Кто остался? Кто порой добывает сложную технику и очень даже умеет ею пользоваться? Для кого представляет интерес не только человеческая масса, но и груз товаров? Так что бы с увеличенным риском атаковать не просто рейдеров, а охраняемую колонну. Кто обладает достаточно серьезно раскачанными дарами для тех номеров, которые мы выдели?
Скажите, как его зовут? Бу — ра — ти — но.
— Скорее Вуди — дятел, с учетом специфики мышления. — Радар был мрачен.
— Вижу, ты понял. Они самые. Хотя на моей памяти это первый раз, что бы атомиты сумели организовать слежку на стабе. Технику то они порой добывают самую разную.
Но я совсем не помню, что бы матерые рисковали своей шкурой. Для этого есть свежее мясо…
Их стало слишком много. Они стали слишком активными. Что-то не то творится. И оно идет от стаба Речник, это на север и к пеклу. Оттуда, кстати парень недавно заехал. Вербовался он к ним на стандартную работенку с перезагрузки магазины чистить. Говорит, всю группу атомиты перебили. Охрана прикрытия с грехом пополам только и смогла что трупы отбить.
— Кстати о трупах. А что вы сделали с покойными водилами?
— Сделаем. Их погребут с почестями, перед перезагрузкой, на близком кластере. Мы, его кстати, так и зовем «кладбищем». При свидетелях, что всё на месте, в могилу с последним словом. О лучшем здесь мало кто может мечтать.
— Им уже не всё равно?
— Им — не знаю. Нам, не всё равно. Знаешь, как из крысы делают крысоеда?
Сначала сильно голодному крысу дают сожрать мёртвую тушку. Потом — добить умирающего. Следом, раненого, но еще имеющего шансы. И финал — убей здорового сегодня, чтобы быть живым до завтра.
Всё — крыса стала уродом, жрущим тех, кто вчера был своим. Таких, в стае следует кончать быстро и без соплей. Такое — пресекать без расслабона и снисходительности.
Поэтому, наши товарищи будут погребены со всем почётом и с полным набором организма.
— Дельно. Внушает сильное чувство. Можно поучаствовать?
— Разумеется. Через три дня выезжаем.
К броневику Радар вернулся с лицом невесёлым и отстранённым. Не то что бы поникший, но злой и ушедший в себя. Команда в полном составе била баклуши возле серо зелёного борта. Чур заинтересованно высунулся вперёд.
— Командир, а в этот раз бордель будет?
Парень лишь молча мотнул головой и стал внимательно рассматривать броневик. Трот быстро стрельнул глазами.
— Так, рота. В этот раз обойдетесь без пошлостей. Будет вам любовь большая и чистая, до полного удовлетворения и экстаза.
Сиятельство, ты у нас самый обаятельный, снизойди, попроси у местных шланг к водоколонке, да узнай где она у них.
Радар, ничего не сказав, отошел к КПП, о чем-то заговорив с тамошними бойцами. Трот продолжил.
— Вы оба двое, морды сделайте веселее. Как никак заниматься вам предстоит не чем то, а любовью. Причём в натуре, реально по — настоящему. — Он сделал паузу. — Заниматься любовью с нашим славным бронеконем разумеется. Вечный закон техники — она никогда не бывает только пассивной или активной. Всегда по переменно, то ты на ней, то она на тебе.
Главное здесь что? Главное разумеется любовь. Так что быстро организовали бурный энтузиазм и нежный свет в глазах. Иначе еще серенаду петь заставлю.
Тем временем Радар и один из автоматчиков прошли в подсобное здание рядом, вытащив оттуда бухту шланга и кучу тряпья. Парень вернулся к группе.
— Колонка вон за тем сараем. Крикните — дадут воду. Потом соответственно прекратят. До обеда занимайтесь. После обеда давайте оба на стрельбище. Тебя, Чур, особенно касается. — На том он развернулся и по узкому «трапу» ушел в муравейник. Трот проводил его взглядом.
— Хорош. Нам бы ту воду битый час выговаривать пришлось, да еще и в конце концов заплатить. Вы, двое, слышали приказ высокого начальства?
Боевая раскраска нашей техники в стиль «пыль дальних дорог вперемать его через вражий ливер» признана уже немодной и подлежить смытию. Тряпки — вон, шланг с водой — вон. Можете приступать. Успеете быстрее, чем до обеда, можете спать отдыхать.
Но, я ж приду и проверю результат. Если останутся следы крови, то вместо пива с раками на обед, будете перемывать. — Он смерил обоих неприятным взглядом голубых глаз. — Это я не шучу, если кто не понял. Следы крови, которые могут давать запах, следует вымывать до блеска. Очень хорошо, что мы на стабе и имеем дофига воды, иначе было бы сложнее. Так что без халтуры, иначе порву.
Ном задумчиво почесал висок, на котором уже осталась лишь пара седых волосков. — Сам то, что задумал?
— В местные мастерские пойду, боеприпас точить. Стрела на арбалет — вещь тонкая. Работа требует способностей, так что там вы мне не помощники. Значит после обеда вам действительно лучше на стрельбище.
Радар сосредоточенно метал узкие ножи в деревянный ящик с пришпиленной к нему бумажной мишенью.
Бммм. Бмм. Бмм. В черный круг мишени он попадал далеко не всегда. В саму мишень собственно тоже. Ну…По крайней мере он попадал в ящик. И ножи даже втыкались.
Рядом беззвучно проявился Трот.
— Радар, что опять?
— Хрень.
— Жизнь — всегда хрень. Детали давай.
— Расход патронов на пулемёт нам никто не оплатит. Так с этого рейда мы попали сильно в минус. Сколько там осталось в ленте? На одного рубера? На двух? А потом что?
— Ожидаемо.
— Этот, Химик, предлагал нарыть грузовик, другой, с перезагрузок, нанять мясо-водил на стабах, взять свой и чужой груз и стать караванщиком. Мол, для караванщика, при собственной броне, такая тема куда меньший риск чем обычное рейдерство. Если конечно не лезть за сверхприбылью. Но, если же станет скучно и всё-таки полезть — то с такого дела мол можно даже на белый жемчуг подняться.
— Он не соврал. Дельное предложение. Судя по тому, что обещал мало — собирается держать своё слово. Что тебе не нравится?
— Не по душе мне это. Схемка то ясная. А мясорубка, хоть и более редкая чем для одиночки, остается. Мясорубка в колее, пусть и более жирная. Не так я хочу.
Радар качнул нож в ладони, запустил. Бмм. Попал. Не в круг, но в мишень.
— Охоту нужно устраивать, вроде прошлой… — Парень поморщился
— Ну так и за чем дело? Хотя бы там же где в прошлый раз.
— Нет. Не там. Никуда из мест, которые тебе известны, соваться нельзя. Грея нам не простят еще лет сто. А броневик будут хотеть вернуть — бессрочно. Как только нас засекут любым способом, начнётся охота. Даже близко к тому району лучше не подходить.
Ты слышал, что этот гриб говорил про маячки-закладки? Кто-то у асеев в точности может определять наше местонахождение. Очень вероятно, мы еще живы, только потому, что быстро свинтили вдаль.
Охота, охота…Место надо удобное. Чем-то привлечь нашу дичь…Это при том, что шуметь нельзя, иначе мы получим муров, внешников или атомитов. В прошлый раз нам круто с этим повезло.
— То не везение было. После свежей перезагрузки часто шумно. Хоть машина управление потеряла — уже шум. Частенько бывает и круче. Вот и привлекло только зараженных и то — относительно немного.
— Вот, вот. Ладно, у нас еще несколько дней. Гайдов и энциклопедий по улью не бывает, но погреть мохнатые уши среди людей будет полезно… Благо возможности у нас сейчас к этому располагают. С картой я уже поработал, посмотрю и ещё.
Если уж совсем припрет и останемся с пустым стволом — возьмём патронов взаймы и пойдем с очередным караваном. Но это самый плохой вариант.
Из окна столовой был хорошо виден серо зелёный броневик на стоянке. Радар уже не первый день оставляя свою команду, подсаживался за соседние столики, о чем-то балагурил, шутил, иногда проставлялся пивом «за знакомство». Компания, в общем уже неплохо знавшая подозрительный и прижимистый характер своего атамана, недоумевала и начинала скучать.
Закончив какой-то разговор, за несколько столов в сторону, парень неожиданно вернулся к своим. Хлопнув на стол стакан оранжевого сока, он пристально оглядел сидящих.
— Что-то вы заметно поскисали, бронедивизия. Местная еда сегодня неудачна?
— Харч хорош. На стабе сидеть скучно, да и утомляет. Бойцам хочется развеяться и боевых трофеев. — Трот саркастически ухмыльнулся.
— Вот жеж как. Что вы за народ, на минуту оставить нельзя. Вон наш панцерконь заслуг имеет побольше многих, однако ж не плачется… — Он ненадолго замолчал, о чем-то задумавшись.
— Между прочим он наш боевой товарищ, не тачка садовая или там дерьмокачалка. У распоследней лоханки, для ловли кильки, имя есть. У прогулочной яхты для ххх-ок имя есть. У нашего бронеконя, который с нами через огонь, кровь и пыль дорог — нет. Жизнь у нас с ним одна и судьба одна, так что отсутствие имени для него, это низко и несправедливо.
Пришло время исправления грехов, хватит быть бессовестным жлобьем.
Что ж как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. Какие будут идеи?
Ном не сдержавшись улыбнулся — Может быть Антилопой Гну?
— Это та колымага, у которой в решающий момент колеса поотлетали? Неее нафиг нам такое. И вообще, мы не какие- то жулики, а бронедевизия, крутых как яйца страуса варёные сутки, честных рейдеров. Нам, ехать на какой-то козе, тьфу, антилопе? Не по чину.
Еще идеи будут? Нет?
Значит есть у нас добрый конь, несущий нас к победам, пламенное сердце, горб с пулемётом и верность в наличии…Как же мы его назовём? Всё, я знаю!
Трот чуть наклонил голову с серьезной миной.
— Для такого крещения полагается бутылку разбивать. Что-то я сомневаюсь, что в этой забегаловке есть шампанское. Обойдемся пивом?
— Фи. Это вульгарно и дешево. Шампанское можно достать в муравейнике, но это всё равно выйдет супербанал. Неет. Решено! Человек, три лучших кофе, какие тут есть, самые большие порции!
Заметно удивлённый и заинтересованный бармен вынес три кофе в крупных стеклянных кружках, более подходящих для пива. Громкий голос и обсуждение привлекли внимание окружающих. Глаза посетителей, собравшихся на обед, следили за бесплатным балаганом.