Стихотворения и поэмы. Том 2. Неизданное при жизни — страница 11 из 24

Стук:

Мерцающие глаза

И жизнеющая лоза.

3/IV 32 г. У Горнунг

Вместо передовицы

Весна, в сказках умерла Жар-птица

В боевом бытии молода Жар-Жизнь.

Затмённому солнцу стекло коптится

Горячему солнцу есть свой аршин.

– Которым это горячее тело

Меряет ум, меряет смело.

И космоса быт, бытие шумит

Волнуя песней какие умы!

А песня, песня – милое дело!

Сияет солнца жёлтое тело

Горит жизнь, но жаром не боли

А, этак, ампер в миллиард, не более!

И вот и вот иволгой крова

Пьёт мозг, под черепом кровлей

Пьёт мозг, здоров, не более

Поёт о Марии – а пел о Лее.

Песни распеснейряд рейсов на любовных лодкахв Жар-Жизнь!

Любовные лодки не разобьются

(не разбились!) о бытие.

Бытие организует сознание.

К. Маркс – Маяковский В. Т. Чурилин – перифразы.

Первый рейс с женщиной

Лариссе

В ладони-чашу

Губы погрузил.

Чаще, чаще, чаще.

Краще, краще, краще

И тонет грузилом,

Сердце, бившееся слаще,

И тенист тот в груди ил, о!

Но чист, чист, чист,

        Хоть часть, част, част!

               Хоть раз,

               Хоть раз – Берись ты сердце!

А лицо – серое, тцц, тцц, э!

– Пульс – удар – жар

Жизни – быстри – вар!

Второй – с мужчиной

Фабианичу

Не женщине – э! эхх!

    Целуй спину руке,

        Не милуясь,

           Не целуясь,

               – Без нег.

               Как снег

               Вдалеке

               Как фарватер

               На реке,

               Свеж, свеж, свеж

               тот дых, ых, вдох,

               Когда крепко средь двоих

               И не страшно за них:

               – Как frater,

               Как pater,

               Как vir.

И смеётся звонко мир!

Третий и опять с женщиной

Брониславе

Первая ж была

Мне во всех больших делах.

        Смерть,

        Ту старуху костяную,

        Верной жердью

        Отгоняла – с стягом —; ну её!!

        Красный стяг

        Раз спас жизнь

        Красный стяг

        Два спас жизнь – вновь,

Отогнав всех страшных яг

И вино красно, что кровь!

И теперь целую вновь

Руку, губы, грудь больную

К сердцу верному прильнув

В ум большой навек вольнув

Кэпи на бок отогнув!

Пью за здоровье этой подруги

Гей, при солнце в марте в мае,

                                Гей во время зимней вьюги!

Жизнь отдав октябрю на поруки!

Четвёртый: И опять с мужчиной —

Ленинскому Октябрю

Октябрь, Октябрь!

Ох как, брат, ярко

Эх как брат, жарко

Эх как на белом да красное марко

Эх как по чёрному стально-машинный

Эх да как танком, да тонко, как свист,

Вспашем мы, вспашем, войну мировую

Сталинской сталью за крепкою шиной,

Ленинской волей,

Марксовым знаньем

В ленинском поле

Часто, эххх часто.

Набело, чётко, мы смерть в поминание

Навек запишем

Со всеми с болярами иже.

Пятый: И опять с женщиной

Ленинской партии

Ой, Ты была у меня за спиною

Морду свиную пугала ты вся

В сердце немое, родом больное

Ветер кадил, как поп, как дьякон.

Буря била, борьбу зазывала.

Ветер, снег, дождь, гром.

И красный, как солнце заката – запала,

Продан навек был не той дом.

В поле, в море, в свет вышли лодки

И не разбились слабо о быт.

Умерли дяди, троюродные тётки

Бился всё бился и смертью был свет.

Вот моя кормчая, ей я – попутчик

Верный ближайший союзник теперь

Вождь я не вождь, но не фендрик – поручик

Творце-армеец – на запад дверь!

И вот в жар-жизни пою я громко

То да не так – сильней запою,

В ряд свой возьмёте, коль крепко, и ёмко,

Вряд ли в последнем решительном бою.

«Снова осень заслонила лето…»

Л. Я. Н. Л. Л. Ш.

Снова осень заслонила лето

Леня, Лия – Любовь, Любовь!

Иней милый в локоне согретом

Золотом лети, блеском зубов.

Звук о звуки – руки целуя

Тихо зубами стальными стучу.

Так ли, не так, током тоскуя

С жадностью любовной сердцем кучу.

Стихи и поэмы разных лет

Слёзная жалоба

Ой, пришёл до нас червонный, наш последний час!

                              – Беспокоят очень нас

                              Немцы!

                              Пятеро убитых

                                             Сытых!

                              Ночью встанут станут в ряд.

                              Рыскать станут, сущий ад!

Рыщут песенки свистят,

                              Бранью бранною костят

                                             Всех.

                                                             Вас, нас!

Всю то ночь в саду гостят,

Испоганили наш сад,

                                                             Садик.

                              Не поможет ваш солдатик,

                                             Ваш весёлый часовой.

                                                             Ой!

                              Ваша милость повели

Немцев вырыть из земли,

                              А покаместь пусть солдатик

                              Нас дозором веселит.

1914 г.

Обморок в зале

Под грустный хор звучащий нам танго,

Под мерный метр пристукивающих ног,

               Вдруг вспоминаю: – я – обманываю кого?

               И чувствую как сердце – дрог.

Танго, танго! – танцует пара: в жёлтом – в чёрном.

Танго, танго! – поют вокруг в веселии мажорном.

Танго, танго! —

Душнее-душнее, темнее-темнее, теснее-теснее: – дышать.

                              Встать

Закричать, зарыдать – Перестаать!

                              Щщи – молчать!

                              – Вскипел зал

                              – Упал.

                              (Взять

                                             его!)

1914

Красная мышь

                              На сносях ходила женщина

                                             Молодая.

                              Ах, купецкая дочь, не деревенщина

                                             – Дорогая!

И раз, когда золотой луч солнца ярел на закате, догорая,

                              Увидела в комнате красной

                                             Мышь.

                              Забилась в тоске опасной,

               Ударила себя по брови прекрасной.

                                             Потом тишь.

                              Родился ребёнок

                              В волосах чёрных

                                             Воронёнок?

                              У-у-у – вой ветров горных.

Ччччёрный, чёрннный яррркий ягггнёнок.

И на брови у него, на правой – красный знак.

                                             – Ттак!

                              Это красная, красная, красная мышь —

                              В красном доме какая тишь

                                             Умри ж!

<1914>

Смерть беса

Уголёчком тёмнокрасным разукрашен семафор

Сторож старый, подбирая в рот беззубый чёрствый сор

От просфор.

Дождик, дождик и далёкий, вышний ветров стройный хор.

Скоро, скоро поезд грянет, встанет чётко в стройный хор.

Бес мой бледный, принц наследный, непобедный —

                                                                                    бледный бес.

Бродит тихо (лихо, лихо…) смотрит тихо – небо, лес.

Диги диги. Динь дон диги – звон под<нрзб.>ьем идёт,

Скоро, скоро поезд вспрянет – ма́нит, ма́нит, ждёт – нейдёт.

Бес мой бледный, принц наследный, бесам вредный идиот.

Вот идёт.

Суетится —

Поезд мчится. —

Рододо. Рододо. Звякнул, брякнул, глухо встал!

– Бес упал.

Улетая, поезд зыкнул, фыркнул, щикнул – и исчез.