Настоящее собрание стихотворений Добролюбова отличается от предыдущих рядом текстуальных изменений в двух стихотворениях, автографы которых не сохранились: «Дума при гробе Оленина» и «Ода на смерть Николая I». Первое стихотворение попрежнему печатается по сборнику «Русская потаенная литература XIX столетия», ч. I (Лондон, 1861). Выяснилось, однако, что стихотворение, напечатанное под заглавием «На смерть Николая I» по списку из архива И. В. Малиновского в «Голосе минувшего», 1917 г., No 5-6, с указанием «приписывалось Некрасову», есть не что иное как незаконченная публикация «Думы при гробе Оленина». Текст здесь более испорчен, чем в лондонской публикации, но он заведомо восходит к другому списку и дает возможность исправить ряд искажений лондонского текста. Так же текст «Оды на смерть Николая I», напечатанной М. К. Лемке по списку в «Книге и революции», 1922 г., No 3(15), исправлен по другому списку — из альбома казанского студента Н. Соколова, заполненного, в основном, подпольной литературой эпохи Крымской войны (хранится в Пушкинском доме Академии Наук СССР).
Настоящее собрание включает избранные стихотворения Добролюбова. Даты стихотворений указаны под текстом. Даты, которые Добролюбов ставил под стихотворениями «Конрада Лилиеншвагера», «Якова Хама» или «Аполлона Капелькина», конечно, вовсе не совпадают с действительным временем написания этих стихотворений Добролюбовым. В нашем издании псевдодаты набраны прямым шрифтом, реальные же даты — курсивом, причем предположительные указания заключены в квадратные скобки.
СТИХОТВОРЕНИЯ
На 50-летний юбилей н. и. Греча. Н. И. Греч — журналист и литературный делец, официозный публицист николаевской (Реакции. По указанию друга Добролюбова М. И. Шемановского, «стихотворение разослано было во все редакции и самому Гречу, который получил его, находясь уже за своим юбилярным обеденным столом». Обнаружение автора анонимного стихотворения имело последствием крупные неприятности для Добролюбова:, в то время студента. До генеральства — т. е. до чина действительного статского советника. В своих грамматиках... Греч составил ряд учебных грамматик русского языка. Вы в географии мешали... Имеется в виду «Учебная всеобщая география» Греча. Фаддея с Гоголем равняли... В «Учебной книге русской словесности» Греча помещены почти рядом произведения Гоголя и Булгарина. Чужой издавши перевод... Греч издал перевод «Всемирной истории» К. Ф. Беккера. Ваш добрый барин — т. е. Николай I, разрешивший отпраздновать юбилей Греча «и поднести ему, в память этого случая, кубок или другую какую-либо вещь». В патриотическом журнале... В 1812 г. Греч начал издание журнала «Сын отечества». В газете вашей... С 1831 г. Греч стал вместе с Булгарнным редактором-издателем ежедневной газеты «Северная пчела». П. А. Вяземский не участвовал в «Северной пчеле» и в 20-30-е годы был деятельным врагом булгаринской группы. Но в 50-е годы — это реакционер, автор ряда шовинистических и антиреволюционных стихов. Л. В. Брант — романист, критик и журналист, один из главных сотрудников «Северной пчелы». Р. М. Зотов, К. П. Масальский — романисты, в свое время популярные; Масальский в особенности пользовался репутацией занимательного фабулиста. Поздний фабулист — в смысле: запоздалый, устарелый. Третьестепенный поэт Е. Ф. Розен, немец по происхождению, был постоянной мишенью насмешек и упреков в плохом знании русского языка. Н. В. Сушков — писатель 10-20-х годов, в 40-50-е годы вновь пытался выступить в печати, но был встречен насмешками и составил себе твердую репутацию бездарности. Я. Я. Я. — псевдоним Л. В. Бранта; псевдоним А. А. А. не раскрыт. Но тот, кто с Пушкиным, Крыловым... — видимо, П. А. Плетнев. По указанию М. К. Лемке, Плетнев «пустил по поводу готовившегося юбилея какое-то остроумное и очень злое четверостишие». И ты остался лишь с толпою... Писатели демонстративно бойкотировали юбилей Греча; кроме ближайших его сотрудников, большой список участников юбилея включает лишь несколько имен третьестепенных литераторов.
Дума при гробе Оленина. А. А. Оленин — чиновник министерства юстиции, действительный статский советник, был убит двумя своими крепостными. Следствие показало, что Оленин разорил своих крестьян и довел их до голода, обращение же его с крепостными было настолько жестоким, что даже (по словам отчета III отделения) «местное начальство делало ему неоднократные внушения» по этому поводу.
Ода на смерть Николая I. Немецкое отродье. И по отцовской и по материнской линии Николай I был немецкого происхождения. И немцам передал... В эпоху Николая I немцы играли особенно видную роль в русском правительстве и в армии. Ратное невзгодье. Имеется в виду неудачная война 1853-1856 гг. с Англией, Францией и Турцией. Сын хочет взять себе его за образец... Имеются в виду слова манифеста о вступлении на престол Александра II: «Как оплакиваемый нами любезнейший родитель наш посвящал все усилия, все часы своей жизни трудам и попечениям о благе подданных, так и мы... приемлем священный обет иметь всегда единою целью благоденствие отечества нашего».
К Розенталю. И. И. Розенталь — агитатор, пытавшийся поднять в Киевской губернии в 1855 г. крестьянское восстание. Был сослан в Сибирь.
«Не гром войны, не бой кровавый». Стихотворение написано в ответ на множество военно-шовинистических стихов, появлявшихся в 1853-1855 гг. Какое дело Поэту мирному до них? — слегка измененная цитата из стихотворения Пушкина «Чернь».
Газетная Россия. Синодом управлял солдат. С 1836 г. по 1855 обер-прокурором Синода был генерал-от-кавалерии граф Н. А. Протасов. Через нелидовский подъезд. В. А. Нелидова — фрейлина двора, любовница Николая I.
В списке из альбома Н. Соколова (см. стр. 191-192) перед последним четверостишием имеются следующие четыре стиха, вероятно исключенные или, напротив, позднее добавленные Добролюбовым:
Я зрел позор моей отчизны,
Я слышал гром ее цепей:
И ужас этой рабской жизни
Все возмутил в душе моей...
Годовщина. Николай I умер 18 февраля 1855 г.
Благодетель. Покончивший с детской религиозностью удар судьбы, о котором говорит Добролюбов в стихотворении, — это смерть отца вскоре после смерти матери. Ср. запись в дневнике Добролюбова от 18 декабря 1855 г.: «Меня постигло страшное несчастье — смерть отца и матери, — но оно меня убедило окончательно в правоте моего дела, в несуществовании тех призраков, которые состроило себе восточное воображение и которые навязывают нам насильно вопреки здравому смыслу. Оно ожесточило меня против той таинственной силы, которую у нас смеют называть благою и милосердною, не обращая внимания на зло, рассеянное в мире, на жестокие удары, которые направляются этой силой на самих же ее хвалителей!..»
Встреча. Цензурный вариант стихотворения «Перед дворцом» (см. стр. 36). Помещаем его потому, что сходные строфы здесь более обработаны, и потому, что Добролюбов впоследствии использовал этот лишенный политической остроты вариант для пародии на либерально-филантропическое стихотворение (см. стихотворение «Общественный деятель»).
Дорожная песня. Мою лучину Облила водой свекровь. Приводим начало народной песни «Лучина»:
Лучина, лучинушка березовая!
Ах, что ж ты, лучинушка, не ясно горишь,
Не ясно горишь, не вспыхиваешь?
Али ты, лучинушка, в печи не: была,
В печи не была, не высушена?
Аль тебя, лучинушка, свекровь облила?
Памяти отца. Стихотворение написано, видимо, в связи с третьей годовщиной смерти отца Добролюбова. О влиянии этой смерти на перелом в мировоззрении Добролюбова см. в примечании к стихотворению «Благодетель».
В письме к В. В. Лаврскому, написанном за несколько дней до второй годовщины смерти отца (3 авг. 1856 г.), есть почти текстуальные совпадения со стихотворением «Памяти отца»: «Что касается до меня, то я доволен своею новою жизнью, — без надежд, без мечтаний, без обольщений, но зато и без малодушного стража, без противоречий естественных внушений с сверхъестественными запрещениями... В продолжение двух лет я всё воевал с старыми врагами, внутренними и внешними. Вышел я на бой без заносчивости, но и без трусости, — гордо и спокойно... В самой последней крайности будет со мной всегдашнее, неотъемлемое утешение — что я трудился и жил не без пользы...»
На тост в память Белинского. Это стихотворение — яркий эпизод в истории разрыва Добролюбова с либерально-дворянским кругом писателей. По словам М. А. Антоновича, «друзья, ученики и почитатели Белинского, люди сороковых годов, ежегодно устраивали обеды в память Белинского. На одном из этих обедов, в пятидесятых годах, присутствовал и Добролюбов. Вероятно, это и был «пышный обед», на котором, кроме «мудрых бесед», лилось еще что-нибудь и участники которого горячились из-за бедного брата, разгоряченные или воспоминанием о Белинском, или чем-нибудь другим. Словом, этот обед и его участники произвели на Добролюбова такое впечатление, что он в негодовании прибежал домой, излил свое негодование в горячих стихах и немедленно разослал анонимно эти стихи наиболее выдающимся участникам обеда».
«Ты меня полюбила так нежно». В тетради Добролюбова перед стихотворением набросан следующий прозаический проспект его: «Я был чист, когда ее встретил, но она была уже развращена. Но она меня полюбила чисто, а я ее не мог так безмятежно любить». Стихотворение, как и ряд других любовных стихотворений, относится к Терезе Гринвальд, сожительнице Добролюбова, отношения с которой в это время вступили в особенно напряженную фазу.
«О, подожди еще, желанная, святая!» Стихотворение обращено к революции. Это подтверждается и воспоминаниями, восходящими к ближайшему окружению Добролюбова (А. Дживелегов, «Добролюбов и идея революции». — «Литература и марксизм», 1931, кн. 3, стр. 66).
«Бурного моря сердитые волны». Стихотворение, как и ряд следующих, вызвано впечатлениями Италии, где больной туберкулезом Добролюбов провел первую половину 1861 г.