— Ладно, я понял. Слушай, нет в твоём районе хороших хозяйственных или туристических магазинов?
Нам бы не помешало взять оружия или хотя бы сухого спирта для горелок — жрали бы горячее.
— Нет. Есть два цветочных и три одёжных. Кафе всяких разных дофига. А, там ещё подальше ювелирный есть — если он попал на тот же кусок что все. Продуктовых несколько.
Если вам еда нужна — там всяких деликатесов набрать можно.
— Еда нам нужна. Но не настолько что бы за ней лезть на свежий кластер. И это ещё одна вещь которую тебе стоит запомнить.
Заражённые, когда жрут мясо, начинают меняться. Не как при колдовстве, но быстро. Нереально быстро.
Становятся быстрыми. Сильными. Отращивают мускулатуру даже не как у качка, как у слона. И растут — всё время растут. При этом на шкуре отрастает костяная броня, да такая, что пулю способна удерживать.
Такие здесь тоже бегают. И там, где есть свежее мясо, там шанс встретиться с такими куда больше. Например, на обновившемся сегменте. Туда они набегают охотиться.
Понял? То, что ты жив, так это только потому что повезло не встретиться ни с одним таким.
Называют их по-разному, есть даже классификация. От пустыша до элиты. Сам потом изучишь.
Понял? За оружие мы бы может и рискнули. Пулемёты у нас есть. А так просто — оно того не стоит.
Бывают такие бронированные слоны, что танковые колонны жрут. Охотиться то на эту животину всё равно надо. Только вот выбирать для этого лучше тварей попроще. И не лезть туда, куда они сбегаются крупными стаями. Тут не то что пулемёты — скорострельные пушки не всегда спасают.
Убивать заражённых надо, есть на то конкретная причина. Тот живец что ты попробовал, он из них делается по сложной схеме с хитростями. И пить его тебе теперь до конца, пока не сожрут. Пить как диабетику инсулин, теперь это обязательно. Ясно? Не выпьешь своевременно — начнёшь подыхать в муках.
Поэтому живец здесь жизнь и смерть. За флягу могут пристрелить, как два пальца.
Именно поэтому кое кто из моих орлов тобой чуть-чуть недоволен — пользы от тебя пока почти предвидится, а вот живец уже надо тратить.
Так вот, по окончанию нашего отдыха ты можешь присоединиться к нам до поселения, а уж там будем решать, что с тобой делать. Но если так — ты полностью принимаешь наши правила. Сказано упасть-отжаться — выполняешь рысью, круче чем в армии.
Или можешь идти в любую сторону, даже остаться здесь, если хочешь. Дело твоё.
Ладно, это всё. Разве что, если остаёшься, объясню кратко за живец.
Радар невесело и жёстко поглядел на мужика. Лицо было чуть наклонено вперёд, мутные глаза «щупали» собеседника.
Человек ему откровенно не нравился. Он не вызывал и каких-то позитивных надежд или сочувствия. Даже желания играть в лотерею даров не хотелось — лучше живец для проверенной банды, чем мутный бесполезный тип, который и свалить может, в лучшем случае. Уроки человеческой благодарности не прошли даром. И всё же просто взять и дать пинка свежаку было поперёк души.
Толстый слабо кивнул. Его лицо не оставляла идиотская гримаса полного ошаления.
— Ещё. — Радар облокотился обеими руками на стол. — Важный момент, который тебе придётся жестко уяснить независимо от того останешься ли ты с нами или пойдёшь своей дорогой.
В нашем Улье-Мультиверсуме есть такое явление как экспедиции из настоящих миров. Да, тех самых, кусочки которых составляют здешние соты.
Так вот они сюда приезжают не ради науки или туризма.
Мы не знаем деталей, но из органов таких как мы, «иммунных» они гонят что-то полезное для себя. Что-то реально ценное.
Ценное настолько, что всякие там бивни слонов, шкурки соболя, оленьи понты или тигриные кости нервно курят в стороне.
За это они нас убивают. Убивают как зверьё и относятся так же.
Уразумел? Для чего я тебе это разъясняю? Что бы не вздумал, увидев людей, радостно выбежать к ним навстречу или заорать, привлекая внимание. Особенно людей в шлемах и респираторах.
Впрочем, в одно лицо можешь и сделать. Способ расстаться с жизнью не хуже других. Но если попробуешь так подставить группу — пристрелю сам.
Усваивай что человек — это здесь самый опасный зверь.
Ладно. Со временем все привыкают. Такие вот ребята в Улье зовутся внешниками. Это здесь самое гадское зверьё, хуже элитников иногда.
Остаёшься или сваливаешь это тебе надо знать.
Мужик прохрипел — Остаюсь. Я остаюсь…А есть здесь что-нибудь хорошее? Хоть что-нибудь хорошее, кроме всего вот этого?
Плотный блондин насмешливо наблюдавший за разговором со своей стороны стола вступил в разговор.
— Есть тут хорошее, есть. Если тебя не сожрут здешние милейшие зверьки, не разделают, как оленя, внешники или рейдеры из их бизнес-партнёров (есть и такие — зовутся мурами), не прикончит споровый голод без живца, или не вальнут рейдеры в делёжке чего-нибудь ценного…То ты имеешь возможность постройнеть, вылечиться от всех болячек, от кариеса до простатита и даже сможешь читать без очков.
Водянистые голубые глаза под белёсыми ресницами насмешливо блестели.
Свежак резко встал и пошёл к штабелю коробок у дальней стены. Вернулся с большим пакетом белого вина. Грубо вскрыв пакет толстыми пальцами, он жадно присосался к его содержимому.
Когда толстяк оторвался от вина лицо было уже осмысленное, и с какой-то внутренней уверенностью.
— Читать без очков? Это пальцами что ли? Нет уж, я лучше, как привык. — Он деланно улыбнулся своей шутке.
Радар хмыкнул. — Это вообще-то важная часть здешнего очаровательного колорита. Никаких болезней, кроме ран от пуль и зверья. Да и те, если выжил, зарастают довольно быстро. Только живец при этом надо пить помногу.
…Что ж если способен задавить истерику без оплеухи уже хороший знак…
Есть в Улье обычай, если свежака принимают на обучение основам, хоть даже на один разговор — его крестить надо. По поверьям это даёт ему удачу выживать и дальше.
Как же я тебя назову… — Он задумчиво зевнул, прикрыв рот ладонью. — Чем-то он на тебя, Трот, похож. Вроде братишки. Братишка? Братик? Браток?
Что, старина, узнаёшь брата Колю?
Трот брезгливо оглядел свежака косым взглядом из-под белёсых ресниц. — Может мне и приходилось бывать в положении «джентльмен в поисках десятки», но таких братьев у меня отродясь не было.
Какой он мне брат?
Одних тем мы с ним вместе не поднимали, в одной банде не служили, неее…Нах, сопливый свежак, несколько часов как в Улье на брата кому-то здесь не тянет. Сынок он, вот кто. — Мужик насмешливо скривился.
Сыыынок? А что есть в этом что-то.
Слышал? Ты теперь Сынок. Так теперь и отзываешься.
Я зовусь Радар. Я тут атаман нашей развесёлой конной дивизии. Она правда не с нами, но, если даст Улей ещё поглядишь.
Вот он — Трот. Тот чернявый — Чур, мой нукер. Шибко серьёзный тип, оставшийся на пулемёте — Сапёр. Приказы любого из них исполняешь бегом, сразу после моих.
Чуток поедим, отдохнём и собираемся в дальнюю дорогу. Дорожка наша лежит в родное пиратское логово. Есть тут такие «соты», которые не перезагружаются или делают это очень медленно. Вот их и называют стабами. На них и живут между рейдами.
Туда и стремимся…надо будет несколько ящиков консервов и бухла загрузить с собой. Причём грузить будешь ты.
А нам охранять с оружием на готовность. Шутка — вдруг война, а я уставший здесь ни разу не шутка.
— А как мне оружием разжиться? — Свежак кинул вполне осмысленный взгляд. Он заметно оживал.
— Не стабе спросишь Сапёра. Что ни будь да даст. Только до стаба ещё добираться и добираться. Слишком много планировать тут плохая примета Я уже пару раз проверял.
Атаман вернулся к своей консерве, да и прочие рейдеры. Больше никто ничего не говорил. Общая усталость тела и души, как и голод не располагают к развлекательным беседам. А свежекрещённый рейдер Сынок, ушёл в свои мысли.
После отдыха пошла погрузка. Работы получились в довольно неплохом темпе — даже при том что грузчиков был аж целый один боец.
Удивительно, но мужик не жаловался на дедовщину, не возмущался и даже не задавал вопросов. Он довольно сноровисто, для его комплекции, тягал ящики с бухлом и консервами на магазинной металлической тележке-корзине, перекладывая их в машины.
Кстати, насчет интересного. — Тролль с выражением сильной неловкости на лице поглядел в глаза стронгу. — Я не понял, внешники — конкретное зло, мы же сами, сами их ненавидим…
И что? — Бахус по-прежнему следил за дорогой, не отвлекаясь и не отвечая больше.
— Почему ты никого из восьми не прикончил?
— И вообще на обыск времени не потратил? И оружия не забрал? — После паузы добавил Клин. На его лице тоже был вопрос.
Лишь Летун молча и расслабленно глядел на дорогу. Четверка плотно набилась в кабину, как рыба в консерву создавая тесноту и духоту. Только он с удовольствием расслаблялся у окна. Рейдер от души пользоваться удачей и преимуществом свежего воздуха. Лицо блаженно замерло в блаженной гримасе и лишь нос жадно вдыхал встречный ветер из открытой щели.
Бахус небрежно скривился — Во-первых, из девяти. Девять их было, Девять нах.
За баранкой ещё одни сидел в кабине. Ты его не посчитал. Это раз. Два — ты видел, как они за своих на выручку кидались? Мы все смотрели. А ты видел? Должен был увидеть если не совсем ушибленный. Смотри.
Это не муровская банда, это серьезные ребята, им свои дороги. За оружие у них был бы один интерес — за технику другой. А за головы своих — совсем другой.
И нам в том раскладе было лучше эту разницу не трогать. Оружие забрать, да можно было. Конечно…
Но все это — лишние минуты и секунды. Те секунды, которые отделяли на нашу задницу от верной смерти. Стремно, конечно, но… Это та тема где лучше пережить что — то без чего — то, чем сдохнуть вместе с ним. Барахло не болт, новое будет. Жадность губит фраера.
Тролль, получив такой отпор, лишь неловко улыбнулся — Да мы что, мы просто понимать хотели. Это круто, как ты пробежал, я, офигел. Ты же говорил соотносить силы смотреть расклады и все такое, и тут такой пипец.