Растущая боль
Время – штука забавная. Если, будучи слишком поглощенным своими делами, ты не обращаешь на него внимания, то оно вдруг напомнит о себе, начав двигаться в обратную сторону.
Впервые за долгое время я вдруг остановилась, перевела дыхание и задумалась. Я вспомнила свой первый приезд в Россию, когда люди, узнав, что мне 24 года, удивлялись, что у меня до сих пор нет детей.
Я всегда знала, что хочу иметь детей, но торопиться в то же время не хотела.
В Америке женщины редко рожают до тридцати. И вдруг, не успев опомниться, я сообразила, что стою на пороге 35-летия.
– Я хочу ребенка, – сказала я вслух сама себе. – И хочу его сейчас.
Мысль о ребенке внезапно захватила меня полностью. Я поделилась ею с Сашей, но он, будучи на пять лет меня моложе, об этом вообще не думал. Но возражать мне трудно, и он согласился.
30 июня 1995 года мы с Сашей выступали на концерте «Звуковая дорожка МК» в «Лужниках», вел который наш старинный знакомый Артур Гаспарян. Через пять дней мы улетели в Америку и уже там, в Калифорнии, продолжали писать песни для моего нового альбома Shades of Yellow. Саша наигрывал мне мелодию, а я писала для нее текст.
– Give it all that you got, don’t live by the things you have not, try to seek and you will find, a place hiding deep inside your mind[160], – пела я родившиеся у меня строчки.
Работать с таким талантом, как Саша, было одно удовольствие. Вместе музыка и текст обретали цельность и смысл. Я ужасно гордилась этими песнями.
Работа не помешала мне выбрать время и сходить к врачу. Из-за моего возраста мне рекомендовали определять наиболее благоприятные дни для зачатия с помощью специального индикатора овуляции. Я обзавелась индикатором и в один прекрасный день, когда Саша был по уши занят программированием барабанов для нашего нового альбома, ворвалась в студию с белой полоской теста овуляции в руках.
– Саш, ты мне нужен, сейчас!
– Что, прямо сейчас?! – недоуменно оторвался он от работы.
– Да, прямо сейчас!
Не забывала я и о других делах. В программу Лос-Анджелесского международного фестиваля мне удалось вставить выставку двух фотографов. Стены знаменитого арт-центра Bergamont Station украсили серия «Лица оппозиции» фотожурналистки Хайди Холлинджер и работы Владика Монро[161]. С Владиком меня познакомили Африка и Густав, он был, наверное, самым отчаянным и самым отвязным из всех моих русских друзей. Он был русской Мэрилин Монро и, воплощаясь в ее облик, очень часто наряжался в женское платье. Я росла недалеко от гей-района Западного Голливуда и за свою жизнь повидала немало дрэг-квин, но Владик был непревзойден. Он был феноменален.
На выставке Bergamont Station мы показали его серию «Трагическая любовь» – состоящую из пятнадцати работ фотоповесть о заканчивающейся трагически любви автора к молодому человеку. Работы Владика для меня обладали великолепным блеском, за которым крылись печаль и грусть. До конца своих дней он оставался загадочной фигурой и умер полной тайны смертью почти два десятилетия спустя.
Вскоре после выставки стало ясно, что я беременна. Я сразу почувствовала себя другим человеком, намного более свободным, чем прежде. Если раньше я была полностью сосредоточена на себе и своей карьере, то теперь все внимание перешло к зародившейся внутри меня новой жизни. Заботиться о другом, любить другого больше всего на свете – именно это делает нас социальными созданиями, делает нас людьми.
На четвертом месяце мы узнали, что родится девочка. Я была на седьмом небе от счастья. И вдруг я поняла, что хочу, чтобы мы с Сашей поженились, чтобы будущий ангел родился в полноценной семье. Еще спустя пару дней мы стояли вместе с моими родителями в здании окружного суда Беверли-Хиллз, и судья поженил нас в свой обеденный перерыв. Ничего общего с приготовлениями и треволнениями моей первой свадьбы, но мне это казалось правильным и уместным.
С каждым месяцем петь в студии становилось труднее и труднее. Сильно возросший вес не позволял брать высокие ноты. Звукорежиссер на записи, Фрэнк, вспоминает, как Саша заставлял меня вновь и вновь перепевать высокий по тону кусок в песне Up All Night, пока я, наконец, не взмолилась:
– Саша, малышка за это отомстит и не даст МНЕ спать всю ночь!
Из Москвы сообщили, что так как договор на новую серию программ «Red Wave представляет» уже подписан, то они выпустят в эфир еще 12 передач. Заручившись согласием врача, холодным январским днем я полетела в Москву и следующие три недели провела там, монтируя программу в квартире на первом этаже в центре города. Рожать я намеревалась, конечно же, в Штатах, но потом думала вернуться с ребенком в Россию и продолжать там жить и работать.
И вдруг это случилось. Через открытую форточку студии я набрала полные легкие дизельных выхлопов. Меня чуть не стошнило. Я попросила звукорежиссера сходить во двор, выяснить, что там происходит. Он возвращается и говорит, что во дворе стоит грузовик с дизельным двигателем, и сидящий в кабине водитель держит двигатель включенным, чтобы не замерзнуть.
– А выключить его он не может? – задыхаясь от кашля, спросила я.
– Ну, здесь так принято, – пожимая плечами, ответил звукорежиссер.
«Да, конечно, здесь так принято», – смиренно повторила я про себя.
Впервые я задумалась: может быть, все же разумнее будет растить моего ребенка не в России.
Измученная, я вернулась в квартиру и весь следующий день паковала вещи, чтобы лететь домой. Выглянув в окно и увидев там сумрачное зимнее небо, простирающееся над огромной страной, которую я уже привыкла называть домом, я вдруг поняла, что, наконец, нашла то, в поисках чего приехала сюда в восьмидесятые. Я нашла друзей, нашла цель в жизни, нашла семью. Но главное – в этом сложном, безумном мире я нашла себя. И женщина, которой я стала, мне нравилась.
Глава 61Страна Чудес
Двадцатого февраля 1996 года я проснулась. По-настоящему проснулась. В таком состоянии бодрствования я не чувствовала себя, кажется, никогда в жизни. Я вдруг ощутила, что из кроличьей норы и растянувшихся в ней на десятилетие грез меня вышвырнуло обратно в реальность. В это мгновение я осознала, что в Россию больше не вернусь.
Через несколько часов, в самолете, я все еще чувствовала опьянение от проносившихся у меня в сознании, как кадры из кинофильма, воспоминаний о Стране Чудес. В каком-то смысле все это произошло мгновенно. Но верно и другое – за это десятилетие я будто прожила много жизней. В них было все – приключения, яркие краски, фантазии. И была боль, много боли. Я пока не понимала, забираю ли я все это с собой или оставляю навсегда в прошлом.
«Что я делаю?» – в растерянности бормотала я про себя, глядя из иллюминатора, как самолет набирает высоту и уносится вдаль от Страны Чудес. Взглянуть на эту страну и попрощаться с нею – или пусть ее?
– Кто я? – вдруг произнесла я вслух. – Без Страны Чудес?
Бросив последний взгляд на исчезающие под облаками окрестности большого города, я положила руку себе на живот. Я вдруг вспомнила, что увожу с собой то, что останется со мной навсегда. Меня переполнили счастье, любовь и благодарность. Все воспоминания, лица всех тех, кого я любила здесь и там, и тех, кто уже ушел, – все это неизгладимо отразится на лице моей дочурки. Оно будет напоминать мне обо всем, что привело меня к ней.
Прямо на борту самолета я написала новую песню.
Wonderland
She strolled by the corner
And she glanced up at the crowd
Faces shiny faces
How they lit up all the town
Spins round
Like she lost her head up high
Going down
Down to Wonderland
She stopped at a café
And she flipped back her hair
And faces shiny faces
How she felt them everywhere
Says aloud
My head is up so high
Going down
Down to Wonderland
In your hands
In your eyes
In your mind
The days last forever
She took a long breath
As she focused inside
Feelings funny feelings
They could not be denied
Stands proud
Like she knows her head is high
Going down
Down to Wonderland
Страна Чудес
Она завернула за угол
И бросила взгляд на толпу.
Лица, сияющие лица
Освещают весь город.
Вниз, вверх тормашками,
Сломя голову вниз.
Вниз,
В Страну Чудес.
Остановилась в кафе,
Отбросила волосы назад.
Опять лица, сияющие лица
Они с нею повсюду…
Говорит громко вслух
С высоко поднятой головой
Спускается вниз
Вниз, в Страну Чудес
У тебя в руках
У тебя в глазах
У тебя в голове
Дни эти останутся навсегда
Глубоко вздохнула
Взглянула вглубь себя
Забавное чувство
От него не избавиться
Стоит гордо
Знает, что голова высоко поднята вверх
Спускается вниз
Вниз, в Страну Чудес
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ ТЕМ, КТО СЛИШКОМ РАНО ПОКИНУЛ НАШ МИР И КТО СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ И РАБОТОЙ УКРАСИЛ И ОБОГАТИЛ ГОДЫ МОЕГО ПРЕБЫВАНИЯ В РОССИИ