Уже манил гуляющих под тень
Своих ветвей… И не прошло недели,
Как и прелестный, райский князев сон
Сбылся точь-в-точь, каким приснился он.
9 апреля 1846
Встреча Нового года
Скачков, Власьев, Хворов, Дрянской, Пронской.
Все навеселе в разных градусах.
Скачков
Уж пить так пить. Держаться середины
Я не могу: оно и мудрено
Здесь, например, когда такие вины
Нам предстоят, как вот мое вино!
Кипучее, разгульное, живое,
И светлое, и светло-золотое!
Люблю его и пью его давно,
Как верный друг ему не изменяя
С младенчества. Ах, юность удалая!
Друзья мои, зачем она прошла!
А хороша, как хороша была!
Пора надежд, восторгов и желаний!..
Да, господа, хочу я предложить
Один закон для наших заседаний —
Закон равенства: поровну всем пить,
Чтоб не было различных состояний
В кругу друзей и были б все равно…
Согласны вы?
(Пьет.)
Прекрасное вино!
Хворов
Согласны.
Дрянской
Я согласен, утверждаю,
Закон премудрый!
Скачков
Я провозглашаю
Торжественно, теперь же укрепим
И навсегда…
Пронской
Нет, нет, мы не хотим,
Мы отрицаем.
Власьев
Думаем иначе;
Я докажу, что этакий закон,
Закон равенства, вреден и смешон
Всегда, везде, в кругу друзей тем паче.
Где всякий дома, всякому должно
Быть весело.
Дрянской
И всякий пей свободно,
Как, и когда, и что ему угодно —
Вот наш закон!
Скачков
(пьет вино)
Вкуснейшее вино!
Я им доволен: утешений много
В нем нахожу, им освежаюсь я.
Друзья мои! Идя земной дорогой,
Мы охаем под ношей бытия,
Мы устаем, трудяся до упаду;
Так нам, ей-ей, отрадно иногда
Освободить плеча из-под труда
Жестокого, прилечь под тень, в прохладу,
И скушать две-три кисти винограду!
Хворов
Ты говоришь, Скачков, как бы поэт…
Мысль не нова, а выражена мило.
Скачков
Я не поэт, однако ж время было,
Я писывал то песню, то сонет
Красавице; я предавался мрачно
Своей любви и гордо воспевал
Тоску, луну и все…
Хворов
Ты подражал…
Скачков
Кому это?
Хворов
И подражал удачно
Кубенскому, который в свой черед
Сам подражал, сам корчил он Виктора
Гюго.
Скачков
Ты прав. Я избегаю спора:
Вы, критики, несноснейший народ!
А впрочем, как бы вы ни рассуждали,
Кубенской был решительно поэт,
Каких еще не много мы видали;
Умен, учен и, двадцати трех лет,
Он понял жизнь, на мир глядел глубоко,
Великое и доброе постиг,
Трудолюбив, прочел он груды книг,
Знал языки; стоял бы он высоко
В словесности. Ах, братцы, жаль его!
Нежданная, ужасная утрата!
Мы все его любили так, как брата,
Как гения, поэта своего!
И вдруг он умер. Помню очень ясно,
Как вместе мы встречали Новый год,
Все вместе у Кубенского. Прекрасный
Тогда был пир! И новый настает,
А лучший друг к своим уж не придет!
Хворов
Прилично бы в его поминовенье
Всем по стакану. Выпьем же, друзья!
Пьют.
Скачков
Кубенской был нам честь и прославленье,
Роскошный цвет привольного житья,
Он сочетал в себе познанье света
С ученостью, свободу юных дней
И верный взгляд на жизнь и на людей
С веселостью и пылкостью поэта!
Был чист душой, да встретит радость там…
Хвала ему и мир его костям!
Встают и чокаются.
Власьев
Чтобы у нас об нем воспоминанье
Хранилось свято, сладостное нам!
Дрянской
И каждый год такое ж возлиянье
Свершать по нем.
Хворов
И чаще я готов.
Дрянской
Как молод был и был всегда здоров,
И вдруг он умер!
Хворов
Бренное созданье,
Каков бы ни был человек, наш брат!
Дрянской
И то сказать, он сам же виноват:
Он странен был, зачем он не жил с нами,
У нас, в Москве? Погнался за чинами,
Переменил род жизни и климат,
Стал день и ночь работать через силу,
И заболел, взял отпуск, и скорей
В тамбовскую деревню, там в могилу,
При помощи уездных лекарей.
Хворов
Не помню кто… нет, помню, точно, Тленской
Мне сказывал, что он письмо читал
И шесть стихов, которые Кубенской
Перед своею смертью написал
Какой-то тетке…
Власьев
Я прошедшим летом
Не раз ему говаривал: зачем
Москву и нас бросаешь ты совсем?
Останься здесь, займись своим предметом;
Перед тобой великий мир души;
Работай в нем на воле, будь поэтом
Возвышенным и драму напиши!
Он пренебрег тогда моим советом;
Он был упрям.
Дрянской
Он Гегеля не знал
И не любил Кузеня…
Скачков
А читал.
Хворов
И вообще был чрезвычайно странен,
Хотел служить…
Скачков
Да, службу знаю я!