С огромным темпераментом повел Добролюбов борьбу в двух направлениях: против реакционеров-крепостников, стремившихся повернуть колесо истории назад, старавшихся тормозить и урезывать даже те реформы, которые подготовлялись правительством, — и против дворянских либералов. В эпоху Николая I либералы вели идейную борьбу с абсолютизмом и крепостным правом, но вели ее во имя умеренной монархии и такого освобождения крестьян, которое не нарушило бы имущественных интересов помещиков. Как только эти интересы оказались под серьезной угрозой, либералы подали руку реакционерам для общей борьбы с революционной демократией. Борьба Добролюбова с либерализмом привела к уходу из «Современника» группы дворянских писателей во главе с Тургеневым. Если в художественном отношений журнал от этого стал менее блестящим, — идейно он стал однороднее и целеустремленнее.
В «Современнике» не остался втуне и поэтический талант Добролюбова. Он также был обращен на публицистическую деятельность. По мысли Добролюбова, при «Современнике» стало выходить нерегулярное сатирическое приложение «Свисток». Задуманный Добролюбовым, «Свисток» почти им одним и осуществлялся: львиная доля «Свистка» написана Добролюбовым; некоторые номера составлены им от начала до конца.
Один из видных деятелей «Современника» М. А. Антонович пишет в Своих воспоминаниях:
«Постоянно занятый мыслью, как бы вернее подействовать на читателей, раскрыть им глаза, а главное, пробудить в них энергию, Добролюбов находил, что серьезные журнальные статьи для этого недостаточны, что в некоторых случаях шутка или насмешка могут действовать сильнее, чем серьезное рассуждение, и что в шуточной или сатирической форме возможно будет иногда провести в печать такие вещи, которые никак не пройдут в серьезной форме, и что, наконец, шуткой, насмешкой и издевательствами можно будет вернее убить ненавистную а самодовольную фразу о настоящем времени».
Под «фразой о настоящем времени» Антонович имеет в виду обычное тогда начало газетных и журнальных статей и заметок: «В настоящее время, когда...» Добролюбов осмеял этот штамп, как типичное выражение либеральной самоудовлетворенности.
«Свисток» был, вместе с «Искрой», наиболее значительным явлением сатирической журналистики 60-х годов. По выражению современника, «только звон «Колокола» из Лондона в силах был покрывать собою «Свисток». В литературе 60-х годов цитаты
Из «свистковских» стихотворений Добролюбова постоянно приводятся как всем известный литературный материал, — да и не только в 60-е годы, а и у позднейших авторов, воспитанных на революционной литературе. Когда Ленин говорит: «хочется верить, что «пойдет наш поезд, как не шел немецкий»,[1] он имеет в виду две строки из стихотворения Добролюбова «В прусском вагоне»:
Не пойдет наш поезд,
Как идет немецкий.
В 1858 г. Добролюбов стал одним из редакторов «Современника». Редакционные дела, чтение и правка рукописей, беседы с авторами, объяснения с цензорами поглощали так много времени, что, по воспоминаниям А. Я. Панаевой, «Добролюбов мог приниматься за писание своих статей только вечером и часто засиживался за работой до четырех часов утра».
Добролюбов быстро рос, его критическое дарование созревало и крепло. Классические статьи Добролюбова — «Что такое обломовщина?», «Темное царство», «Когда же придет настоящий день», «Луч света в темном царстве» — написаны в 1859 и 1860 гг., т. е. когда их автору было двадцать три — двадцать четыре года.
Но постоянное переутомление надломило здоровье Добролюбова. Открылся туберкулез. К середине 1860 г. стала ясной необходимость принять спешные и решительные меры. Некрасов дал Добролюбову материальную возможность уехать за границу, где он прозел год — преимущественно в Италии. Работы он не оставил. Из-за границы Добролюбов прислал знаменитую статью «Луч света в темном царстве», много материалов для «Свистка», ряд статей об итальянских делах.
Добролюбов попал в Италию в пору расцвета итальянского освободительного движения, в пору объединения Италии. Ситуация была очень сложной. Только что закончилась война между конституционной Сардинией и абсолютистской Сицилией (Неаполитанским королевством). Сицилия была присоединена к итальянскому королевству, объединившемуся под властью сардинского короля. Сицилия была завоевана, в основном, добровольческими отрядами Гарибальди, к которые присоединились сицилийские крестьяне. В то же время движение сицилийских крестьян против помещиков жестоко подавлялось войсками сардинского короля. Добролюбов писал об итальянских делах и в публицистической прозе и в сатирических стихах. Он не только стремился внушить русским читателям сочувствие к объединению Италии и презрение к павшему сицилийскому самодержавию. Он стремился развенчать и либеральных вождей сардинского королевства, вызывавших восхищение русских либералов, противопоставляя им революционеров-республиканцев и подымающееся против угнетателей крестьянство.
В августе 1861 г. Добролюбов вернулся в Петербург и горячо принялся за работу. Пребывание за границей не дало существенных результатов, а по возвращении здоровье стало резко ухудшаться. Этому ухудшению содействовало душевное состояние. В начале 60-х годов кончился период правительственного либерализма, начались резкие проявления реакции. Добролюбов волновался и негодовал при известиях об арестах, о расстрелах крестьян, о цензурных стеснениях и преследованиях... 17 (29) ноября 1861 г. Добролюбова не стало.
Вероятно, многие современники с удивлением узнали после смерти Добролюбова, что суровый критик лирических поэтов был автором интимных лирических стихотворений, писавшихся для себя, без всякой мысли о печати.[2]
На протяжении короткой жизни, Добролюбова менялись мотивы и формы его поэтического творчества, но с детства и до смерти нет года, в который Добролюбов не писал бы стихов.[3] Это было потребностью, которую не могло уничтожить неверие в свое поэтическое дарованье.
Добролюбов — поэт школы Некрасова.
Некрасовский ритм, специфическая некрасовская интонация постоянно звучит в стихах Добролюбова. В них мы узнаем и антураж некрасовской лирики и ее типичные темы, и некрасовского лирического героя — интеллигентного городского пролетария, нервного, озлобленного, замученного рефлексией... И тем не менее — сильное влияние лоэзии Некрасова не делает стихи Добролюбова подражательными, «литературными», «не своими». Напротив, именно некрасовский художественный метод дал Добролюбову возможность полноценного выражения переживаний, не укладывавшихся в формы дворянской лирики.
Выражение строя мыслей и чувств революционного разночинца дает определенную физиономию добролюбовской лирике. Стихов социально нейтральных у него нет. У него есть стихотворение о пеньи соловья, но соловей в клетке — это образ рабства. У него есть «дорожная песня» о «лучине», но» лучина символизирует борьбу «просвещения» с «тьмою»:
Бог простит моей старушке:
Тьма по сердцу ей пришлась.
У него есть «Жалоба ребенка», но ребенок этот совсем не детским языком говорит о насилии общества над свободной природой личности:
Стариной освященный обычай,
Человека пристрастный закон,
Предписания модных приличий, —
Ими буду всю жизнь я стеснен.
Конечно, стихи аллегорического или дидактического характера — далеко не лучшие у Добролюбова. Лучшие — те, где ему удается выражение непосредственного чувства: стихотворения о любви, приносящей, из-за извращенных социальных условий, больше муки, чем радости; стихи, внушенные картинами нищеты и проникнутые негодованием на несправедливость социального бытия; стихи, бичующие филистерство и «обломовщину»; стихи, рисующие трудный процесс идейного перерождения религиозного юноши в последовательного материалиста.
В литературе отмечалось, наряду с определяющим влиянием Некрасова, и влияние Гейне на лирику Добролюбова. Нельзя отрицать это влияние, но надо заметить, что оно было очень недолгим, можно сказать мимолетным. Явно под влиянием Гейне написаны стихотворения «Соловей», «Очарование», «Сила слова», «Многие, друг мой, любили тебя...» Неожиданные повороты мысли и концовки, особый грустно-иронический тон с несомненностью указывают на влияние Гейне. Но все эти стихотворения относятся к одному, очень недолгому периоду, к первой половине 1857 г. К этому времени относится и восторженная запись о Гейне в дневнике Добролюбова и систематическая работа над переводом стихов Гейне.
В последний год жизни Добролюбова, под влиянием развития смертельной болезни, в его стихах появляются мотивы одиночества, обреченности, скорой смерти, но рядом находим стихотворения, полные веры в конечное торжество идеалов революционной демократии. Завершается творчество Добролюбова знаменитым стихотворением «Милый друг, я умираю», призывающим современников и потомство честно и мужественно следовать по его пути.
Неизвестные при жизни Добролюбова, стихи его вскоре после смерти автора приобрели значительную популярность, в особенности же стихи, которые непосредственно связывались с образом героического юноши, непреклонного борца за счастье человечества, не нашедшего в жизни личного счастья и подкошенного страшной болезнью.
Многие поколения революционно настроенной молодежи знали наизусть такие стихи, как «Милый друг, я умираю», «Пускай умру, печали мало», «О подожди еще, желанная, святая...»
И для нас лирика Добролюбова — не очень яркая, не очень оригинальная, но очень искренняя и эмоциональная — ценна своей непосредственной связью с жизнью и личностью Добролюбова, с его интимными, мыслями, надеждами и страданиями, — а этим она приобретает, помимо биографического и психологического значения, и значение поэтической исповеди революционного разночинца, изнутри раскрывающей его человеческий облик и путь его душевного развития.