(1896)
Из цикла «Первая горсть»
«На смену тоске отупенья…»Перевод А. Ахматовой
На смену тоске отупенья
Вновь песен плеснула волна,
Как будто из пепла восстала
Блестящих огней пелена.
Что раньше казалось покоем,
То пепел минувшего был;
Под ним животворная искра
Любви сохранила свой пыл.
Она еще тлела, искрилась,
Под пеплом томилась в тиши;
Но ветер повеял и пепел развеял —
Попробуй теперь потуши!
Так нет же! Тушить я не буду!
Пусть плещет огней пелена!
И сердце пусть бьется, и вольно пусть льется
Бурливая песен волна!
«Ты, только ты — моя единая любовь…»Перевод А. Ахматовой
Ты, только ты — моя единая любовь,
Но не дано тобой мне в жизни насладиться;
Ты темный тот порыв, что отравляет кровь,
Вздымает грудь мою — и не осуществится.
Ты тот напев, что мне в час вдохновенья снится,
Но для него, увы, не нахожу я слов;
Ты славный подвиг мой, и я к нему готов.
Когда бы веру мне да мощную десницу!
Как сгубленную страсть, угасшие желанья,
Не спетый мной напев, геройские дерзанья,
Как все высокое, что я в душе таю,
Как пламя, что меня и греет и сжигает,
Как смерть, что, погубив, от мук освобождает, —
Вот так, красавица, и я тебя люблю.
«Оставь надежду!»Перевод Н. Брауна
Как ты могла так ровно, так спокойно
Сказать об этом? Как не задрожал
Твой голос в горле, как тревожным стуком
В твоей груди не заглушило сердце
Те страшные слова: «Оставь надежду!»
Оставь надежду! Или ты не знаешь,
Что в тех словах таится преступленье,
Убийство сердца, духа, мыслей всех,
Живых и нерожденных? Или совесть
При тех словах в тебе не шевельнулась?
Оставь надежду! Мать-земля родная!
Ты, ясный свет! Ночная темнота!
Вы, звезды, люди! Что вы все теперь?
Что я теперь? Зачем не прах бездушный?
Зачем не камень, не вода, не лед?
Тогда бы я в груди не слышал ада
И не сверлил бы нор в мозгу моем
Червяк несытый, кровь моя, пылая,
В горячке не вызванивала б вечно
Вот этих страшных слов: «Оставь надежду!»
О нет, не верю! Все обман, обман!
Живительной воды в напиток мне
Ты подлила, а в шутку лишь сказала,
Что там отрава. Ведь за что бы ты
Могла убить и душу мне, и тело?
Нет, нет, не верю я! В тот миг, когда
Уста твои меня убить хотели, —
Твой бледный облик и тоска во взоре
И вся ты, вся, дрожащая мимозой,
Все говорило мне: «Не верь! Не верь!»
Душою ты добра! О, не обманешь
Ты сердца мне завесою гордыни!
Тебя я понял! Ты добра душою!
Лишь бури мира, муки недоверья
Заволокли тебя туманом этим.
И вновь я в сердце ощущаю силу
Туман рассеять, теплотою чувства
И жаром мысли воедино слить
Тебя и жизнь — и я в ответ тебе
Кричу: «Надейся и крепись в борьбе!»
«Бескрайное поле под снежной волною…»Перевод Б. Турганова
Бескрайное поле под снежной волною,
О, дай мне простора и воли!
Я здесь, одинокий, лишь конь мой со мною,
А сердце изныло от боли.
Носи ж меня, конь мой, по чистому полю,
Как ветер над степью широкой, —
Быть может, уйду я от тягостной боли,
Терзающей сердце жестоко.
«Непроходимою стеной меж нами…»Перевод В. Звягинцевой
Непроходимою стеной меж нами
Стоит судьба. Мы, как два судна в море,
К двум берегам гонимые волнами,
Звезда моя, ты — радость мне и горе!
Тебя далече провожает взор,
К твоим следам хочу припасть лобзаньем
И душу напоить твоим дыханьем,
С любимых губ слетевшим на простор.
Исчезла ты! Во мраке, без дороги,
Я как в лесу… Куда ж теперь мне, друг?
Подсеклись думы, подкосились ноги.
А в сердце холод… Дым, лишь дым вокруг
«На тебя не жалуюсь я, доля…»Перевод Е. Нежинцева
На тебя не жалуюсь я, доля:
Ты вела меня, как мать родная.
Ведь в степях, где хлеба ждут от поля,
Плут идет, цветы уничтожая.
Плуг скрипит в чернеющем просторе,
И цветы вздыхают при кончине…
В сердце — нож, уста замолкли в горе,
И душа истерзанная стынет.
Ты ж идешь, бросая, как и прежде,
В черный пласт, в зияющие раны
Семя правды, новые надежды,
И вдыхаешь жизни дух румяный.
Из цикла «Вторая горсть»
«Как знойно!..»Перевод Б. Турганова
Как знойно!
Широкое поле спокойно.
Равнина — немая, глухая —
Без края!
Безлюдье, пустыня на взгляд…
Лишь травы, волнуясь, как море,
Красуются в пышном уборе
Да где-то сверчки гомонят.
И снова
В безмолвье заречья лесного
И дальше, к расселинам гор,
Мой взор
Летит, в тишине утопает,
И в травах душа отдыхает,
И душу теплом наполняет
Простор.
Но — вот!
Чей там стон — затаенный,
Как будто напев похоронный,
Плывет?
Мое ли то горе родное?
Чье сердце томится больное?
О нет! Словно голос разлуки,
Свирели доносятся звуки.
И вмиг
К тем звукам я сердцем дрожащим приник,
И, рай забывая, оно зарыдало
Без слов.
Тебя, моя зорька, оно увидало.
И слиться с напевом народным
Напев мой в порыве свободном
Готов.
«Ой, зелен явор, да зелен явор…»Перевод Ел. Благининой
Ой, зелен явор, да зелен явор,
А ива — зеленее;
Ой, между всеми красавицами
Всех мне одна милее.
Прекрасней розы, прекрасней розы
Нету цветка на свете;
Не знаю розы, не знаю розы
Нежней, чем щеки эти.
Ясные звезды, ясные звезды
Светят в небесном море, —
Все утонули ясные звезды
В едином ее взоре.
Девичий говор, как птичий гомон,
Тешит ухо, ласкает.
А ее голос — пшеничный колос,
Он за сердце хватает.
Что больше моря, что глубже моря —
Сходятся в нем все реки.
А мое горе больше, чем море:
С ней разлучён навеки.
«Стройная девушка, меньше орешка…»Перевод А. Ахматовой
Стройная девушка, меньше орешка,
Что ж в твоем сердце злая насмешка?
Что ж твои губы — словно молитва,
Что ж твои речи — острая бритва?
Нежно сияют глаз твоих чары,
Что зажигают в сердце пожары,
Ах, эти очи, пасмурней ночи,
Тот, кто их видел, солнца не хочет!
Что ж мне улыбка стала страданьем,
Сердце, как в буре, бьется желаньем?
Ясная зорька, что в твоем взоре?
Ты — моя радость, ты — мое горе!
Встречи добившись, пылко люблю я,
Пылко влюбившись, душу сгублю я.
«Калина, калина, зачем долу гнешься?..»Перевод А. Прокофьева
«Калина, калина, зачем долу гнешься?
Зачем долу гнешься?
Иль солнца не любишь, и к солнцу не рвешься,
И к солнцу не рвешься?
Иль жаль тебе цвета для радости света?
Для радости света?
Иль вихрь тебе страшен, иль гром среди лета?
Иль гром среди лета?»
«Не жалко мне цвета, а в гром улыбаюсь,
А в гром улыбаюсь,
И солнце люблю я, я вся в нем купаюсь.
Я вся в нем купаюсь.
Но в небо не рвусь я, не хватит мне силы,
Не хватит мне силы,
Румяные гроздья к земле я склонила,
К земле я склонила.
Я дубу не пара, не рвусь я на кручи,
Не рвусь я на кручи;
Меня ты, высокий, затмил, словно туча,
Затмил, словно туча».
«Зачем ты совсем не смеешься?..»Перевод А. Ахматовой
Зачем ты совсем не смеешься?
Не холод ли в сердце твоем?
Не с горя ли сердце застыло
И смех не рождается в нем?
Зачем ты совсем не смеешься?
Быть может, какой-нибудь грех
На совесть налег и сжимает
Задорный и радостный смех?
Неявной печали отметка
Лежит на прекрасном челе.
Улыбка твоя — как под осень
Блистание солнца во мгле.
«Вьется та тропиночка…»Перевод А. Ахматовой
Вьется та тропиночка,
Где она прошла
И из сердца запросто
Счастье унесла.
Вот туда пошла она,
Все гуляючи,
Со своим возлюбленным
Напеваючи.
Словно сумасшедший,
Я бежал за ней.
Обливал слезами я
След среди камней.
Словно утопающий,
Как спасение,
Взглядом я ловил ее
На мгновение.
Как в лесах коралловых
В глубине морской,
Слух ловил мой с жадностью
Жемчуг речи той.
Вот идет тропиночка.
Извивается,
А сердечко бедное
Разрывается.
Залегла на дне его
Мысль всего одна:
Что вот тут загублена
Жизнь моя сполна.
Все, что мне милей всего,
Мной взлелеяно,
Чем душа была жива,
Здесь развеяно!
Чем душа была жива,
Было — минуло…
Ах, чтоб эта тропочка.
Вовсе сгинула!
«Коль не вижу тебя…»Перевод А. Ахматовой
Коль не вижу тебя —
Мне минуты, как век, бесконечны;
Коль увижу тебя —
Вновь страдаю от раны сердечной.
Коль не вижу тебя —
Я окутан морозом и мглою;
А увидев тебя —
Опален я горящей смолою.
Чтоб увидеть тебя —
Понесут меня ангелов руки;
А увижу тебя —
Гонят прочь меня адские муки.
Я утратил покой
И с тобой, и в разлуке с тобою!
Я не принят землей
И отвергнут небес синевою.
«Если ночью услышишь, что там, за окном…»Перевод Б. Турганова
Если ночью услышишь, что там, за окном.
Кто-то плачет безумно и тяжко, —
Не тревожься о том, спи бестрепетным сном,
Не гляди в эту сторону, пташка!
Не бездомный бродяга грустит о судьбе,
Не голодный бедняк, моя зорька, —
Это вся моя скорбь и тоска по тебе,
Это плачет любовь моя горько.
«Как вол в ярме, вот так я день за днем…»Перевод Н. Ушакова
Как вол в ярме, вот так я день за днем
Влачу свой плуг до крайнего предела;
Я только тлею медленным огнем,
Порывов нет, и сила ослабела.
Мечта моя заглохла молодая,
Ручей былых иллюзий пересох,
И резкой стала речь моя сухая. —
Я вижу: урожай мой будет плох.
Плох урожай! Я мало, может быть,
Посеял иль пшеницу взял гнилую?
А дни идут! Уж скоро ливням лить, —
Нам звезды возвещают осень злую.
Из цикла «Третья горсть»
«Льдом студеным покрыта…»Перевод А. Ахматовой
Льдом студеным покрыта,
Не волнуется в речке вода;
Если лампа разбита,
Свет ее не дрожит никогда.
Не услышишь мелодий,
Если сломай на части смычок.
Как же песни выходят
Из-под бремени злобных тревог?
Иль как пресс это горе,
Чтоб из сердца стихи выжимать?
Иль как колокол — песня,
Чтобы горестный плач заглушать?
«Аллеей летнею, ночною…»Перевод В. Азарова
Аллеей летнею, ночною,
Как тень, я шел, не зная сна,
Горели звезды надо мною,
Темнела неба глубина,
Миротворящей тишиною
Вливалась в душу. Как же я
Еще вчера любил вас, зори,
Тебя, голубизна моя!
Душа в распахнутом просторе
Купалась, уносилась вскоре
К лугам прозрачным, где цветут
Бессмертные цветы, живут
Чудесной сладости мотивы!
А ныне так темны, тяжки вы,
И для меня ваш свет погас.
Теперь я ненавижу вас!
Жизнь ненавижу я и силу,
Мечты о счастье, о весне,
Стремленье к свету, к вышине, —
Одно забвенье любо мне,
Покой, безмолвие могилы.
Аллеей летнею, ночною
Я шел, как тень… О сердце, стынь!
Передо мною и за мною
Сновали люди. «Дзинь-дзинь-дзинь»,
Звенел велосипед. И шепот
Влюбленный слышен был порой…
Но против боли роковой,
Терзающей рассудок мой, —
Не отыскал лекарства опыт.
Я шел и знал, что я — могила,
Что жизни нерв давно угас,
Что тут, на самом дне, сейчас
Душа моя похоронила
Все радости и все страданья,
Все песни, что не встанут вновь,
Свое сильнейшее желанье,
Свою последнюю любовь.
«Каморка и кухня, два низких оконца…»Перевод Вс. Рождественского
Каморка и кухня, два низких оконца,
Две вазы с цветами на окнах,
Две белых постели, раскрытые двери
И тюль занавесок поблеклых.
Часы на стене, пять иль шесть фотографии
На темном, комоде понуром,
Стол круглый со скатертью — посередине,
И лампа на нем с абажуром.
А в кресле сидит у стола мое счастье —
Одна, в молчаливом раздумье:
Кого-то все ждет и шаги чьи-то ловит
Там, в уличном крике и шуме.
Кого-то все ждет… И не мне уж, конечно,
Улыбка в глазах се светит!
Но с улицы в рай тот прокрался я взором —
Никто меня в тьме не заметит.
Вот здесь мое счастье! Так близко!
Так близко! И все ж недоступно навеки!
Болит мое сердце, но высохли слезы,
Горят отягченные веки.
От комнаты тихой, лицо закрывал,
Бегу я в тоске и тревоге:
Так раненый зверь в свою чащу уходит,
Чтоб тихо издохнуть в берлоге.
«Песня, подбитая милая пташка…»Перевод А. Ахматовой
Песня, подбитая милая пташка,
Смолкнуть приходит пора.
Полно рыдать нам и горько и тяжко,
Кончилась эта игра.
Полно тревожить нам рану открытую,
Полно вопить про любовь,
С каждой строфою и с каждою нотою
Каплет горячая кровь.
С каждой терциною, с каждой октавою
Ритм ослабляется твой…
Песня напитана горем-отравою, —
Время идти на покой.