Как слезы, вестники довольных душ, текли,
Сатира бледная вдали
В смущеньи на тебя в безмолвии взирала,
Невольную слезу, закрывшись, отирала.
Прийми ж в признательность убогий дар ты мой,
А доброхота глас в совет тебе благой:
Холодная душа не может быть высокой.
Все страсти пламенны, рисуемы тобой,
Не изражала бы ты с силою такой,
Коль сердце бы твое, источник их глубокой,
Не наполнилося священным тем огнем,
Что возжигается одной природой в нем.
Не всем она сей дар так щедро уделяет!
Цени его и уважай;
Искусством, опытом, трудом усовершай.
Пусть робость, век ползя во мраке, исчезает;
Высокая ж душа, презрев обычный путь
И славою одной свою питая грудь,
Тернистою стезей бессмертья достигает.
Семенова, твой дар стезю ту пролагает.
Иди — и славой будь в трудах оживлена,
Клерон и Лекуврер венчавшей имена.
Прости, коль я тебя некстати поучаю;
Люблю твои дары и душу почитаю.
Адресовано Екатерине Семеновне Семеновой (1786—1849), одной из крупнейших русских трагических актрис. Семенова дебютировала в 1802 году и некоторое время играла в комедиях и чувствительных драмах, а затем перешла на трагические роли, которыми и прославилась. Успеху ее содействовал Гнедич. По его свидетельству, он занимался с Семеновой с 1807 года «лет 18 постоянно и ревностно, ибо успехи блистательные вознаграждали». Среди театральных деятелей и зрителей было много таких, которые считали «методу» Гнедича губительной для Семеновой, якобы мешающей естественности ее игры. Именно эта тема является главной в ранней редакции послания. Кроме того, в этой редакции имеется и тема возможного для Семеновой соревнования с европейскими знаменитостями. Ранняя редакция связана лишь с первыми победами Семеновой, началом ее воцарения на трагической сцене. Вторая редакция обращена уже к победительнице, которой надлежит лишь быть снисходительной к тем, кто стремится с ней соперничать (речь идет о Валберховой, которую выдвигал на роли Семеновой Шаховской, и об ученице Катенина — Колосовой-Каратыгиной). Трагедия «Леар» — перевод-переделка трагедии Шекспира «Король Лир», сделанная Гнедичем не с оригинала, а с французского перевода (в свою очередь являющегося переделкой) драматурга Дюсиса. Гнедич, по свидетельству С. П. Жихарева, говорил: «Я перевожу, или, лучше, переделываю «Леара», собственно, для бенефиса Шушерина, по его просьбе». Действительно, «Леар» был представлен 29 ноября 1807 года, в бенефис актера Шушерина Якова Емельяновича (1749—1813), и Шушерин с успехом играл Леара (короля Лира). Перевод Гнедича вышел в свет в 1808 году («Леар», траг. в 5 д., в прозе, передел, из Шекспира. СПб., в тип. импер. театра). Гнедич послал, повидимому, одновременно экземпляры Семеновой и Шушерину. Последнему с надписью, представляющей начало данного стихотворения, с заменой имени Семеновой именем Шушерина: «Прийми, о Шушерин, Леара своего».
Повидимому, Гнедич работал с Семеновой над ролью Корделии, рассчитывая на участие Семеновой в бенефисном спектакле Шушерина. Но роль Корделии была отдана актрисе Map. Ив. Валберховой (1788—1867), которая и выступала в ней без особого успеха. Судя по репертуарной летописи, в конце января 1808 года трагедия шла в последний раз (пьеса имела много неблагоприятных отзывов. Переводчика порицали за искажение образа короля Лира, переделки, связанные с ролью Эдгарда, и др.). 8 января 1817 года трагедия была вновь поставлена, и роль Корделии отдана Семеновой.
Но как прекрасно, как возвышенно сказать и след. 19 стихов имеют в виду установившиеся добрые отношения Семеновой с ее главной соперницей — актрисой Колосовой Ал. Мих. (1802—1880). Судя по тому, что в стихотворении 1826 года «Троица на масленой неделе» отмечается как «чудо» приезд Семеновой к Гнедичу вместе с Колосовой, отношения установились лишь в 1826 году, когда Колосова уже окончательно определилась в качестве комедийной, а не трагедийной актрисы, а Семенова собиралась покинуть сцену (что и осуществила в конце 1826 года).
Задумчивость (стр. 88). Датировано автором 1809 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 149.
На смерть Даниловой (стр. 91). Впервые — в «Вестнике Европы», 1810, ч. LI, № 10, стр. 124. Написано на смерть танцовщицы Даниловой Марии Ивановны, умершей 8 января 1810 года в семнадцатилетнем возрасте (род. в 1793 году). Данилову называли русской Тальони и царицей танца. В «Летописи русского театра» сказано, что она «отличалась в тех ролях, где требовалось изящество искусства, грация, прелесть и увлечение». Она была любимой ученицей Дидло и Евг. Колосовой, передавшей ей свое мастерство мимистки. Неожиданная смерть Даниловой вызвала множество слухов. Существовало два объяснения ее ранней гибели: одно, что Данилова стала жертвой своей любви к вероломному танцору Дюпору, другое — что причиной было падение при неудачном полете во время представления балета «Амур и Психея» и что здесь не обошлось без происков завистливых соперниц. На смерть Даниловой было написано несколько стихотворений (Карамзин, Милонов, Измайлов).
Богатыхзавистью, убогих же дарами и Ни злобы умыслов, ни зависти гонений — эти стихи, повидимому, имеют в виду соперницу Даниловой, танцовщицу Сен-Клер. По свидетельству мемуариста, Данилова говорила Колосовой незадолго до смерти, что ей не хочется умирать при мысли, что Сен-Клер займет ее роли. Французская танцовщица Сен-Клер (судя по отзывам современников, скорее отличавшаяся бойкостью и остротой танца, чем высокими качествами актерского дарования) действительно начала выступать вместе с Дюпором в ролях Даниловой уже во время болезни последней.
Дружба. К Батюшкову (стр. 93). Датировано автором 1810 годом. Впервые — в «Пантеоне русской поэзии», 1814, ч, II, стр. 186.
Ответ на послание гр. Д. И. Хвостова, напечатанное 1810 года (стр. 95). Написано, повидимому, в 1810 году. Впервые — в «Сыне отечества», 1814, ч. XI, № 5, стр. 200. В сборник «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года не включено. Адресовано Хвостову Дмитр. Ив. (1757—1835), стихотворцу, написавшему огромное количество произведений. В 10—20-х годах XIX века эпигонские, архаические стихи Хвостова были предметом всеобщих насмешек, что нисколько не смущало недалекого Хвостова. Гнедич встречался с Хвостовым на заседаниях «Беседы любителей российского слова» и в доме Оленина. Отношение Гнедича к стихотворной мании Хвостова было такое же, как и у поэтов пушкинского поколения. Гнедич написал несколько шуточных пародий на произведения Хвостова, но не печатал их, не желая обижать стихотворца (см. стр. 843). Данное стихотворение является ответом на послание Хвостова «H. И. Гнедичу», начинающееся стихами:
Вступи с парнасскими богинями в союз,
Ты, Гнедич, показал свои дары и вкус.
С Омиром ли поешь для россов древни брани,
Или с чувствительных сердец сбираешь дани,
Волтера дивного стремяся по следам,
Везде ты плавен, чист и близок к образцам.
Автохарактеристика Гнедича, в ответ на похвалы достоинствам его поэзии, интересна тем, что Гнедич считал себя не столько вдохновенным поэтом, сколько поклонником и исследователем поэзии («Мой дух лишь воспален любовию к наукам» и след.).
А кто, горя одним честолюбивым жаром, и след. семь стихов — лукавый намек на стихотворческое самомнение Хвостова, стремящегося «к вершинам Геликона».
Слепому Плутусу я также не слуга и примечание к этому стиху являются ответом на следующие стихи послания Хвостова:
Не лучше ли, поэт! за чистый взяться ум?
Оставя лирный звук и ключ богатых дум,
В бездумно откупов переселиться царство?
О жизнь откупщиков! прямое в мире братство!
Графу ***, который, восхищаясь игрою трагической актрисы Семеновой, говорил мне, что сам Аполлон учит ее (стр. 97). Стихотворение написано, повидимому, в 1810 году. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 223. Обращено к графу Д. И. Хвостову (см. о нем «Ответ на послание гр. Хвостова»). Хвостов был поклонником игры Семеновой и в послании «Музе-враждебнице» (1819) писал:
Привык прелестное ловить;
Большой [1] Семеновой пленяюсь,
И Каталани удивляюсь:
Люблю достойное хвалить.
Можно предполагать, что восторги Хвостова были связаны с исполнением роли Гермионы в трагедии Расина «Андромаха»; эта трагедия шла в переводе Хвостова. Роль Гермионы Семенова играла впервые 16 сентября 1811 года. Смысл данного шуточного экспромта заключается в том, что учителем Семеновой был сам Гнедич. По поводу своих занятий с Семеновой Гнедич писал своему приятелю Лобанову в 1828 году, когда Семенова уже ушла со сцены: «Что до восклицания вашего — нет Семеновой! Хотя оно отчасти справедливо, но будет справедливее, когда в подобных случаях станете восклицать вы, и именно вы,— нет Гнедича! (Он-де становится самолюбив до глупости, как Катенин, подумаете вы; может быть,— но вспомяните роли, которые Семенова самоучкою играла. Что она сделала с ними? Между тем как роль Габриель де Вержи [2] представляла таланту сильные способы для эффектов глубоко трагических. Но что талант без просвещения и понятий искусства» (неопубликованное письмо от 10 января 1828).
Известно, граф, что вам приятель Аполлон.— Хвостов в своих произведениях выражался о своей музе в высоком стиле и любил упоминать Аполлона, Геликон и т. п.
Подражание Горацию. А. Н. О. (стр. 98). Датируется 1811—1812 годом предположительно. Впервые — в «С.-Петербургском вестнике», 1812, ч. III, № 8, стр. 263. В сборник «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года не вошло, повидимому по цензурным причинам. Адресовано Алексею Николаевичу Оленину (1763—1843). Является вольным переводом XXVI оды первой кн. Горация.