Шел бы пешком,
У горы «Опираясь на посох»
Не упал бы с коня.
Я был так огорчен, что, сочиняя эти строки, совершенно позабыл о сезонном слове.85
В последний день года, сожалея о расставании, до глубокой ночи пил сакэ, и в первый день года никак не мог пробудиться:
Уж завтра-то
Не буду таким растяпой.
Весна в сияньи цветов.
Начало весны:
Новой весне
Минуло девять дней.
О поля, о горы!
Сухая трава.
Но уже поднимается марево —
На вершок или два.
В провинции Ига, в местечке Аваносе, есть древняя могила преподобного Сюндзе. В былые дни стоял здесь монастырь, который назывался, кажется, Гоходзансиндайбуцу-дзи, но лишь имя на века сберегло память о нем, от главного храма осталось одно подстенье, кельи тоже исчезли, уступив место полям да огородам, священные изображения, возвышавшиеся когда-то над землей на один дзе и шесть сяку,87 погребены под зеленым мхом, и лишь головы доступны почтительным взглядам паломников, одна только фигура преподобного Сюндзе пребывает в полной сохранности, являя собой неоспоримое свидетельство величия тех давних дней, и, глядя на нее, я чувствовал, как на глаза мои навертываются слезы. Каменные лотосы и львы грудами лежали в зарослях полыни и хмеля, казалось, взгляд улавливает и засохшие стволы деревьев сара.88
На две сажени с лишним —
Высоко поднимается марево
Над камнями.
О том да о сем
Вспоминаешь невольно, глядя
На цветущие вишни.
В местечке Ямада провинции Исэ:
«Какие цветы
Цветут?» — названья не знаю,
Но аромат…
У храма Бодайдзан:
О печалях былых
Обители этой, поведайте мне,
Сборщики бататов.
Рюсеся90
Встречаю Сэцудо из дома Инспектора Адзиро92:
На сливе
Новая ветка привита.
Чудно цветет.
Собрание в травяной хижине:
Рядом — поле бататов,
А ворота увиты хмелем
В нежной листве.
В саду у святилища нет ни одной сливы. Подумав, что должно быть тому какое-то объяснение, справился у управляющего, но он сказал мне, что никаких особых причин нет, просто слив здесь не было изначально, за исключением одной, которая растет позади жилища юных жриц.
Юные жрицы,
На ваше деревце сливы
Гляжу с умиленьем.
Была уже вторая половина месяца Яёи,94 когда мое беспокойное и изменчивое, словно цветы, сердце повлекло меня к новым вехам, а мысли устремились к цветам Есино. Человек, готовый разделить со мной радости и печали страннической жизни, — я сговорился с ним еще в Ирагосаки,95 — встретил меня в Исэ, а поскольку он собирался стать для меня чем-то вроде мальчика на побегушках, подпорой в пути, то и имя себе выбрал соответственное — Мангикумару.96 Звучало оно и в самом деле по-отрочески, в чем была особая прелесть. И вот, перед тем как выйти за ворота, написал я в шутку на шляпе своей: «Два путника, вместе вершащие путь и не задерживающиеся в движении своем между небесами и землей».
В Есино я тебе
Покажу цветущие вишни,
Дорожная шляпа.
В Есино ты увидишь
К тому же еще и меня,
Дорожная шляпа.
Мангикумару
Дорожная утварь, ежели ее много, становится помехой в пути, поэтому мы отказались почти от всего, но так или иначе пришлось взять с собой постельные принадлежности, по одному бумажному платью, что-то вроде плащей, тушечницу, кисти, бумагу, кое-какие лекарства, коробки с едой — все это мы связали в узлы и взвалили на плечи, получилась ноша весьма обременительная для человека со слабыми ногами, казалось, будто она тянет меня назад, в результате продвижение наше было еле заметным, зато дорожных мытарств изведали мы в избытке.
Добредешь еле-еле
До гостиницы, а у ворот —
Глициния в цвету.
В Хацусэ:
В высоких гэта
Монах промелькнул в толпе.
Дождь и цветы.
Мангику
На горе Кадзураки:
Мива. Вершина Тономинэ. Перевал Пуповина. Путь от Тономинэ к Драконьим вратам — Рюмон.
Над жаворонками
Отдыхаю в бескрайнем небе
На перевале.
Драконьи врата — Рюмон:
От Драконьих ворот
Цветы привезу в подарок
Выпивохам-друзьям.
Любителям выпить,
Только им расскажу об этом
Водопаде в цветах.
Западная река — Нидзикко:
Шорохи-шелест…
То ли падают горные керрии,
То ли шумит водопад…
Стрекозиный водопад — Сэйрэй-га таки.
Водопад Фуру находится в горах на расстоянии 25 те от святилища Фуру-но мия.
Водопад Нунобики. В верховьях реки Икута, в стране Цу.
Водопад Мино. По дороге через горы к храму Катиодзи.
Вишни:
Охота за вишнями.
Не похвально ли? — в день прохожу
По пять ри, а то и по шесть.
«Цветы да цветы
Целый день», — приуныл кипарис,
Но, может быть, завтра…
Родник во мху100:
Весенний дождь,
Сквозь ветки деревьев проникнув,
Звенит родником.
Три дня провел я с вишнями Есино, любовался рассветами и закатами, печальный свет предрассветной луны проникал в мою душу и полнил грудь, меня чаровали виды, воспетые некогда господином Регентом,101 я блуждал по тропам в поисках веток, надломленных рукой Сайгё,102 вспоминал строки, когда-то оброненные здесь Тэйсицу: «Вот это да!..»,103 сам же не умел найти ни единого слова, да, как это ни досадно, бесполезные уста мои неизменно оставались замкнутыми. Стремление к прекрасному, заставившее меня пуститься в путь, было воистину неукротимо, но вот я здесь и не могу ничего сказать — прискорбное обстоятельство!
Гора Коя:
Мангику
Песенная Бухта — Вака-но ура:
Уходит весна.
В Песенной бухте ее
Догнать удалось.
Монастырь Кимиидэра.106
Ступни мои были стерты до крови, я невольно вспомнил о переправе Сайгё через реку Тэнрю107 и подумал, что, наверное, мало чем от него отличаюсь, когда же пошел нанимать лошадь, мне на память пришел давний случай с разгневанным отшельником.108 Красота гор, равнин, морей и побережий представляется мне проявлением созидательной деятельности высших сил, я устремляюсь сердцем вослед за идущими по пути освобождения от привязанностей, ищу истину, открывающуюся человеку, посвятившему себя служению прекрасному. Я покинул свое жилище, и нет у меня желания обзаводиться скарбом. Руки мои пусты, а потому неведомы мне дорожные страхи. Свой размеренный шаг предпочел я дорожному паланкину, и лакомее мяса мой скромный ужин. Где пожелаю, там и остановлюсь передохнуть, когда захочу, тогда и продолжу идти дальше. Только две каждодневные заботы имею. Как бы найти подходящее пристанище на ночь, да где бы раздобыть прочные сандалии по ноге — вот и все мои немудреные желания. Одно настроение является на смену другому, каждый новый день рождает новые чувства. А уж если случится встретить на пути человека, хоть немного сведущего в прекрасном, радость просто безмерна. Впрочем, даже если случай посылает тебе человека, которым в обычное время ты непременно бы пренебрег, полагая его косным и твердолобым, разговорившись с таким где-нибудь в глуши или вдруг обнаружив его в заброшенной землянке или в заросшей хмелем хижине, испытываешь такое чувство, будто среди камней или битой черепицы обнаружил драгоценный камень, будто в грязи нашел золотой слиток, сразу же представляешь себе, как ты об этом напишешь или расскажешь кому-нибудь — право же, это одно из главных удовольствий, выпадающих на долю страннику.