был согласен с общим мнением и вызвал Гнедича на заклад, что докажет ему противное. Дело принято было всеми за шутку, о которой и не вспоминал никто. Между тем Крылов, сравнительно с прежним, реже видался с Гнедичем, давая знать ему при встречах, что пустился снова играть в карты. Через два года, у Оленина же, он приглашает всех присутствующих быть свидетелями экзамена, который Гнедич должен произвести ему в греческом языке. Раскрывают в «Илиаде» одно место, другое, третье — и так далее. Крылов всё объясняет свободно. Каково было при этой новости всеобщее удивление, особенно Гнедича, который узнал, что приятель его, без помощи учителя, сам собою, только в течение двух лет, достигнул того, над чем сам Гнедич провел половину жизни своей! Но Крылов не собирался извлечь из этого никакой выгоды ни себе, ни обществу: он удовольствовался только тем, что выиграл заклад у Гнедича и развеселил приятелей своих».
К И. А. Крылову, приглашавшему меня ехать с ним в чужие края (стр. 123). Датировано автором 1821 годом. Впервые — в «Сыне отечества», 1821, ч. LXXIII, № 43, стр. 127. В сборник «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года не включено. Обращено к баснописцу Ивану Андреевичу Крылову (см. К И. А. Крылову. «Сосед, ты выиграл!»). Написано в связи с неосуществившимся замыслом Крылова в 1821 году отправиться в заграничное путешествие. Послание по своей теме несомненно связано с басней Крылова «Два голубя», достаточно сопоставить последние четыре стиха с концовкой басни:
Что б ни сулило вам воображенье ваше,
Но, верьте, той земли не сыщете вы краше,
Где ваша милая иль где живет ваш друг.
Арфа Давида (Из Байрона) (стр. 125). Датировано Гнедичем 1821 годом. Впервые — в «Вестнике Европы», 1822, ч. СХХII, № 3, стр. 176, где названо «Подражанием Байрону». Является довольно близким переводом «The Harp the Monarch Minstrel swepl» («Арфа царя-певца») Байрона, второго стихотворения из его «Еврейских мелодий» («Hebrew melodies»).
Военный гимн греков (стр. 126). Датировано Гнедичем 1821 годом. Впервые — в «Вестнике Европы», 1821, ч. CXIX, № 20, стр. 258. Является довольно близким переводом революционного гимна, написанного поэтом-революционером Константином Ригасом (1754—1798). Ригас был основателем первого тайного общества (гетерии), ставившего себе целью освобождение Греции от турецкого владычества. Он был расстрелян турецкими властями. Сборник «Гимнов Ригаса из Велестина» был опубликован лишь в 1814 году на греческом языке в Яссах, но еще при жизни Ригаса гимны его вошли в обиход борющегося греческого народа. Байрон, посетивший Грецию в 1811 году, записал и перевел гимн Ригаса. С тех пор он приобрел популярность в Европе, возросшую в 1820—1821 годах, во время греческого восстания. Министр внутренних дел Кочубей, докладывая Александру I о настроениях, возбужденных греческим восстанием, обращал внимание царя на «военную песнь греков, напечатанную в Москве» («Вестник Европы» был московским журналом). Характерно, что царская цензура воспринимала стихотворение как оригинальное и пыталась запретить его включение в сборник «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года. Цензор докладывал в комитет, что поэт выражается о древних царях и греческих тиранах «с особою жестокостью, озлоблением».
Героя Леонида и след. одиннадцать стихов посвящены героической защите Греции от нашествия персов, осуществленной спартанским царем Леонидом, который погиб в Фермопилах в 480 году до н. э.
Кузнечик. Из Анакреона (стр. 128). Датировано автором 1822 годом. Впервые — в «Полярной звезде» на 1823 год, стр. 88. Является переводом оды XLIII из сборника Анакреона. Лирика греческого поэта Анакреона (VI—V век до н. э.) пользовалась такой популярностью, что ей подражали в течение нескольких веков. Так, в начале нашей эры создался сборник, куда под именем Анакреона вошло множество произведений, ему не принадлежавших, но написанных в духе его легкой поэзии. Данное стихотворение приписывается самому Анакреону. Ода была переведена на русский язык Н. А. Львовым (перевод сб. Анакреона, 1794) и Державиным (1802, изд. в «Анакреонтических песнях», 1804). В оде речь идет не о кузнечике, а о цикаде, которая почиталась древними почти как существо божественное, не знающее старости, счастливое. За свое пение цикада была «любезна» покровителю искусств Аполлону и музам. О цикаде см. «Илиаду» песнь III, ст. 151—152, и примечание к этому стиху Гнедича.
Тарентинская дева (Из Андр. Шенье) (стр. 129). Датировано автором 1822 годом. Впервые — в «Полярной звезде» на 1823 год, стр. 180, с заглавием «Тарентинская дева. Элегия». Стихотворение является довольно близким переводом «La jeune Tarentine» А. Шенье (1762—1794).
Тарент — город в южной Италии (в провинции Летче) у Тарентского залива Ионического моря.
Камарина — древний город в Сицилии над заливом.
В альбом Шимановской (славной музыкантши) (стр. 131). Датируется предположительно 1822—1823 годом. Впервые — в «Московском телеграфе», 1827, ч. XVIII, № 23, стр. 121, где статья П. А. Вяземского «Об альбоме г-жи Шимановской» заканчивается стихотворением Гнедича (статья эта вошла в Собр. соч. Вяземского. СПб., 1879, т. II, стр. 58—66). Написана в альбом пианистки и композитора Марии Шимановской (род. 14 дек. 1790 г., ум. 25 июля 1831 г.). Первый концерт Шимановской состоялся в Петербурге 2 мая 1822 года. С этого началась ее мировая слава. В 1823 году Шимановская уехала за границу и провела четыре года в Германии, Франции, Англии и Италии, давая концерты и совершенствуясь в своем мастерстве. В 1827 году вернулась в Петербург, где и поселилась. В упомянутой статье Вяземский писал об альбоме Шимановской, что он, «хранилище собственноручных приписаний первых поэтов и литераторов нашего времени, есть точно драгоценность в своем роде». В альбоме этом имелись записи всех знаменитостей: Гете, Бетховена, Пушкина, Томаса Мура, Каталани, Шатобриана, Гумбольдта и др. Судя по датировке записей русских писателей, опубликованных в статье Вяземского: Карамзина, Дениса Давыдова, Дмитриева,— начало альбома было положено «в Петербурге во время первых концертов Шимановской, сопровождаемых бурным успехом. Повидимому, стихотворение Гнедича записано тогда же, т. е. в 1822—1823 годах.
Мелодия (Из Байрона) (стр. 132). Датировано автором 1824 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 184. Является довольно близким переводом «My soul is dark» («Душа моя темна») Байрона, девятого стихотворения из его «Еврейских мелодий» («Hebrew melodies»), впоследствии переведенного Лермонтовым.
Иностранцам гостям моим (стр. 133). Датировано автором 1824 годом. Впервые — в сборнике «Стихотворения Н. Гнедича» 1832 года, стр. 176. Вероятнее всего, что один из иностранцев был французский литератор Дюпре де Сен-Мор (1772—1854), который во время пребывания своего в Петербурге (1819) собирал образцы русской поэзии для своей антологии, изданной в 1823 году в Париже: Anthologie russe suivie de poesies originales. Сен-Мор перевел и включил в свою антологию отрывки из поэмы «Рождение Гомера» (Fragment du poeme intitule: la Naissance d’Homere) и из идиллии «Рыбаки» («Les deux pecheurs», idylle). Дата отъезда Сен-Мора в Париж неизвестна: 18 декабря 1823 года он находился в Петербурге (упоминается в письме А. Тургенева к Вяземскому). Весьма возможно, что после выхода в свет антологии Сен-Мор вновь приезжал в Россию и посещал знакомых литераторов.
На смерть *** («Цвела и блистала») (стр. 135). Написано в начале мая 1824 года. Впервые — в «Северных цветах» на 1825 год, стр. 287, с заглавием «На смерть NN». Является эпитафией на смерть Софии Дмитриевны Пономаревой, умершей 4 мая 1824 года (род. в 1784). Гнедич был одним из завсегдатаев скромного салона Пономаревой, который посещали Дельвиг, Кюхельбекер, Рылеев, Баратынский и другие. В описании вечеров у Пономаревой фигурирует и «Гнедич, всегда задумчивый, рассеянный и серьезный». Он «беседует о своем труде с Дельвигом, который весьма рассеянно слушает его рассуждения о русских спондеях». Все чувствовали себя у Пономаревой «весело, легко и свободно». В кружке царил дух непринужденности и вольномыслия. Сама хозяйка отличалась не только внешней обаятельностью, но и недюжинным умом и остроумием. Поэты посвящали Пономаревой стихи, а после ее неожиданной и опечалившей всех смерти — эпитафии.
К П. А. Плетневу (Ответ на его послание) (стр. 136). Датировано автором 1824 годом. Отрывок с заглавием «К П. А. П-ву» (кончая стихом «Доверенность к друзьям, но не слепая вера») напечатан в «Северных цветах» на 1828 год, стр. 47. В «Северных цветах» на 1831 год, стр. 61 — полностью, вслед за «Посланием Н. И. Гнедичу» П. А. Плетнева. Адресовано поэту и критику Плетневу Петру Андреевичу (1792—1865) и является ответом на его «Послание к Н. И. Гнедичу» 1821 года, напечатанное в «Новостях литературы», 1822, № XXV, стр. 188 и перепечатанное в «Северных цветах» на 1831 год. Оно начинается стихами:
Служитель муз и древнего Омера,
Судья и друг поэтов молодых!
К твоим словам в отважном сердце их
Есть тайная, особенная вера.
К тебе она зовет меня, поэт!
О Гнедич, дай спасительный совет:
Как жить тому, кто любит Аполлона?
Завиден мне счастливый жребий твой:
С какою ты спокойною душой
На высоте опасной Геликона!
Прекрасного поклонник сам и жрец,
Пред божеством своим в мольбе смиренной,
Ты свет забыл и суд его пременный;
Ты пренебрег минутный в нем венец
И отдал труд и жизнь свою потомству.
А я слепец... всё ощупью брожу,
И рабски всем страстям своим служу...
Дальше Плетнев говорит о непостоянстве своих поэтических устремлений, о том, что его равно волнуют все виды и роды поэзии и что в результате «и музы мстят неверностью» ему и он бессилен как поэт. Послание заканчивается стихами: