Они стояли в пивной среди промасленных работяг, с опустевшей наполовину бутылкой виски на столике.
–У моей правоверной единственное достоинство: в десять ноль-ноль она ложится спать, и через пять минут ее можно грузить в багажный вагон,– рассказывал Фред.– А через десять я уже хилял по Бродвею. Я видел ночной Нью-Йорк, Мэл, там не осталось ни одного бара, в котором меня не знают в лицо. Я был во всех джаз-клубах Лос-Анджелеса. Там действительно много стильных чуваков. Вот американский стиль, Мэл,– указал он на свой строгий темно-серый костюм с широченными брюками.
–Да тебя с трех шагов от жлоба не отличишь!
–Ты что?– обиделся Фред.– А качество? Ты пощупай! А лейбл?– он распахнул пиджак и показал этикетку.– Важно не то, что снаружи, а что на подкладке. Чем свободее человек, тем проще он одет. А если нас вот таких,– указал он на Мэлса,– пустить на Бродвей – настоящий Бродвей,– нас через два квартала забрали бы в психушку. Да что Бродвей!– махнул он.– В провинциальной колхозной Оклахомщине, где живут ковбои, которые, оказывается, не бравые парни с кольтами, а обыкновенные пастухи с навозом на сапогах,– даже в поганой Оклахоме на нас смотрели бы как на папуасов с острова Джумба-Юмба в юбочке из банановых листьев!.. Понимаешь, Мэл, мы хотели жить, как вАмерике, быть свободными, как вАмерике, танцевать, как вАмерике, одеваться, как вАмерике, и ради этого были готовы на все: нас гоняли, стригли, исключали, сажали. А оказывается, мы были просто домотканой, местного пошива пародией на американцев… ВАмерике нет стиляг, Мэл…
–Фред!– отчаянно сказал Мэлс.– Но мы же – есть!..
Полина гладила детские вещи. Настольная лампа была завешена пеленкой, чтобы свет не падал на кроватку. Вошел Мэлс, уже одетый, взбодрил кок перед зеркалом, взял футляр с саксофоном.
–Ты куда?
–Как куда?– удивился он.– Вечер в парке Горького, я же говорил…
Она снова опустила голову и с силой провела утюгом вперед и назад.
–Ты подал заявление в институт?
–Нет.
–Почему? Ты что, собираешься всю жизнь лепить своих уродов и дудеть на саксе?– вдруг зло крикнула она.– Мэл, посмотри вокруг! Все живут как нормальные люди! Поиграли, перебесились, только у тебя одного детство в голове застряло!..
Мэлс остановился, растерянно глядя на нее. Полина осеклась на полуслове, торопливо подошла, обняла его:
–Мэл, прости, пожалуйста… Сама не знаю, что несу. Извини…– она потерлась щекой о его плечо, виновато глянула снизу вверх.– Превращаюсь в коммунальную стерву, да? Просто немножко устала. Это пройдет… Ты уходишь – я не знаю, вернешься ты или нет,– беспомощно сказала она.– Или снова надо среди ночи хватать ребенка и ехать в милицию просить: отпустите нашего папу… Я боюсь, Мэл. Боюсь, что кончится, как уБоба, что сюда, вот сюда, в наш дом, придут с обыском, вывалят наши вещи на пол и будут ходить по ним грязными ногами… Мы оба не говорим об этом, стараемся не думать, но ты же все понимаешь. Для меня закрыты все двери, меня не возьмут ни на одну работу с таким ребенком. У меня на лбу написано вот такими буквами: американская шпионка. Если с тобой что-то случится – что мы будем делать без тебя, Мэл?.. Я жила как хотела, потому что была одна. Теперь я не одна, и ты не один…
Они вдруг замерли, тревожно глядя друг другу в глаза. Потом повели головами по сторонам, принюхиваясь,– и бросились к чадящему на прожженной простыне утюгу.
–По-ольза!..– только и сказал Мэлс, и оба негромко, невесело засмеялись.
Мэлс поставил футляр и расстегнул пиджак.
–Ну как тебя одну оставить? Ты же дом сожжешь,– усмехнулся он.
Полина перехватила его руку. Провела ладонью по пушистому желтому лацкану, подняла глаза и сложила губы в прежнюю беспечную улыбку.
–Не надо, Мэл,– качнула она головой.– Тебя люди ждут. Просто… будь чуть-чуть осторожнее…
Мэлс прижал ее к себе, уткнулся в коротко стриженную макушку.
–Сегодня в последний раз,– сказал он.
–Это не мне решать, Мэл…– устало ответила она.
Мэлс шел с футляром по вечерней улице под тяжелым взглядом огромного чугунного Вождя.
Прикрыв глаза, он вел на саксофоне медленный блюзовый мотив. Сакс в его руках, будто жалуясь на что-то, звучал все надрывней, все выше, пока не сорвался на пронзительной ноте.
Мэлс открыл глаза. Никто не танцевал, стиляги, собравшиеся под сценой, молча смотрели на него.
Мэлс улыбнулся. Щелкнул пальцами: раз, два, три. Ударник откликнулся дробью, и джаз-банд грянул в бешеном ритме. Между танцующих стиляг, среди смеющихся лиц, ярких пиджаков вразлет и пестрых блузок, разноцветных галстуков, канареечных “тракторов”, крашеных коков и замысловатых венгерок, мелькнул вдруг отец с гармошкой и папиросой в зубах, иФред в смокинге с бабочкой, иДрын в тельняшке и бескозырке с лентами, иБоб в арестантском ватнике с номером…
Мэлс пробежал пальцами по клапанам снизу вверх, подпрыгнул – и так замер в стоп-кадре: с распахнутыми за спиной, как крылья, полами длинного пиджака, взлетевшим над плечом галстуком и вскинутым вверх саксофоном.
Георгий ЛитвиновСтиляги: Как это было
В конце сороковых годов на улицах крупных городов Советского Союза – прежде всего Москвы иЛенинграда – стали замечать молодых людей в узких брюках и длинных пиджаках с подбитыми плечами, которые любили трофейные западные фильмы, слушали джаз и танцевали “стилем”. Хоть в таком поведении и не было ничего явно “антисоветского”, властям эти ребята нравиться не могли, и им дали презрительное прозвище “стиляги”, стали высмеивать на страницах газет и журналов, отчитывать на комсомольских собраниях. Но несмотря на это, мода на стиляжничество распространялась, захватив к началу пятидесятых многие крупные города Советского Союза. Так стиляги стали первой вСССР молодежной субкультурой.
Как и почему появились стиляги? Как вообще в СССР, при Сталине стало возможным существование молодежной субкультуры, подобной тем, что существовали примерно в то же время вЕвропе иСША?
Только что закончилась Великая Отечественная война. Дойдя до Берлина, домой вернулись советские солдаты и офицеры, многие из которых в первый и единственный раз побывали вЕвропе. Возвращаясь, они привезли с собой в том числе трофейные патефонные пластинки с записями американского джаза, которые вСоветском Союзе не продавались.
Но еще за два-три года до окончания войны, поскольку Великобритания иСША были союзниками в войне против гитлеровской коалиции, вСССР появились долгое время не попадавшие туда американские фильмы – от “Тарзана” до “Серенады Солнечной долины”. В сорок пятом к ним прибавилось еще и трофейное немецкое кино – например, “Девушка моей мечты”.
В том же 1945 году советская сборная по футболу впервые побывала вАнглии и тоже привезла оттуда новые впечатления о современной английской моде. А еще одним из толчков для появления стиляг могло быть возвращение в1947 году вСССР нескольких тысяч“белых” эмигрантов из Франции – среди них были и люди, одетые по последней моде. Они продавали свою одежду, чтобы выжить, и невольно стали примером для подражания, так как одевались совсем по-другому.
Заглянув в приоткрывшееся “окно вЕвропу”, люди – а особенно молодежь – поняли, что, кроме мира комсомольских строек и коммунистических лозунгов, существует и другой мир. И этот мир явно контрастировал с тяжелой и убогой послевоенной реальностью.
Да, у убогости жизни вСтране Советов были свои объективные причины: только что закончилась кровопролитная война, на которой погибли десятки миллионов людей, многие города лежали в руинах.
Но молодежи думать про это не хотелось. Ей хотелось танцевать, слушать джаз и быть похожими на героев любимых фильмов.
Действующие лица
Борис Алексеев
Родился в1937г. Окончил факультет журналистики МГУ, работал вАгентстве печати “Новости”. Ведущий джазовой программы на радио “Эхо Москвы”. Стал стилягой в середине 50-х.
Олег Анофриев
Родился в1930г. Актер театра и кино, режиссер, исполнитель песен. Создал карикатурный образ стиляги в короткометражном фильме “Секрет красоты”. Сам к стилягам никогда не принадлежал.
Юрий Дормидошин
Родился в1944г. Светский лев, профессиональный тусовщик. Первой своей тусовкой считает похороны Сталина (в 1953 году маленькому Юре было девять лет).
Борис Дышленко
Родился в1941г. Писатель (ранее – художник, сторож, дворник, кочегар…). К движению стиляг приобщился в шестнадцать лет, учась в школе вРиге.
Анатолий Кальварский
Родился в1934г. Композитор, пианист, заслуженный деятель искусств. В60-е был музыкальным руководителем Государственного эстрадного оркестра Азербайджана, в1966-м возглавил ленинградский джаз-оркестр “Метроном”.
Георгий (Гага) Ковенчук
Родился в1933г. Художник, член Союза художников Санкт-Петербурга. В50-е учился вАкадемии художеств. Плакат Ковенчука, призывающий забирать в милицию “не за узкие брюки, а за хулиганские трюки”, положил начало лояльному отношению к стилягам.
Алексей Козлов
Родился в1935г. Популярный советский и российский саксофонист и джазмен, основатель легендарного советского джазового коллектива “Арсенал”. С начала 50-х годов – стиляга, но этого наименования не признает, называя себя “чуваком”.
Виктор Лебедев
Родился в1935г. Композитор, профессор, декан факультета музыкальной эстрады Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. В50-е – студент консерватории, герой крылатой фразы “сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст”.
Лев Лурье
Родился в1950г. Журналист, историк, писатель, руководитель Дирекции документального вещания ТРК “Петербург – Пятый канал”, автор и ведущий программы “Культурный слой”.
Рауль Мир-Хайдаров
Родился в1941г. Автор более трех десятков книг, лауреат Литературной премии МВД СССР, заслуженный деятель искусств РФ. Стал стилягой в середине 50-х, будучи студентом техникума.