А мне ничего не надо. Хрупкий и усталый,
В елках я найду покой.
Только лишь бы проще стало:
Сам я простой такой.
О вы – расцветающая Принцесса,
Чья гибкостройность – весна Песниянки.
Вы еще не знаете жизни леса –
А в лесу живут Лесниянки.
<1917>
Покурим, что ли?*
Эй, дни-денечки –
Тарелка с ягодами,
Ядри вашу паренечки,
На полянах девки,
Жаворонки-певки,
Женатый с женой,
Хлебушко ржаной.
Ешь!
Пей!
Гуляй!
Взвесели поля!
Кончили работу – раз.
Отдохнуть желаем – два.
В полное удовольствие – три.
Раз.
Два.
Три.
Плюнь да разотри.
Гармонист, думай.
Приглашаю!
На берегу – свечерочки.
С подружками лужайки.
Звенят дни-денечки,
Песни-провожайки.
Приглашаю.
Ожидаю вашей воли.
Гармонь! Махорочка! Пенечки!
Девки, паренечки!
Эх! Покурим, что ли?
<1917>
Вечер на Каме*
А. П. Радомской-Спиридоновой. Мои стихи в ваших устах – поющие Птицы.
Кто-то грустинный, когда всколыхнет
Туманно – руками –
Это крыльями вечер дохнет,
Вечер на Каме.
И странной покажется близость прибрежная
Синяя дымь за кустами,
И станет вдруг Кама светло безмятежная,
Устанет устами.
Перекликнутся чайки, и утки протянут,
Коростель чуть заскрипит,
Где-то цветенья дневные завянут,
И тайна свой смысл укрепит.
Притихнет – приляжет – пригреется ласка
На берегу у костра рыбака,
Вечерняя просто расскажется сказка
Какого-нибудь чудака.
А позже, едва промелькнет голубенне
От глаз пролетевшей совы,
Почудится ясным найти сновидение
В гостях у травы.
И будет раздольное сердце в сиянии
Слитно с веками –
С вечерним течением в звездном сиянии –
Вечер на Каме.
<1917>
В Крыму кофе*
На берегу над морем
В кофейне Черибан
Сижу я с черным горем,
Пью черный кофе – жбан.
А рядом весь взъерошенный
Бродячий музыкант,
Сидит, как гость непрошеный,
И смотрит на стакан.
В стакане зелье странное –
Качается крыльцо –
На руке трехгранное
Рубинное кольцо.
Мы оба молчаливые:
Одной судьбой живем.
И каждый день, тоскливые,
В кофейне кофе пьем.
Под нами море морится
В лазурных даленях,
А в сердце горе торится –
Как солнце в зеленях.
<1917>
Пью*
О. В. Пилацкой –
во имя отдыха с друзьями!
Пью тебя, Солнце, как чарку вина,
Закусывая облаками.
А чарка вторая – восходит Луна
Неизменной дорогой, веками.
Что наша жизнь – перелетная стая
Дней-голубей в чудеса?
Сегодня цветешь, молодецки блистая,
А завтра уйдешь в небеса.
Что наша жизнь – луговое цветение,
Ветер – трава – и песок –
Поэма – случайность – видение,
Шелковоалый кусок.
Ах! – не всё ли равно – чарку третью
Выпью я за врагов – за друзей,
И улыбнусь перед смертью,
И поступлю в Колизей.
Что моя жизнь – или буду крапивой,
Или журчьем истекая журчать –
Сердце ответит вселенной ретиво:
Дело мое – отвечая – рычать.
<1917>
Слова и слова*
Зимний вечер синеюще-белый,
Будто как у любимой боа.
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый,
Ей пою – и слова – и слова.
Весь талант мой – моя гибкостройность
Из напевных и творческих слов
И моя небовая покорность
Перед Чудом чарующих снов.
Мой талант – мое детское сердце –
Солнцевейное сердце стихов.
Мое счастье и крест страстотерпца,
Посох мой – у друзей-пастухов.
Зимний вечер синеюще-белый.
Будто как у любимой боа..
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый,
Ей пою – и слова – и слова.
Весь талант мой – из слов – симфонический
Перезвонный к сердцам, карнавал.
Кубок мой навсегда фантастический
Я навеки в словах пировал.
Зимний вечер пушистый и хрусткий,
И скользит и блестит санный путь;
Полумесяц, лимонный и узкий,
Собирается в звездную муть.
Мой талант футуриста-Поэта –
Удивлять вознесением слов,
Жизнь пройдет – пронесется комета,
И останется тайна основ.
И останется тайна томлений,
Песниянных легенд волшебства,
Да останется рыцарский гений
Для любви, для мечты – божества.
Зимний вечер синеюще-белый,
Будто как у любимой боа.
А я парень застенчивый, кроткий, несмелый
Ей пою опьяненно слова.
<1917>
Наследство ржавое*
На утроутесе устья Камы
Серебропарчовой –
Чья разделится отчаянная голова?
А стой и слушай:
Это я в рубахе кумачовой
Распеваю песни, засучив рукава.
На четыре вольностороны.
Чаятся чайки.
Воронятся вороны.
Солнится солнце.
Заятся зайки.
По воде на солнцепути
Веселится душа
И разгульнодень
Деннится невтерпеж.
Смотри и смей,
За поясом кистень
Из Жигулей.
За голенищем нож –
Ржавое наследство
Стеньки Разина.
<1917>
Пою*
Эленьке Григорьевой –
приезжай на Каменку летовать.
По тропинке по утрянке,
По росистым зеленям,
Босиком бежит зарянка
В красном, белом к деревням.
Я ведь тоже парень мудрый,
Двухсердешный. И стою
На тропинке, солнцекудрый,
И ору, кричу, пою:
Коли чуять сердцем песни –
Отзовись, невестница, –
Для тебя цветет чудесник –
Будь моей, чудесница!
Вот и всё.
И лестница.
<1917>
Косарская*
Пете. Мы еще с тобой покосим на Каменке.
Утровые травы косятся
Косарями по росе,
Песни алые разносятся
О девической красе.
Ветки, сквозью излученные,
Манят в сетчатую сень,
Встретить души разлученные,
Расцветить звучально день.
Пусть огромный мир покажется
Детским в запахе травы –
Всё неясное расскажется
У журнальной бор-горы.
И эх ты, жизнь наша косарская –
Из веселья в грусть!
Доля – воля красноярская,
Луговая Русь.
<1917>
Бурли, журчей*
В. В. Холодной –
Вашей стремительности,
Чурли, журчей, бурли, журчей,
И как свинец
Ты Солнце плавь.
Гори жарчей, люби жарчей
Лесную явь,
Лесной игрец.
Не жди. Не стой.
Звени и пой,
Всем изменяй.
И снова пой.
Не стой.
Чурли, журчей, бурли, журчей,
С скалистых глыб
Вались со смехом
И в черполапах
Диким эхом
Пугай бегущих рыб.
Беги и пой, разгульно пой,
Зови с собой
Играть с Судьбой.
В край неизвестный –
Там туман.
Тот край чудесный –
Там Океан.
Разгульно пой. Бурли, журчи
И солнцепадом
Буди сердца,
Гори жарчей, люби жарчей.
Быстрины жизни
Пусть помнят ярко
Журчея – чурля – игреца.
<1917>
На Камском пароходе*
Борису Григорьеву – жду из страны Картинии твой корабль.
На белом камском пароходе,
Когда стою я на носу,
Я чую – в плавном мерном ходе
Свое взнесенное несу.
Над головою чайки снежат,
От солнца крыльями теня,
И нежно мысли мудро нежат,
Как ветки Троицына дня.
На берегах костры дымятся –
Рыбацкий то зовет приют.
Сердце хочет вдруг подняться,
Найти душе святой уют.
Направо горы – луга налево,
А перед нами путь вперед.
Кругом разливные напевы,
Кругом Российский наш народ.
Деревни, села и посады,
Часовни и монастыри,
И мнятся Разина засады
И дружны песни исстари.
И я свой кубок поднимаю
И улыбаюсь друзьям – врагам,