Режиссер грубо толкает Второго человека. Он исчезает за ширмой. Через секунду с другой стороны появляется Женщина в черной пижаме и венке из маков. В руке у нее лорнет, на котором вместо стекол прикреплены рыжеватые усы. Время от времени она прикладывает их к лицу.
Второй человек (сухо). Верни мне помаду.
Режиссер. Ха-ха-ха! О Максимилиана, императрица Баварская! О подлая женщина!
Второй человек. (прикладывая усы к губам). Я полагаю, вам следует замолчать.
Режиссер. О подлая женщина!.. Елена! Елена!
Первый человек (властно). Незачем звать Елену.
Режиссер. А почему бы не позвать? Она меня так любила, когда у меня был открытый театр – там, наверху, на свежем воздухе.
Слева появляется Елена. Она одета как гречанка. У нее голубые брови, белые волосы и ноги цвета гипса. Платье спереди распахнуто – под ним розовое трико. Второй человек подносит к лицу лорнет с усами.
Елена. Ты опять за свое?
Режиссер. Опять. Зачем ты пришла, Елена? Если ты меня не любишь, зачем ты пришла?
Елена. Кто тебе сказал, что не люблю? Зачем ты любишь меня так сильно? Я б тебе ноги целовала, если бы ты издевался надо мной, изменял мне, а ты даже не глядишь на других женщин! Нет, с этим надо кончать – и немедленно!
Режиссер (Третьему человеку). А я? Обо мне ты забыл? Забыл мой вырванный ноготь? На что мне другие женщины, если есть ты? Зачем я позвал тебя, Елена? Зачем я позвал тебя, моя мука!
Елена (Третьему человеку). Ну так иди с ним! И перестань от меня таиться, признайся! И не оправдывайся! Что мне до того, что ты был пьян? Ты не меня целовал, не со мной спал на моей постели!
Третий человек. Елена! (Быстро уходит за ширму и через секунду появляется с другой стороны – бледный, с плеткой. На обеих руках у него кожаные браслеты, украшенные позолоченными гвоздиками.)
Третий человек (бьет плеткой Режиссера). Вечно ты что-то бормочешь, вечно лжешь. Пора разделаться с тобой. Слишком долго я тебя щадил.
Жеребцы. Пощади! Пощади!
Елена. Хоть сто лет его бей – не поверю. (Третий человек подходит к Елене и хватает ее за руки.) Хоть сто лет выкручивай мне руки – не услышишь ни единого стона.
Третий человек. Посмотрим, кто сильнее!
Елена. Я. И всегда я.
Входит Слуга.
Елена. Скорей уведи меня отсюда! Уведи, слышишь! (Слуга проходит за ширмой и не меняется.) Уведи далеко-далеко! (Слуга берет ее на руки и уносит.)
Режиссер. Можем начинать.
Первый человек. Как скажешь.
Жеребцы. Пощады! Пощады!
Жеребцы дуют в трубы. Все застывают.
Медленно опускается занавес.
Картина вторая
Римские руины.
Фигура, увитая виноградыми лозами, играет на флейте, сидя на обломке колонны среди развалин. Другая Фигура, увешанная бубенцами, пляшет.
Фигура в бубенцах. А если я стану облаком?
Фигура в лозах. Я стану глазом.
Фигура в бубенцах. А если падалью?
Фигура в лозах. Я стану мухой.
Фигура в бубенцах. А если яблоком?
Фигура в лозах. Я превращусь в поцелуй.
Фигура в бубенцах. А если грудью?
Фигура в лозах. Я стану белой простыней.
Голос (полный сарказма). Браво!
Фигура в бубенцах. А если я стану луной-рыбой?
Фигура в лозах. Я стану ножом.
Фигура в бубенцах (оборвав танец). Зачем? Зачем ты меня мучишь? Если ты меня любишь, почему не хочешь идти со мной, куда позову? Я стану луной-рыбой, а ты – волной или водорослью. А если тебе противно меня целовать, противно быть со мной рядом, стань луной – она так далеко. Но не ножом! Ты рушишь мой танец – и счастлив, а ведь любить тебя я могу только танцуя.
Фигура в лозах. Когда ты бродишь по дому, когда идешь в спальню, я следую за тобой, но если позовешь меня неведомо куда, я не пойду. И если ты станешь луной-рыбой, мой нож вспорет тебе брюхо, потому что я мужчина, и Адам в сравнении со мной ничтожество. Я хочу, чтоб и ты был мужчиной, да таким, чтоб и мне с тобой не сравниться, чтоб ветки замирали, когда ты идешь по лесу. А ты разве такой? Если б у меня не было флейты, ты удрал бы на луну, закапанную женской кровью, закутанную в кружева.
Фигура в бубенцах (робко). А если я стану муравьем?
Фигура в лозах (властно). Я стану землей.
Фигура в бубенцах (приободрившись). А если я стану землей?
Фигура в лозах. Я стану водой.
Фигура в бубенцах (голос ее звенит и трепещет). А если я стану водой?
Фигура в лозах (почти лишившись чувств). Я стану луной-рыбой.
Фигура в бубенцах (дрожа). А если я стану луной-рыбой?
Фигура в лозах (поднимаясь). Я стану ножом. Острым-преострым! Его точили целых четыре весны.
Фигура в бубенцах. Утопишь меня в ванной, тогда и увидишь мою наготу. Только тогда. Ты думаешь, я боюсь крови? Думаешь, не знаю, как тебя укротить? Знаю. И когда я скажу, что стану луной-рыбой, ты мне ответишь, что станешь пузырем, набитым икринками.
Фигура в лозах. Возьми топор, отруби мне ноги! Напусти сюда мух и жуков из развалин и поди прочь – я тебя презираю. Я хотел, чтобы ты вник в самую суть! Поди прочь – или я плюну тебе в лицо.
Фигура в бубенцах. Ты меня гонишь? Прекрасно. Прощай. Там, в руинах, я найду любовь. Целый океан любви!
Фигура в лозах (с тоской). Куда ты? Куда ты?
Фигура в бубенцах. Ты меня не отпускаешь?
Фигура в лозах (слабеющим голосом). Не уходи! А если я стану песчинкой?
Фигура в бубенцах. Я стану плеткой.
Фигура в лозах. А если я стану пузырем, набитым икринками?
Фигура в бубенцах. Я снова стану плеткой – кнутом из гитарных струн.
Фигура в лозах. Не бей меня!
Фигура в бубенцах. Кнутом из корабельных канатов!
Фигура в лозах. Не бей в живот!
Фигура в бубенцах. Кнутом из тычинок орхидеи.
Фигура в лозах. Пощади, я ослепну!
Фигура в бубенцах. Так тебе и надо, раз ты не мужчина. А я – мужчина, да такой, что могу упасть в обморок, когда проснется охотник – ведь стоит ему растоптать былинку, как у меня заноют зубы. Я великан, да такой огромный, что могу вышить розочку на ноготочке младенца.
Фигура в лозах. Ночью, затосковав в белизне развалин, я паду к твоим ногам.
Фигура в бубенцах. Нет! Не говори так! Это ты должен повелевать мною. Ты ведь мужчина, рядом с которым Адам – ничтожество.
Фигура в лозах (падая). Ай! Ай!
Фигура в бубенцах (подходя, еле слышно). А если я стану колонной?
Фигура в лозах. Горе мне!
Фигура в бубенцах. Ты станешь моей тенью – и только. И ко мне на ложе взойдет Елена. Елена, сердце мое! Ты же будешь корчиться там, за пологом, весь в поту, как шофер, как кочегар у топки, как хирург, что оперирует рак. Я стану луной-рыбой, а ты жалкой пудреницей, что переходит из рук в руки. Ты плачешь? Ты снова плачешь? Раз так, я упаду в обморок – пусть сюда явятся крестьяне. Я позову негров, здоровенных негров, что изо дня в день, из ночи в ночь, увязая в тине, бьются с ножами речных тростников. Вставай же, трус! Вчера я был в кузне и велел выковать цепь. Стой! И ни шагу от меня! Слышишь, цепь! Всю ночь я рыдал от боли – так ныли щиколотки и запястья, а ведь цепь еще не готова. (Фигура в лозах достает серебряный свисток и свистит.) Что ты делаешь? (Фигура в лозах снова свистит.) Я знаю, чего ты хочешь! Но я убегу, я успею!
Фигура в лозах (встает). Беги, если хочешь.
Фигура в бубенцах. Меня защитят травы.
Фигура в лозах. Никто тебя не защитит. (Снова свистит.)
С неба падает Мальчик в красном трико.
Мальчик. Император! Император! Император!
Фигура в лозах. Император!
Фигура в бубенцах. Прячься! Я выдам себя за тебя. И поплачусь жизнью.
Мальчик. Император! Император! Император!
Фигура в бубенцах. Ведь мы с тобой играли – играли и только. Сейчас я предстану перед Императором и притворюсь тобой. Прячься за колонну. Прежде я тебе об этом не говорил, там – корова, что стряпает для солдат.
Фигура в лозах. Император! Теперь не спастись! Ты порвал паутинку, и ноги мои – ноги великана – сделались маленькими и мерзкими.
Фигура в бубенцах. Хочешь чаю? Но мне негде взять чаю среди развалин!
Мальчик (распростершись). Император! Император! Император!
Появляется Римский Император. С ним Центурион – желтая туника, серая кожа. За ними следуют Четыре жеребца с трубами. Мальчик подходит к Императору. Тот подхватывает его на руки и уносит за колонны.
Центурион. Император ищет тут одного.
Фигура в лозах. Это я.
Фигура в бубенцах. Это я.
Центурион. Который же из вас?
Фигура в лозах. Я.
Фигура в бубенцах. Я.
Центурион. Император укажет кто. Ножом ли, плевком ли, но укажет. Будьте вы прокляты! Будь проклято ваше племя! Из-за вас я тут рыщу и сплю на песке, а жена моя прекрасна, как гора. Четверых, а то и пятерых разом рожает и к полудню засыпает в тенистой роще. У меня двести сыновей. И еще народятся. Будь проклято ваше племя!
Центурион плюет, потом запевает. Из-за колонн слышен протяжный сдавленный крик. Появляется Император. Он отирает лоб, снимает черные перчатки, потом те, что под ними, – красные, открывая руки классической белизны.
Император (угрюмо). Который же из вас?
Фигура в бубенцах.