— Дело ни о чём. Пофартило. Пару пальцев в сторону и разнесло б башку в брызги. Так — кусок мяса прочь. Зарастёт. Что хорошо — контузий тут не бывает. Значит долгих и нехороших последствий то ж не будет. Видал я что после ранений головы бывает…
Короче — я боеспособен. Рану обрабатывать, да повязки менять и всё пройдёт штатно за пару недель. — Сапёр говорил уверенно, выражение лица под бинтами видно не было.
Радар кивнул. — Хорошо. Возьмёшь «сайгу». Она полегче, должен справиться, если понадобится. Другого оружия осталось — клювы и ножи.
Вояка уточнил. — РПК кончился?
Парень пожал плечом. — Вроде улетел за борт ещё до поворота за угол. Может быть и не разбился в ноль, смотря куда упал. Но бегать подбирать времени не было. Уходить надо было.
У беспилотников внешников, как правило есть кому добивать и забирать подбитую «дичь». Но, тут то, кто должен был подрулить? Барыги? Странная тема, похоже по нам били так, чтобы тела остались. Зачем это барыгам? У них нет возможности держать таких спецов. И внешников, тут по отзывам, вблизи нет Или эта птичка не их? А вовсе даже на них сидела в засаде?
Ладно. Чего попусту гадать. Чесать оттуда было надо. И побыстрее.
Там каждая минута задержки могла смертью выйти.
Даже если б мы пулемёт нашли и подобрали — как бы тащили? Мы вас-то вместе с мешками и последним карабином еле-еле. Пёрли на горбах — так чуть пупки не развязались. — После паузы уже веселее Радар продолжил. — Сколько книжек знаю про попаданцев — там всегда только попади в приключения и хоп-па. Девочки красивые на шею. Танцульки и героизм. Как на параде, ну или там гусар скачущий на врагов. Ну хотя б. А я как попал так тупо попал.
Каждая победа, да какая победа — тупо жизнь, когда своя, когда чужая — это жилы тянущая работа. Часто ещё и люто нудная.
Сапёр улыбнулся губами еле видными под повязкой. — Как на войне. Она у нас правда дурная, вроде гражданской, но вот так же.
Я раньше думал: «лейтенант»
звучит вот так: «Налейте нам!»
И, зная топографию,
он топает по гравию.
Война — совсем не фейерверк,
а просто — трудная работа,
когда, черна от пота, вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
до мозга костей промерзших ног
наворачивается на чеботы
весом хлеба в месячный паек.
Он сочно зачитал стихи.
Радар задумчиво слушал до конца. — Красиво. Твои стихи?
Сапёр продолжал улыбаться. — Нет. Это поэт фронтовик. Как-нибудь подробнее расскажу, когда удобное время будет.
Хорошо. — «Начальство» встало. — Про время самое то вспомнить. В темпе завершаем жрачку-оправку и топаем до базы. Нам ещё за оставленным карабином бегать.
Гусар, до того молча ковырявший консерву пластиковой вилкой, подал голос. — Может этого, семипудового, попробуем как-то в себя привести? Глядишь и сможет ножками топать. Он же вчера нам своей жопой чуть хребты не посрывал.
Мне его толстая жопа будет в кошмарах ещё долго сниться.
Из-за спины Радара раздалось, с интонациями способными мгновенно сквасить поезд молочных ёмкостей. — Кому что, а тебе мужские задницы снятся. Ясная тема — нагибаться за мылом в душе возле тебя не стоит.
— Тьмы низких истин нам дороже, нас возвышающий обман. — Гусар наклонил голову набок. — Но кто-то тут уж слишком переоценивает свою привлекательность. Бывает такое в определённых случаях.
Обратись куда следует — и тебя вылечат.
Радар обернулся. Парень улыбался мгновенной искренней улыбкой. — Очнулся. Живой. Как состояние?
— Спасибо, хреново. — Трот стоял твёрдо, но избегал лишних движений. — Кое-как ходить конечно могу, но в долгий переход лучше не срываться. Ранение под бинтами никуда не делось, если его разбередить — будет хуже.
— Дар на самого себя использовать можешь? — Уточнил Радар.
— С нюансами. — Выделил сарказм-интонацией Трот. — Результаты будут намного хуже, чем если бы лечил кого-то другого.
Он помолчал минуту и продолжил. — А куда этот делся? Мелкий который?
«Атаман» хлопнул себя по бедру. — Куда. Он притырил «сайгу» и подрулил ко мне предъявы делать. Смотрю я значит на него… У него в башке явно было не просто свалить, иначе он бы просто по-тихому в сторону ушел. Он же видел, как я кассу вернул. Видел, что всё при мне.
Ну, я и напомнил типу про ментатов и что будет за крысятничество. Кароч, шмальнуть в меня при «самообороне» он не смог. С наездом не вышло, а пристрелить, глядя в глаза, тупо «боливар не вынесет двоих» — в таком раскладе духа не хватило. Может, если б я ему не напомнил про то, как придётся умирать на стабе, когда всё вскроется, ещё бы дёрнулся. А так — зассал.
Карабин я ему разрешил забрать — может уходить. Игрушка конечно недешевая. Особенно тут. Но мне лучше так, чем устраивать дуэль с ножом против карабина. Я мог конечно кинуть финку с применением дара, но шансы всё едино непредсказуемые. Лучше было пожертвовать пушкой.
Чью, кстати, он «сайгу» уволок?
Ответил Чур. — Карабин он у Сапёра забрал — мой у меня под рукой был. Но командир, я ж не знал! Я ж подумал он против беспилотника! У, подлая скотина! Его ведь без нас черви заживо бы сожрали. Мог бы и проявить немного благородства.
Радар невесело улыбнулся. —
Один не разберёт чем пахнут розы,
Другой из горьких трав добудет мёд.
Кому-то дашь медяк — всю жизнь он помнить будет.
Кому-то жизнь спасёшь, а он и не поймёт.
Классика. Давно доводилось это читать. — Парень продолжил. — Но, только в нашем экстриме я по-настоящему стал понимать о чём это. Не так важно, что ты делал для человека. Какие дела и чувства ему от тебя перепадали. Чего и сколько ты с ним пережил. И уж тем более не турпоходы по горам и морям отношения определяют.
Только то, какую картинку он в себе имеет — насчёт можно, нужно и брезгливо. Кто он — и кто окружающие. И чётко держать в голове, что однажды тебе неизбежно придётся иметь с этим дело.
А картинка реально вскрывается только напрягом, риском для шкуры и возможностью. Реальной возможностью тебя сожрать без ответки. По-другому никак.
Трот болезненно поморщился, пошатнулся. Сел на диван и ответил. — По-другому — это замечать мелкие знаки. Мелкие такие проявления, которые конкретно часто намекают на повадки. У этого типа их вообще-то хватало. А ещё стоит иногда запускать пробные шары — показывать ложные возможности.
Тема не слишком приятная, но в серьёзных кодлах такое иногда крутят. Когда людей набирают.
Радар развёл руками — В том и разница — этого мы в банду не вербовали. И никак не проверяли. Не было времени на постановки. Ладно. Вечер вселенской мудрости и творческих излияний закончен.
Парень хлопнулся на стул, достав из чужого мешка на столе банку «тушняка». Быстро вскрыл её финкой. Поднял руку с измазанным в жире ножом, продолжая мысли вслух. — Заканчиваем дела. Мантулим из стула что-то вроде носилок и идём.
Я и Гусар тащим.
Чур, ты, с ножом будешь в прикрытии, как и Сапёр. Пушку пусть пока он юзает. Потом вернёт. Стреляет он намного лучше, чем мы все, даже такой как сейчас. А вот твой чудо-режик из стелса может круто выручить. Только помни прошлый урок — следи за линией огня.
Переход до базы был нескучен, но лишен приятности — потому что далеко не прогулка. Чувство опасности везде — рейдеру не расслабиться, ежесекундно поглядывая по сторонам и в небо. Дополнительную гамму «удовольствий» добавлял груз на плечах и руках и «тонкий вкус» ощущений от собственного грубо рваного мяса под бинтами — для раненых.
Топать, тупо не сходя с ума было тем ещё испытанием. Никаких развлечений, никакого трёпа и громких звуков. Все помнят к чему может привести любой разговор. Утомляющие опасной скукой безлюдные застройки и пустыри. Земля и дороги под ногами. Накатывающее осатанение. Хрип от боли под нос и тяжёлое дыхание — своё и чужое
База. Ворота, которые закрыли за собой завязав в узел железный прут.
Внутренние комнаты базы. Диван. Выпадение в тяжёлый сон без снов.
Радар проснулся, втянув носом воздух.
…Надо что-то думать за гигиену. Так спать в одежде раз за разом — скоро на духан местные твари сбегаться начнут…
В этот раз он проснулся не последним и когда остальные собрались за столом уже был «в форме».
«Атаман» сидел, отодвинувшись от стола и поглядывая на евших товарищей.
Радар «обрабатывал» ногти финкой, думая вслух.
— За карабином всё-таки надо сходить. И решить, что делаем с пересечением границы.
По-хорошему стоило бы вернуться на стаб и узнать чей это всё-таки беспилотник. Гусара только на время оставить тут.
Стрелять по нам барыги права не имели, так что наехать на стабе не смогут. А вот развести их на честный ответ реально. Вот тогда мы предъявить за такое — можем. Отстреливать слежку — это одно. Нападать на вольно идущих рейдеров — другое. Тогда это можно отыграть к нашей выгоде и обеспечению прохода грёбанного перешейка по классу люкс.
Но это могут быть и внешники…
И вот если это внешники — то уже весь стаб наши должники. Теоретически.
Внешники на районе — значит в жопе все.
Потому что если тут завелись внешники — то любой сегмент запросто может шерститься с воздуха. Любой рейд может быть вырезан…
Значит и нам лазать по окрестностям тогда — смерть. Даже за горючим, как собирались.
Жопа, рискованно даже возвращаться за карабином. Можно нарваться на авиаразведку. И уж тем более можно нарваться почти стопроцентно, рискнув вернуться с любой целью туда, где мы «пошумели».
Ладно… Половину кассы я тогда оставлю на Трота. Понятно почему?
Чур и Гусар остаётесь тут. У обоих дары интересные — если что, остановить сможете… Ну не всё, но очень многое. Мы с Сапёром пойдём за нашим карабином.
Ну что Сапёр? Готов к труду и обороне?