Указания я не слыхал.
Но ребятки в предутренний час
Вновь со мною поделятся планами:
«Дядя Миша! Ты сделаешь нас
Хоть какими-нибудь капитанами?»
204. БАСНЯ
Было так — легенды говорят —
Миллиарды лет тому назад:
Гром был мальчиком такого-то села,
Молния девчонкою была.
Кто мог знать — когда и почему
Ей сверкать и грохотать ему?
Честь науке — ей дано уменье
Выводить нас из недоуменья.
Гром и Молния назначили свиданье
(Дата встречи — тайна мирозданья).
Мир любви пред ним и перед ней,
Только всё значительно крупней.
Грандиозная сияла высь,
У крылечка мамонты паслись,
Рыбаков артель себе на завтрак
Дружно потрошит ихтиозавра.
Грандиозная течет вода,
Грандиозно всё, да вот беда:
Соловьи не пели за рекой
(Не было же мелочи такой).
Над влюбленными идут века.
Рановато их женить пока…
Сквозь круговорот времен домчась,
Наступил желанный свадьбы час.
Пили кто знаком и незнаком,
Гости были явно под хмельком.
Даже тихая обычно Зорька
Всех шумней кричит фальцетом: — Горько!
Гром сидит задумчиво: как быть?
Может, надо тише говорить?
Молния стесняется — она,
Может, недостаточно скромна?
— Пьем за новобрачных! За и за! —
Так возникла первая гроза.
Молния блестит, грохочет Гром.
Миллиарды лет они вдвоем…
Пусть любовь в космическом пространстве
О земном напомнит постоянстве!
Дорогая женщина и мать,
Ты сверкай, я буду грохотать!
205. ЛЮБОВЬ
Быть может, в разговорах откровенных,
Шагая с молодежью по нови,
Увижу я средь лиц обыкновенных
Встревоженную мордочку любви…
Поверь мне, ты ничуть не постарела,
Что для тебя земная дань годам!
Бегут двадцатилетние пострелы
По светлой стежке — по твоим следам.
До старости, до смерти сохранится
Твой образ, появившийся вдали,—
В простом платке, а над тобой зарницы
Грузинским садом пышно расцвели.
Сама заря стоит у изголовья,
Ночь для тебя сменяет караул…
Я с твоего плеча с такой любовью
Бестактного комарика стряхнул!
И этих чувств волшебных излученье
Сейчас меня на подвиг позовет,
Отчаянное кровообращенье
Сейчас мне стенки сердца разорвет!..
Рассвет, как долгожданное известье,
Явился к нам. Мир полон ворожбы.
Возьмем лукошки, милая, и вместе
Пойдем по чудеса, как по грибы.
И приютит нас древняя дубрава,
И старые дубы прошелестят:
«Такой любви мы не видали, право,
Чтоб не солгать, лет этак пятьдесят!»
206. ПОЧТАЛЬОНША
О счастье! Тропка дней всё тоньше,
Но наяву, а не во сне,
Как молодая почтальонша,
Однажды ты зайдешь ко мне.
Я распишусь. Ясна повестка,
Но тут же сразу я пойму,
Что счастье — это ведь невестка
Стихотворенью моему.
О счастье! Не забудь о долге!
Ты — связь моей родной Руси,
Ты не задерживайся долго,
Ты дальше письма разноси.
И в каждом сереньком конверте
Пусть все соседи там и тут
Не сообщение о смерти,
А о рождении найдут…
Кричит отец в родильном доме:
— Скорей, сиделка, позови!.. —
Весна. За окнами в истоме
Воркуют голуби любви.
Дневное выполнив заданье,
Уходит девушка домой,
Но к почтальонше на свиданье
Явился слесарь молодой.
Они идут. Звенят трамваи,
Мелькают города огни…
Идут под ручечку, не зная,
Что очень счастливы они.
Они не ведают, впервые
Поцеловавшись у ворот,
Что их, как письма заказные,
Как телеграммы, счастье ждет…
Я умудрился, мой читатель,
На долгом жизненном пути
Той почтальонше — получатель —
Повестку счастья принести.
207. ТРИБУНАЛ
Пусть никто не плачет, не рыдает,
Слабостям в любви пощады нет —
Чувств моих сегодня заседает
Революционный комитет.
Заседатель-память, обвиняй:
Можно ли в дешевое влюбляться?
Здесь не равнодушный нагоняй,
Здесь — расстрел без всяких апелляций.
Заседатель-детство! Скажешь всем,
Кто обидел сказку? Кто предатель?
Всхлипывает громко
не совсем
Совершеннолетний заседатель.
Заседатель-старость! Объяви —
До секрета счастья мы дознались?
Панораму разверни любви,
А не поликлиники анализ…
Я еще в годах двадцатых знал,
Бегая по юности просторам,
Что наступит этот трибунал
С точным, беспощадным приговором.
Скоро ль будет счастлива земля?
Не в торжественном, священном гимне,
А со мной все горести деля,
Партия моя, скажи мне!
Как ты вычерпаешь, комсомол,
Бездну человеческого горя?
Суд на совещание ушел,
Мы сидим и мерзнем в коридоре.
208. ЧУВСТВА В СТРОЮ
Любовь — не обручальное кольцо,
Любовь — это удар в лицо
Любой несправедливости!
И в этом
Я убедился, будучи поэтом.
О дружбе возглашают не фанфары,
А двух сердец согласные удары,
И, скромное, ты не трубишь призывно,
О благородство, — ты конспиративно.
Я убеждаю всех без всякой меры,
Что чувства наши — не пенсионеры,
Они со мной — солдатами в строю,
И я — поэт — им звания даю.
Какое чувство сделать генералом?
Такое, что заботится о малом,
Такое, что истратило все средства,
Конфетами одаривая детство…
Но как же я оставлю без вниманья
Моих старшин — мои воспоминанья?
Воспоминания! Со мной вы жили-были,
Но пионеры в горны затрубили,
И вижу я уже не день вчерашний,
А будущее, словно флаг на башне.
209. РОДНЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Любопытный, как все наши дети,
Удивленный мальчишка спросил:
— Много братских могил есть на свете,
Почему нет сестринских могил?
Взрослых снов мне нисколько не надо,
Но всё кажется мне до утра —
Под прямым попаданьем снаряда
Медицинская гибнет сестра…
В чем же цель наших общих стараний?
Продолжая общественный путь,
Расходясь после общих собраний,
На отдельное горе взглянуть.
Вот рязанской вечерней порою
В синем скверике, в центре села,
К бюсту Ванечки — дважды Героя —
Изможденная мать подошла:
— Я у мира всего на виду
От него никогда не уйду,
В гипсе, в мраморе или в граните
Вместе с сыном меня сохраните!
И заснула, бедняга, тотчас —
Много маялась и извелась…
Пусть в раскатах грядущих событий
От науки отстал динамит, —
Будьте тихи, друзья, не шумите —
Рядом русская женщина спит.
210. ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ
Давай с тобой обнимемся, солдат!
На нас десятилетия глядят,
Нам не жалела родина пайка —
Сто молний, сто чудес и пачка табака.
И сорок лет — довольно долгий срок —
Мы протащили вещевой мешок,
Была такая ноша нелегка —
Сто молний, сто чудес и пачка табака.
Тебя под свет пятиконечных звезд
История поставила на пост,
И, глядя на тебя, увидели века
Сто молний, сто чудес и пачку табака.
Мы твердо помним воинский устав, —
В подарок будущему, чуточку устав,
Мы вынули из нашего мешка
Сто молний, сто чудес и пачку табака.
Не на эпоху, не на жизнь одну —
Навечно защитили мы страну!
И правнукам видны издалека
Сто молний, сто чудес и пачка табака.
211. ТАЙНЫ
Я всё время довольствуюсь малым,
Мне ль судьбу свою надо дразнить?
Не мечтаю стать я генералом,
Чтоб военные тайны хранить.
Жизнь диктует в движении гулком:
— Человек! Бесконечно живи,
Чтоб по улицам и переулкам
Всё разбрасывать тайны свои.
Мальчик в грусти непреодолимой
Пьет у будки дешевенький квас.
Я тебе, мой читатель незримый.
Тайну мальчика выдам сейчас.