,
Рассматриваем и кусаем;
И перемена блюд – не грех,
Ведь дорог ядрышком орех,
Ну, а скорлупку мы бросаем.
ПОСЛАНИЕ
Верни глаза мои обратно —
Ты их брала не безвозвратно!
Но навидались столько лжи,
Ужимок льстивых
И слез фальшивых —
Увы! – они
За эти дни,
Что их пока попридержи.
Верни и сердце… Было дома
Ему притворство незнакомо.
Но, наущенное тобой
Юлить, ломаться,
Лгать, издеваться,
Клятв не держать, —
Пускай опять
Не возвращается домой.
Нет! Все назад верни скорее,
Чтоб видеть ложь я мог яснее
И рад был, что и ты беды
Не избежала,
И все мечтала
Лишь об одном —
О нем, о том,
Кто был и льстив, и лжив, как ты!
ПЕСНЯ
Трудно звездочку поймать,
Если скатится за гору;
Трудно черта подковать,