Стиховорения и драмы — страница 21 из 30

74. «БЕЗЗВЁЗДНАЯ ПОЛНОЧЬ ДЫШАЛА ПРОХЛАДОЙ...»

Беззвёздная полночь дышала прохладой,

Крутилася Лаба, гремя под окном;

О Праге я с грустною думал отрадой,

О Праге мечтал, забываяся сном.

Мне снилось — лечу я: орёл сизокрылый

Давно и давно бы в полете отстал,

А я, увлекаем невидимой силой,

Всё выше и выше взлетал.

И с неба картину я зрел величаву,

В уборе и блеске весь западный край,

Мораву, и Лабу, и дальнюю Саву,

Гремящий и синий Дунай.

И Прагу я видел: и Прага сияла,

Сиял златоверхий на Петчине храм:

Молитва славянская громко звучала

В напевах, знакомых минувшим векам.

И в старой одежде святого Кирилла

Епископ на Петчин всходил,

И следом валила народная сила,

И воздух был полон куреньем кадил.

И клир, воспевая небесную славу,

Звал милость господню на Западный край,

На Лабу, Мораву, на дальнюю Саву,

На шумный и синий Дунай.

1847

75. К И. В. КИРЕЕВСКОМУ

Ты сказал нам: «За волною

Ваших мысленных морей

Есть земля; над той землею

Блещет дивной красотою

Новой мысли эмпирей».

Распусти ж свой парус белый —

Лебединое крыло —

И стремися в те пределы,

Где тебе, наш путник смелый,

Солнце новое взошло.

И с богатством многоценным

Возвратившись снова к нам,

Дай покой душам смятенным,

Крепость волям утомленным,

Пищу алчущим сердцам.

1847

76. НАДПИСЬ К КАРТИНЕ

(АНГЕЛ СПАСАЕТ ДВЕ ДУШИ ОТ САТАНЫ).

Я видел, как посланник рая

Две души в небо уносил,

И та прекрасна, и другая,

Но образ их различен был:

Одна небес не забывала,

Но и земное все познала,

И пыль земли на ней легла,

Другая чуть земли коснулась

И от земли уж отвернулась,

И для бессмертья сберегла

Всю прелесть юного чела.

1848

77. СЕРБСКАЯ ПЕСНЯ

Гаснет месяц на Стамбуле,

Всходит солнышко светло,

У маджар и турки злого

Никнет гордое чело.

Спишь ли ты, наш королевич?

Посмотри-ка, твой народ

Расходился, словно волны,

Что ломают вешний лёд!

Спишь ли, спишь ли, королевич?

Посмотри-ка, в чьих руках

Блещут копья и пищали

На дунайских берегах!

Слушай! Трубы загремели;

Бьет в раскатах барабан;

Сербы с гор текут, как реки,

Кроют поле, как туман.

Просыпайся, королевич!

Знать, великий час настал:

У твоей могилы темной

Богатырский конь заржал...

Апрель 1849.

78. НАВУХОДОНОСОР

Пойте, други, песнь победы!

Пойте! Снова потекут

Наши вольные беседы,

Закипит свободный труд!

Вавилона царь суровый

Был богат и был силён;

В неразрывные оковы

Заковал он наш Сион.

Он губил ожесточенно

Наши вечные права:

Слово — божий дар священный,

Разум — луч от божества.

Милость бога забывая,

Говорил он: всё творят

Мой булат, моя десная,

Царский ум мой, царский взгляд!

Над равнинами Диера

Он создал себе кумир,

И у ног сего кумира

Пировал безбожный пир.

Но отмстил ему Иегова!

Казнью жизнь ему сама:

Бродит нем губитель слова,

Траву щиплет враг ума!

Как работник подъяремный,

Бессловесный глупый вол,

Не глядя на мир надземный,

Он обходит злачный дол!..

Ты скажи нам, царь надменный,

Жив ли мстящий за Сион?..

Но покайся, но смиренно

Полюби его закон,

Дух свободы, святость слова,

Святость мысленных даров, —

И простит тебя Иегова

От невидимых оков.

Снова на престол великий

Возведет тебя царем

И земной венец владыки

Освятит своим венцом!..

Пойте, други, песнь победы!

Пойте! снова потекут

Наши вольные беседы,

Закипит свободный труд!

1849.

79. КРЕМЛЕВСКАЯ ЗАУТРЕНЯ НА ПАСХУ

В безмолвии, под ризою ночною,

Москва ждала; и час святой настал:

И мощный звон промчался над землею,

И воздух весь, гудя, затрепетал.

Певучие, серебряные громы

Сказали весть святого торжества;

И, слыша глас, её душе знакомый,

Подвиглася великая Москва.

Всё тот же он: ни нашего волненья,

Ни мелочно-торжественных забот

Не знает он, и, вестник искупленья,

Он с высоты нам песнь одну поёт, —

Победы песнь, песнь конченного плена.

Мы слушаем; но как внимаем мы?

Сгибаются ль упрямые колена?

Смиряются ль кичливые умы?

Откроем ли радушные объятья

Для страждущих, для меньшей братьи всей?

Хоть вспомним ли, что это слово — братья —

Всех слов земных дороже и святей?

[1850]

80. «МЫ РОД ИЗБРАННЫЙ, — ГОВОРИЛИ...»

«Мы род избранный, — говорили

Сиона дети в старину. —

Нам божьи громы осушили

Морей волнистых глубину.

Для нас Синай оделся в пламя,

Дрожала гор кремнистых грудь,

И дым и огнь, как божье знамя,

В пустынях нам казали путь.

Нам камень лил воды потоки,

Дождили манной небеса,

Для нас закон, у нас пророки,

В нас божьей силы чудеса».

Не терпит бог людской годыни;

Не с теми он, кто говорит:

«Мы соль земли, мы столб святыни,

Мы божий меч, мы божий щит!»

Не с теми он, кто звуки слова

Лепечет рабским языком

И, мертвенный сосуд живого,

Душою мертв и спит умом.

Но с теми бог, в ком божья сила,

Животворящая струя,

Живую душу пробудила

Во всех изгибах бытия;

Он с тем, кто гордости лукавой

В слова смиренья не рядил,

Людскою не хвалился славой,

Себя кумиром не творил;

Он с тем, кто духа и свободы

Ему возносит фимиам;

Он с тем, кто все зовет народы

В духовный мир, в господень храм!

[1851]

81. ВОСКРЕСЕНИЕ ЛАЗАРЯ

О царь и бог мой! Слово силы

Во время оно ты сказал,

И сокрушен был плен могилы,

И Лазарь ожил и восстал.

Молю, да слово силы грянет,

Да скажешь «встань!» душе моей,

И мертвая из гроба встанет

И выйдет в свет твоих лучей!

И оживет, и величавый

Ее хвалы раздастся глас

Тебе — сиянью отчей славы,

Тебе — умершему за нас!

(Октябрь 1852)

82. ВЕЧЕРНЯЯ ПЕСНЬ

Солнце сокрылось; дымятся долины;

Медленно сходят к ночлегу стада;

Чуть шевелятся лесные вершины,

Чуть шевелится вода.

Ветер приносит прохладу ночную;

Тихою славой горят небеса...

Братья, оставим работу денную,

В песни сольем голоса...

Ночь на востоке с вечерней звездою;

Тихо сияет струей золотою

Западный край.

Господи, путь наш меж камней и терний,

Путь наш во мраке...Ты, свет невечерний,

Нас осияй!

В мгле полунощной, в полуденном зное,

В скорби и радости, в сладком покое,

В тяжкой борьбе —

Всюду сияние солнца святого,

Божия мудрость и сила и слово,

Слава тебе!

(Середина января 1853)

83. «ЖАЛЬ МНЕ ВАС, ЛЮДЕЙ БЕССОННЫХ...»

Жаль мне вас, людей бессонных!

Целый мир кругом храпит,

А от дум неугомонных

Ваш тревожный ум не спит:

Бродит, ищет, речь заводит

С тем, с другим, — все прока нет!

Тот глазами чуть поводит,

Тот сквозь сон кивнет в ответ.

Вот, оставив братьев спящих,

Вы ведете в тьме ночной,

Не смыкая вежд горящих,

Думу долгую с собой.

И надумались, и снова

Мысли бурные кипят:

Будите того, другого, —

Все кивают и молчат!

Вы волнуетесь, горите,

В сердце горечь, в слухе звон, —

А кругом-то поглядите,

Как отраден мирный сон!

Жаль мне вас, людей бессонных:

Уж не лучше ли заснуть

И от дум неугомонных,

Хоть на время отдохнуть?

(28 ноября 1853, Тула)

84. «ВСТАВАЙТЕ! ОКОВЫ РАСПАЛИСЬ...»

Вставайте! оковы распались,

Проржавела старая цепь!

Уж Нил и Ливан взволновались,

Проснулась Сирийская степь!

Вставайте, славянские братья,

Болгарин, и серб, и хорват!

Скорее друг к другу в объятья,

Скорей за отцовский булат!

Скажите: «Нам в старые годы

В наследство господь даровал

И степи, и быстрые воды,

И лес, и ущелия скал!»

Скажите: «Мы люди свободны, —

Да будет свободна земля,

И горы, и глуби подводны,

И долы, и лес, и поля!

Мы вольны, мы к битве готовы,

И подвиг наш честен и свят:

Нам бог разрывает оковы,

Нам бог закаляет булат!»

Смотрите, как мрак убегает,

Как месяц двурогий угас!

Смотрите, как небо сияет

В торжественный утренний час!

Как ярки и радости полны