Так что за план тебе реально уважуха. Ребятам, кому не повезло — устроим проводы как героям. Но то что их ушло двое — а не мы все, уже конкретно круто.
— Ладно… Вот что теперь делать? Драпать, пока со стаба еще отряд таких же не послали?
— Таких же? — Бахус ухмыльнулся. — «Таких же» там больше нет. Вот за это — зуб даю. Из этих то, наверняка, несколько — наняты по случаю. Оттого местные и раздухарились. Решили, что повезло им — и шанс есть.
Среди тех пары сотен мужиков, что там остались, даже просто хороших бойцов с армейской дрессировкой — по пальцам. И лезть к ребятам, которые положили такую кодлу среди них желающих не будет.
Глава 10
Дверь бытовки рабочих, крашенная в грязно зелёный цвет, была неказиста, но хорошо подогнана. Войлочные накладки поверх жестяного листа обшивки смягчили звук отрывания. Тихий шелест плавно открываемой двери — и трое рейдеров зашли внутрь.
Комнатка была невелика. Закрытые газетой на канцелярских кнопках окна давали сумеречный свет.
Внутри было три кое как втиснутые койки и столик. На самой дальней койке лежал человекообразный кокон из бинтов. Он то и дело начинал что-то прерывисто хрипеть щелью на голове. Рядом на табуретке сидел Радар. Он был одет во всё тот же «замурзанный» камуфляж. Разве что на ногах берцы вновь сменились на старые кроссовки. Да лицо обрело более-менее здоровый цвет…
Впрочем, в тенях оно казалось серым и напряженно невесёлым. Он что-то очень тихо отвечал почти на ухо лежащему. Настолько тихо, что слов было не разобрать…
Парень обернулся на звук открываемой двери и упавший яркий свет.
…Трот — ясно. Сапёр — ясно. Бахус, мать его… Этот здесь зачем???..
Сапёр, шедший первым, повернул голову на две койки где лежали двое боевиков из экс — армейских. У одного была забинтована правая рука, у другого — левая половина головы с глазом.
— Жук, что у тебя, как сам?
Тот, что с забинтованной головой, сел на койке.
— О, командир. На голову прилетел обломок крыши. Глаз мне вроде спасли — остальное мелочи. Пара дней и забегаю.
— Добре. Прыг, а ты как?
— Почти порядок, руку немного зацепило при взрыве. Но пальцы на месте — остальное отрастёт. На мне всё как на собаке заживает. — Парень улыбнулся, махнув замотанной в бинты выше локтя рукой.
Сапёр сделал шаг к сидящему на табурете парню.
— Радар…
— Ваше Сиятельство! — глаза бывшего студента чуть сузились. Голос был еще не командным рявком… Но уже и не просто резким окриком.
Сапер никак не показал на лице своего отношения. Но после короткой паузы продолжил.
— Сиятельство. Трофеи вычерпали, частично почистили и рассортировали. Чего-то информативного там не нашлось, но у двоих при обыске сняли нательные мешочки с горохом. Всего двадцать горошин.
Выходи — делить надо.
…Ожидаемо… Значит двое свежие наемники под это грязное дело. Вот значит сколько стоило наше убийство… А ведь горох мог бы запросто закрысить — не стал… — Радар выдержал небольшую паузу перед ответом.
— Я тебе обещал отдать эти трофеи на дележку. Повторяю, при пяти свидетелях. Бери свою долю за этот подрыв, остаток дели, как считаешь нужным — между участниками. Только с Номом и ранеными я рассчитаюсь сам, чуть позже.
И не затягивай. Шустрее давай с этим. На тебе еще лагерь, посты, еда, ночевка. Ночуем здесь. Плохого здесь не ожидается, а за неожиданное — пусть следят посты. Не впервой…
И Бахус… Ты бы шёл следить за лагерем. Всяко слаще получить ништяков если мы выживем при неожиданном, чем сдохнуть вместе с нами, если что. Согласен?
Стронг оглянулся, пробежав цепким взглядом по всей маленькой клетушке. Чуть улыбнулся, остановив взгляд на Радаре.
— Да не вопрос, Сиятельство. Пригляжу за всем. Только надо что-то решать с планами на будущее и побыстрее. Сколько будем тут стоять и куда двинем дальше. Жрачка не солнышко — сама, без нас, не нарисуется. Такое надо хорошо прикидывать по времени.
— Два часа до заката. — Радар посмотрел на наручные электронные часы. — Как сядет солнце соберемся на совет у меня в палатке. Ты… Тоже приходи.
Бахус широко и зубасто ухмыльнулся. Кивнул. И повернувшись к лежащему Ному жизнерадостно выдал.
— Веселей братишка. Здесь у нас не там. Отрастает всё кроме головы — а она точно при тебе. А что болит, то точно есть — не ошибешься.
Крупное тело мелькнуло в дверном проеме заслоняя свет. Следом деловито — жестко вышел Сапер. Последним у дверей оказался Трот. Обернулся, словно ища какие-то слова, но так и ничего не сказав, шагнул наружу.
Вынырнув из полумрака, он болезненно сощурился на яркое солнце. Проводив взглядом удаляющихся рейдеров Трот обернулся.
У стенки вагончика на затрапезной деревянной табуретке сидел Чур. Он брился, глядя в прикрепленное к доскам дешевое зеркало. Смуглое скуластое лицо было молитвенно отрешенным. Лишь поблескивали тёмные глаза отражаясь в стекле.
Колорита моменту прибавляло то, что по щекам, снимая пену, «плавала» не обычная бритва-станок, а длинный, как кинжал, экзотический нож.
Экс мур чуть наклонив голову встал рядом, ожидая завершения.
Чур закончил бритье и, аккуратно вымылся водой из котелка, стоявшего рядом. Потом так же неспешно и ритуально обтерся салфеткой.
Ноздри, привычные к отсутствию резких запахов, уловили травяной аромат дезинфицирующего раствора. Что ж не запрещенный безопасностью парфюм — уже сойдёт… Хотя все равно лишнее.
— Что-то я у тебя такой зубочистки раньше не видел. Откуда? — Трот глядел чуть искоса.
— Этот? — Чур бережно полировал тряпочкой длинный клинок из нарядной дорогой стали в тёмных разводах, вроде дамаска. — Взял за споран еще на Острове.
Он покрутил нож показывая. Рукоять была отделана золотом и каким-то голубым камнем. На ручке поверх сувенирных узоров был намотан тонкий кожаный шнур.
— Очень хорошая вещь, самый лучший и острый из всех моих.
— Вот охота тебя так извращаться? Взял бы нормальную бритву.
— Бритва не то. Тут что бы дело делать, надо душу унять. Тре-ни-ров-ка.
Что бы клинок продолжением руки стал. Что бы душа стала чистой как на медитации.
Без халтуры, без самообмана.
Вот для этого нет ничего надежней острой стали на собственной коже. — Парень мельком глянул на себя в зеркало, вернул нож в ножны, и убрал в рядом стоявший рюкзак. Потом вылил остатки воды и развернулся на табурете лицом к стоявшему собеседнику.
— И давно ты тут… Гигиеной занимаешься? — Трот поднял белую бровь.
— А как посадили, так и занимаюсь… В том числе и гигиеной. Мазута, только, вот за водой сгонял и отпустил.
— Он тут уже был?
— Да, из лагеря прибежал. Всё рвался узнавать, что ж произошло и отчитаться как ходил.
Вроде как, его ни в чем не упрекали, — говорил и делал как ему говорили. Результат не сильно то от него зависел. Ну и вопросы ему были по стабу — чего видел, чего слышал… Он рассказывал…
Ну, а как нас обоих за дверь, я его и оседлал.
Ты сам как?
— Я? А чего мне… Живца навернул, кулеша нашенского от души, да на боковую. Тело с такого бодрость возвращает, лучше всего. Дар, правда, до завтра всё едино лучше не тревожить.
Грубая лестница из бруса заскрипела под берцами. Крупный мужик в камуфляже сноровисто поднялся на крышу вагончика. Натянутая на нескольких забитых штырях камуфляжная сетка закрывала её со всех сторон, образуя неплохое укрытие для лежавшего наблюдателя. Бахус лёгким движением шагнул на жесть и сел.
Часовой наконец отвлекся от прицела карабина через который рассматривал окрестности.
— Бахус, ты чего сюда?
— Тролль, а как же в таком деле — и без меня?
— Уж как-нибудь. Отпустил же наш сиятельный всех наемников дрыхнуть. Только наших на посты и отправил. Не любит он нашего брата.
И что это у тебя за новая игрушка? — Парень задержал взгляд на висевшем на груди рейдера автомате. Пушка и вправду была впечатляющей. АН в свежем воронении с дорогим на вид оптическим прицелом и глушителем странной формы.
— Это мой трофей с крайней темы. Я себе отжал, как свою долю. Почистить пришлось, смазать, но вещь стоящая. — Рейдер встав на колено эффектно огляделся на четыре стороны, глядя в прицел. Наши говнистые гости были классно прикинуты. Такая машинка и бьет точно, и тиха и патроны на неё легко достать. Такое просто на стабе не купишь. С оптикой еще туда-сюда, вот глушак такого уровня просто не добыть.
Был бы случай стоило бы обмыть. — Он вернул автомат за спину.
— И Радар отдал?
— Не Радар. Делил трофеи Сапёр…
Отдал. А что? Тему решил подрыв, есть такое, но отработали то все, кто в засаде сидел — и снайпер, и я. Головами рисковали все. А уж у кого козырь лёг — тут ж как вышло.
Насчёт любви… Сдается мне ты не въезжаешь в расклад. Такая пушка с прицелом, как у тебя в руках, стоит дороже твоей свежачьей башки. Намного дороже. Уж если она «зараз» стелсеров палит — так ей и цену так в лёт не скажешь. С такой… Далеко уйти можно. Во всех смыслах.
И если тебе такое дали — оно много значит. Доверяет вам пацан. Вам — не наемникам. Умник. Ботан сопливый. Лошок типо хитрожопый.
— Ты чего так ругаешься? — Тролль удивлённо глянул на зло шипевшего рейдера.
— Того. Того самого. Уж если кто, из тех, кто может сам по себе гулять, решит уйти — он уйдёт. Только часового перед этим завалит.
Ты клювом не щелкай. Слушай. Когда вот так сидишь на посту спиной не поворачивайся ни к кому — особенно к наемникам. Сечёшь? Да и к своим то же. Это прежде они были свои. Тут каждый за себя.
— А к тебе самому?
— Ко мне? Коли мне будет надо, тут уж со спины или с лица — результат будет один. Только у меня как раз случайно завелась волына немногим хуже. Кое в чем так и получше — патрон на АК, он удобней. Прицел разве только… — он махнул рукой. — Так что еще одну мне брать смысла нет. Уж лучше патронов.
— Ты пришел мне это сказать?
— Я пришел покараулить. А это держи в голове, может и жизнь спасти. Если не здесь, так позже…