(«Лекхон»)1927Перевод С. Липкина
Мои письмена отцветают мгновенно,
На куст придорожный похожи:
Прохожий увидит его непременно —
И тут же забудет прохожий.
Не нужно мотыльку считать года,
Мгновения считает он всегда, —
Вот почему у мотылька так много времени!
Сон — дерево. На дне его дупла
Свила гнездо моих мечтаний птица
И в то гнездо обрывки принесла
Всего того, чем шумный день томится.
Тяжелыми делами груженная ладья,
Того гляди, утонет в пучине бытия,
Но песни нагрузил я легчайшими словами, —
Быть может, не утонут и долго будут с вами!
Весна свои цветы, свои листы
Вручает ветру, что шумит в садах…
Беспечная, иль позабыла ты
О будущих плодах!
Слова мои в крыльях своих обрели
Движенья исток и тепло.
Взлетели — и быстро исчезли вдали,
И сразу им стало светло.
Дерево залюбовалось строгой
Тенью собственной своей.
Собственная, — а поди потрогай,
Приласкай или развей!
Избавясь от оков земного сна,
Свободу радость обретает,
И, чтобы ярче расцвести, она
По листьям трепетно взлетает.
Бездонный, темный океан ночной.
По глади легких вод
Притихший день, как пузырек цветной,
В безбрежности плывет.
Подарок робкий мой надеяться не может,
Что он отыщет путь к душе какой-нибудь,
Но доброта твоя, быть может, мне поможет
И душу перед ним захочет распахнуть.
На пыльной земле, как ребенок, рисует
картины весна;
Потом их стирает, уходит, — их больше
не помнит она.
Дети возле храма, в день весенний,
Что на миг становятся шумней.
Бог не внемлет голосам молений,
Смотрит на игру детей.
Небо охватило землю светлыми руками,
Но само вдали тоскует, — там, за облаками.
Далекое приблизилось. Гляди же:
Пройдут года — и дальше станет даль, а нам покажется, что ближе!
Гора, за облака
Воздев чело,
Не знает, что река
Чиста, смиренна.
Любовь реки робка,
Ей тяжело,
Но смотрит свысока
Гора надменно.
Пуская лодки облаков, природа
Играет светотенью небосвода.
Не так ли, веселясь, играют дети
Среди смеющегося утра года?
Хочет бог, чтобы воздвигли храм
Из любви и состраданья,
Что же люди, кланяясь богам,
Строят каменные зданья?
Когда, цветок напоминая, поблекнет ранняя заря,
Как зрелый плод, зардеет солнце, великолепие даря.
Эта ночь, как невеста в разлуке,
Краем сари закрыла свой лик,
Будто ждет в нетерпенье и муке,
Чтоб жених — светоч утра — возник.
Подул попутный ветерок,
а якорь в тине без движенья,
И места не найдет челнок,
куда деваться от смущенья.
Тень сберегла воспоминанья света, —
И мы картиной называем это.
Я сижу один. Закат погас.
В дверь души стучатся в поздний час
Путники, окутанные тьмой:
Неосуществленные надежды
С болью возвращаются домой.
Перо летуньи выпало, бесславно
Лежит, зарывшись в прах.
Ну, кто поверит, что оно недавно
Парило в небесах!
Опасностями, яростью стихии
Ты манишь, океан, сердца людские,
Твои рассказы, полные тревоги,
Им обещают дерзкие дороги.
Все новые пути у солнца неустанного,
Оно, рождая свет, само родится заново.
Я господом ценим, когда
Работу делаю свою,
Я господом любим, когда
Всем сердцем песню я пою.
Тебе я в дар принес
Одну из свежих роз,
Тебе же нужен весь цветник живой.
Ну что ж, возьми, он твой.
Как видно, сбилась ты, весна, с пути прямого,
Ко мне пришла не в срок.
Но раз уж ты пришла, — на старой ветке снова
Пусть расцветет цветок.
Когда для розы вспыхнул солнца свет,
Она возликовала.
«Тебе верна я до скончанья лет», —
Сказала — и увяла.
Следов полета моего
Теперь никто на небе не найдет.
Но я летал, я помню свой полет!
Листок цветку поведал в роще сонной,
Что страстно в свет влюбилась тень.
Цветок узнал о скромнице влюбленной
И улыбается весь день.
Горящую средь звездного чертога,
Из ярких звезд ее извлек
И с неба нам принес улыбку бога
Недолговечный светлячок.
Хотя густой туман вершину зажал в смертельное кольцо,
Полно величья, как и прежде, ее суровое лицо.
Безмолвно горы смотрят на просторы
Небес, что на вершины их легли.
Недвижные, как бы являют горы
Застывшее волнение земли.
Ты подарила мне цветок, и в руку
Мне шип вонзился, тонок и жесток,
Но с благодарностью, скрывая муку,
Я принял в дар цветок.
Сияет правда ярче всех красот,
Когда свой голос в песне узнает.
Ограничен пузырь водяной сам собой,
Исчезает, не зная о пене морской.
В светильнике нашей разлуки и ночью и днем
Пусть память о встрече горит негасимым огнем.
Сойдет на землю тьма ночная —
И облака заплачут,
Наверное, не понимая,
Что сами солнце прячут.
Прося подаянья, стоит у дверей
В одежде отшельника бог:
То весть, что сильнее ты стал и мудрей,
Явилась к тебе на порог!
Флейта смотрит на дорогу, музыканта ожидая,
Музыкант блуждает, ищет: где же флейта золотая?
Цветку жасмина чужда кручина, что невелик,
Но сам не знает, что украшает собой цветник,
И не страдает от заточенья сама весна,
Хоть в оболочку его цветенья заключена.
Цветы похожи на слова,
И окружает, как безмолвье мира,
Их безглагольная листва.
Вечер покой обретает, себя не виня,
Если проступки прощает прошедшего дня.
Свободою любовь единство утвердила.
Оковами соединяет сила.
Большому дереву дано
Жить на земле давно,
Но все, что видело оно,
Мгновению равно.
Ничто так много зла не создает,
Как добронравных бескорыстный гнет.