О! Пой, пленительный певец,
Лаская чисто и прекрасно
Мечты задумчивых сердец;
И пой, как соловей поет в затишьи сада
Свою весну, свою любовь,
И в пеньи том и вся награда
Ему за пенье, вновь и вновь,
И слушают его, и громко раздается,
И гонит сон от ложа дев,
И так и льется, так и льется
Его серебряный напев.
РОМАНС"Угрюм стоит дремучий лес,"
Угрюм стоит дремучий лес,
Чернея при луне.
Несется витязь по лесу
На резвом скакуне.
Одет в железо молодец;
С ним верный меч и щит.
Он к девице-красавице
В объятия спешит.
Глаза у ней, как звездочки,
Уста у ней, как мед,
И — речи, речи сладкие,
Как соловей, поет.
И ждет она задумчиво
Милого, и грустит.
Гудит дорога звонкая
Под топотом копыт.
Угрюм стоит дремучий лес;
Не дрогнет сонный лист.
Несется витязь по лесу —
И вдруг он слышит свист.
Чего бояться молодцу?
С ним меч его и щит,
И сила богатырская
Ему не изменит.
"Ты, знать, дружок, не пробовал
Встречать меня в бою!
Так выдь! Тебе немедленно
Я череп раскрою!
Не струшу я, кто б ни был ты —
Хоть сам рогатый бес!"
Несется витязь по лесу;
Вот он проехал лес.
И выехал он на поле —
И полем поскакал,
И пусто поле чистое…
А свист не перестал!
За молодцом он гонится,
Такой же, как в лесу:
Не горячись ты, молодец!
Свист… у тебя в носу.
С. П. ШЕВЫРЕВУ"Тебе хвала, и честь, и слава!"
Тебе хвала, и честь, и слава!
В твоих беседах ожила
Святая Русь — и величава
И православна, как была,
В них самобытная, родная
Заговорила старина,
Нас к новой жизни подымая
От унижения и сна!
Ты добросовестно и смело
И чистой, пламенной душой
Сознал свое святое дело,
И возбужденная тобой,
Красноречиво рукоплещет
Тебе великая Москва!
Так пусть же на тебя клевещет
Мирская, глупая молва!
Твои враги… они чужбине
Отцами проданы с пелен;
Русь неугодна их гордыне,
Им чужд и дик родной закон;
Родной язык им непонятен,
Им безответна и смешна
Своя земля, их ум развратен,
И совесть их прокажена.
Так их не слушай — будь спокоен
И не смущайся их молвой,
Науки жрец и правды воин!
Благословится подвиг твой:
Уже он много дум свободных,
И много чувств, и много сил
Святых, родных, своенародных,
Восстановил и укрепил.
САМПСОН(А. С. Хомякову)
На праздник стеклися в божницу Дагона
Народ и князья филистимской земли,
Себе на потеху — они и Сампсона
В оковах туда привели,
И шумно ликуют. Душа в нем уныла,
Он думает думу: давно ли жила,
Кипела в нем дивная, страшная сила
Израиля честь и хвала!
Давно ли, дрожа и бледнея, толпами
Враги перед ним повертались во прах,
И львиную пасть раздирал он руками,
Ворота носил на плечах!
Его соблазнили Далиды прекрасной
Коварные ласки, сверканье очей,
И пышное лоно, и звук любострастной
Пленительных, женских речей;
В объятиях неги его усыпила
Далида и кудри остригла, ему:
Зане в них была его дивная сила,
Какой не дано никому!
И бога забыл он, и падшего взяли
Сампсона враги, и лишился очей,
И грозные руки ему заковали
В медяную тяжесть цепей.
Жестоко поруган и презрен, томился
В темнице, и мельницу двигал Сампсон;
Но выросли кудри его, — но смирился,
И богу покаялся он.
На праздник Дагона его из темницы
Враги привели, — и потеха он им!
И старый, и малый, и жены-блудницы
Ликуя, смеются над ним.
Безумные! бросьте свое ликованье!
Не смейтесь, смотрите, душа в нем кипит:
Несносно ему от врагов поруганье,
Он гибельно вам отомстит!
Незрячие очи он к небу возводит,
И зыблется грудь его, гневом полна;
Он слышит: бывалая сила в нем бродит,
Могучи его рамена.
"О, дай мне погибнуть с моими врагами!
Внемли, о мой боже, последней мольбе
Сампсона!" — И крепко схватил он руками
Столбы и позвал их к себе.
И вдруг оглянулись враги на Сампсона,
И страхом и трепетом обдало их,
И пала божница… и праздник Дагона
Под грудой развалин утих…
СТИХИ НА ОБЪЯВЛЕНИЕ ПАМЯТНИКА ИСТОРИОГРАФУ Н.М. КАРАМЗИНУ
(Посвящаются А. И. Тургеневу)
Он памятник себе воздвиг чудесный, вечный,
Достойный праведных похвал,
И краше, чем кумир иль столб каменосечный,
И тверже, чем литой металл!
Тот славный памятник, отчизну украшая.
О нем потомству говорит
И будет говорить, покуда Русь святая
Самой себе не изменит!
Покуда внятны ей родимые преданья
Давно скончавшихся веков
Про светлые дела, про лютые страданья,
Про жизнь и веру праотцов;
Покуда наш язык, могучий и прекрасной,
Их вещий, их заветный глас,
Певучий и живой, звучит нам сладкогласно,
И есть отечество у нас!
Любя отечество душою просвещенной,
И славу русскую любя,
Труду высокому обрек он неизменно
Все дни свои, всего себя;
И полон им одним и с ним позабывая
Призыв блистательных честей,
И множество сует, какими жизнь мирская
Манит к себе, влечет людей
В свои объятия, и силу, и отвагу,
И жажду чистого труда,
И пылкую любовь к отечеству и благу,