Джейн улыбнулась и молча кивнула. «Ты все понял», — говорили ее глаза. «Какое логичное объяснение, — подумала она. — И как мне это не пришло в голову!»
Разобравшись с открытками, Джейн надела шляпку и пальто и посмотрелась в зеркало. Она еще не совсем привыкла к тому, что у нее внезапно появилась грудь, но Джейн уже нравилось, как она выглядит и что чувствует. А чувствовала она себя женщиной. Привлекательной женщиной. Девушка заметила, какими глазами Чип, Джесси и Грэхем смотрели на нее сегодня утром. Да, они были удивлены, но они были и восхищены. И Джейн нравился их восторг. Ей нравилось ловить на себе взгляды мужчин.
— До завтра, Джесси. Доброго тебе вечера.
Глава восемнадцатая
КЭРИ. Сколько времени тебе нужно на сборы?
ДОРИС. А куда мы идем?
КЭРИ. В бассейн. Ты умеешь плавать?
ДОРИС. Плавать? О да. Плавать я умею.
Джейн знала, что он может ей встретиться где угодно. Нельзя снимать маску, даже когда находишься под водой. Один маленький просчет — и добыча уйдет. Именно поэтому, когда поутру на второй день суда Джейн пришла в бассейн, на ней были белая резиновая шапочка с голубыми каучуковыми цветочками и голубой купальник, на котором складок было больше, чем на аккордеоне.
Сперва завсегдатаи бассейна решили, что эта старомодная дама в шапочке и очках — очередная старушка, каких много ходило туда плавать. Но когда бабуля нырнула в бассейн, все просто ахнули. Так семидесятилетние руками не машут. А какие у нее ноги! Гладкие и стройные, и никаких вен! Плавала она как тридцатипятилетняя, быстро и легко. Что за чудеса?
Но удивлены были не только они. Джейн и сама не переставала удивляться. Ей показалось, что сегодня в бассейне другая вода. Плыть было значительно легче, чем обычно. Вода не оказывала ни малейшего сопротивления. Джейн наслаждалась и вспоминала вчерашний день. Удивление Джесси и Грэхема, замешательство Чипа, восхищение присяжных (они глаз с нее не сводили!). А какое было лицо у Лентяйки Сюзан! Ах, как жаль, что не удалось заснять его на пленку! Даже удивительно, какие сильные эмоции может испытывать эта флегматичная девица. Но самое прекрасное — то объяснение, которое дали ее поведению коллеги. Просто сказка! Спасибо, мальчики!
Джейн проплыла свои две мили и, сев на скамеечку, принялась разглядывать пловцов: нет ли среди них его? И правда, в бассейне было несколько симпатичных мужчин, но Джейн прекрасно знала, что они женаты. Нет, она не станет на них заглядываться. Дорис бы так не поступила.
Джейн направилась в раздевалку. Результаты первого осмотра энтузиазма не убавили: она бывает здесь каждый день, а он наверняка придет завтра.
Вся раздевалка наблюдала, как Джейн снимает шапочку и купальник. Оказалось, что это отнюдь не престарелая дама, а та самая длинноволосая прокурорша, известная им как грубая и мужиковатая. Но нынче она просто светилась и улыбалась каждому, с кем встречалась взглядом. А так как уставились на нее все, то все и получили по ослепительной улыбке.
— Джейн?
— Доброе утро, Синтия, — промурлыкала Джейн сладеньким голоском.
Синтия каждое утро проводила в бассейне, а купальников у нее было больше, чем у олимпийской чемпионки: Джейн ни разу не видела, чтобы Синтия надевала один и тот же купальник дважды.
— О, Джейн, ты подстриглась? — оценила модница.
— Да. Нравится? Спасибо большое, — промурлыкала в ответ Джейн.
Это был самый длинный разговор, случившийся у Синтии с Джейн.
Джейн завернулась в полотенце. Собеседница ухмыльнулась: «Что это у нее с голосом? Не все дома?»
— Какой у тебя симпатичный купальник, — приняла у Синтии эстафету Анна. (Анна была прекрасной пловчихой, Джейн всегда завидовала тому, как она плавает на спине.) — Такой старомодный, очень стильный!
— Спасибо, Анна. У тебя тоже замечательный!
Анна понимающе ухмыльнулась, точно так же, как Синтия: «Да, точно крыша поехала». Отойдя в сторону (чтобы Джейн не заметила), она даже покрутила указательным пальцем у виска.
Но когда Джейн ушла в душ, женщины словом не обмолвились по ее поводу. Во-первых, это же Нью-Йорк. Тут кто угодно с ума сойдет. Чего же удивительного, бедная женщина перетрудилась. Нервный срыв. С кем не бывает!
Во-вторых, они заметили, что дело тут не только в стрижке и купальном костюме. Что-то изменилось в самой Джейн Спринг. Она стала доброй.
Глава девятнадцатая
ДОРИС. Какое прекрасное место.
Ноги ныли ужасно. Как все-таки странно: тридцать четыре года ходила, ни на что не жаловалась, а тут один день на каблуках — и столько страданий. Сказать, что она стерла себе ноги, — ничего не сказать. Но дело было не только в волдырях. Даже после того, как Джейн проплыла две мили и разогрела мускулы, ноги продолжали болеть. Но пора в суд: Джейн с надеждой осмотрела бабушкину коллекцию туфлей. Неужели не найдется здесь обуви, которая бы не причиняла таких мук?
Но нет, просто наказание господнее! Все туфли были остроносые и на высоком каблуке. Джейн перемерила батарею обуви и наконец остановилась на черных лакированных туфельках. Они были пошире остальных. Джейн знала: как преступника может спасти от заключения самая крошечная юридическая формальность, так и ее ноги будут защищены от мозолей благодаря разношенности туфлей.
В воскресенье вечером Джейн осмотрела содержимое бабушкиного кедрового сундука (кроме одежды, внутри обнаружился голубой фарфоровый сервиз) и обнаружила, что в гардеробе имеются меховая накидка, четыре вечерних платья, два зимних пальто, шесть пар туфель, пять шляпок, три костюма и куча юбок, шелковых блузок и мохеровых свитеров. Разумеется, Джейн была рада доставшемуся ей в руки сокровищу, однако это не кладовая Али-Бабы, как могло показаться сначала. Если каждый день надевать что-нибудь новое, то скоро ведь все кончится. Лишний повод найти мужчину раньше, а не позже. Ведь когда-нибудь запасы одежды будут исчерпаны.
Если, например, научиться по-разному комбинировать имеющиеся вещи, то можно растянуть удовольствие. Дорис, конечно, никогда не надевала одного наряда дважды, но, к несчастью, в распоряжении Джейн не имелось штатного дизайнера. Только Лентяйка Сюзан. Вряд ли она умеет шить. Бедная девочка и говорит-то с трудом.
Итак, на второй день, заклеив пальцы пластырем и положив в лифчик свежие салфетки, Джейн облачилась в голубую узкую юбку и белый мохеровый свитер с огромным воротом. Белое манто с лисьим воротником, которое уже все видели, Джейн поменяла на кашемировое пальто с шелковой оторочкой на воротнике и на манжетах. Черные перчатки и черная фетровая шляпа с бриллиантовой булавкой завершили образ.
Она нанесла макияж (это уже начинает нравиться!), взяла сумочку, распухшую от документов, и — вуаля! она готова идти в суд.
Пока Джейн дожидалась на углу такси, мимо нее прошла миссис Карнс. Не то чтобы домработница не заметила Джейн. Нет, внимание обратила — заметила женщину в голубом пальто с шелковой оторочкой. Но она прошла мимо так, как проходят мимо незнакомого человека. Джейн улыбнулась. Она уже хотела окликнуть миссис Карнс, но как раз подъехало такси, и Джейн не стала терять время.
Может быть, оно и к лучшему. Бедной женщине еще придется увидеть квартиру. Два потрясения за одно утро — это может доконать бедняжку, и тогда Джейн окажется соучастницей убийства. Нет, это совсем не похоже на Дорис Дей.
— Ох, Пресвятая Дева Мария!
Коллин Карнс перешагнула порог и тут же вышла обратно на лестницу, чтобы проверить, в ту ли квартиру она попала. Нет, все верно. Миссис Карнс поставила сумку на пол и протерла глаза. Нет, комната та же. Но почему она теперь желтого цвета? Миссис Карнс обошла квартиру и все вокруг ощупала. Голубые занавески. Желтые стены. Белый кофейный столик. Шелковые ромашки. В углу серебряная рождественская елочка, украшенная блестящими лентами и шарами. В спальне — канареечное одеяло на узкой кроватке. Черные костюмы исчезли, вместо них в шкафу висела яркая, светлая одежда бабушки Элеонор.
— Пресвятая Дева Мария! — повторила миссис Карнс и перекрестилась.
Она пошла на кухню и налила бокал вина. Да, для спиртного еще очень рано, но сейчас бедняжка как никто нуждалась в этом. Она села на желтый диван и стала думать, что же здесь произошло.
Вариант один. Мисс Спринг съехала и слова не сказала. Новая хозяйка носит старомодную одежду и, видимо, хочет превратить гостиную в домашний детский сад. Что ж, миссис Карнс любит малышей. Это не проблема.
Вариант два. Это все сделано для какого-нибудь телешоу, и мисс Спринг тоже ничего не подозревает. Когда она увидит, что случилось с ее квартирой, ее хватит инфаркт. Что ж, тоже неплохо. Телевизионная слава обеспечена.
Вариант три. Мисс Спринг сошла с ума.
Как бы то ни было, решила миссис Карнс, ее дело — прибраться в квартире. Если это натворили телевизионщики, то тем более нужно все тут довести до блеска. Все-таки всей стране будут показывать.
_____
Меж тем в суде Джейн Спринг допрашивала первого свидетеля. Это был молоденький полицейский, первым приехавший на место преступления, когда соседи позвонили 911. Он должен был следить, чтобы никто не прикасался к телу, чтобы никуда не делись подозреваемая и свидетельница и чтобы на месте преступления ничего не передвигали и не переставляли. Парнишка очень нервничал, но Джейн Спринг не давала ему растеряться и, в меру своих возможностей, поддерживала: так может подбадривать слабенького ученика добрая учительница. «Очень хорошо! — Широкая улыбка. — Правильно! — Широкая улыбка. — Просто великолепно! У меня больше нет вопросов, ваша честь». — Широкая улыбка.
Чип Бэнкрофт был уверен, что просек план Джейн, однако это его не спасло: он сам клюнул на наживку. «У мужчин мозги хранятся не в голове, а в штанах», — думала Джейн, глядя на Чипа. За все то время, пока она допрашивала первого свидетеля, Чип Бэнкрофт ни разу не отвел от нее взгляда — от ее ног, от ее бедер, от ее груди под белым мохеровым свитером. Когда пришла его очередь опрашивать молодого полицейского, Чип привстал, сказав: «У меня нет вопросов, ваша честь!» — и сел обратно.