Однако, что бы там ни говорила Феб, я не шпионка. И как я могу жаловаться на Феб, если без нее мы бы не получили назад Себастиана? Мы бы даже не знали, жив он или умер.
Миссис Али снова смотрит на меня пристально, и я вижу по ее глазам, что она знает: я скрываю от нее что-то. Она качает головой.
— Жаль, Кайла. Ты сама этого не понимаешь, но тебе нужна моя помощь. Я — единственное, что стоит между тобой и… серьезными неприятностями. Будь осторожна. А теперь отправляйся на урок.
Она поворачивается, открывает дверь и, не оглядываясь, выходит.
У меня дрожат ноги, колени как ватные. Что это было? Угроза? Какие серьезные неприятности она имела в виду?
Я стою в пустой комнате, тяну на себя дверь и пытаюсь собраться. Представляю "безопасное место", плыву на облаках. И чувствую — что-то не так. Я сделала что-то не так. И за это меня ждет расплата.
Самое меньшее — получу выговор за опоздание на урок. Я трясу головой: возьми себя в руки, Кайла. Делаю глубокий вдох, берусь за ручку, но слышу шаги. Четкие, отмеренные. Что делать? Рука падает. Свет в комнате выключен, а в коридоре включен, и в двери есть окошечко. Я отступаю в тень и наблюдаю. Шаги ближе… двое мужчин в сером. Лордеры.
Они открывают дверь в класс, где начинается урок английского и где сейчас должна быть я.
Неужели это и есть те самые серьезные неприятности? Неужели пришли за мной?
Лордеры исчезают за дверью и вскоре появляются снова. Только теперь между ними испуганная, с белым как мел лицом, Феб.
В автобусе, куда я вхожу после занятий, перешептывания и бледные лица. Мне смотрят в спину, пока я иду по проходу и сажусь рядом с Беном, но когда поворачиваюсь, никто не смотрит в глаза. Они думают, я сделала что-то. Знают, как Феб вела себя по отношению ко мне, и теперь считают, что лордеры забрали ее из-за меня.
Место, на котором обычно сидит Феб, пустует. Она так и не вернулась. Автобус трогается. Значит, с ней не просто поговорили. Они забрали ее с собой.
По спине пробегает холодок.
Бен берет меня за руку.
— Ты в порядке? — Вслед за мной он обводит взглядом салон, видит, как уходят в сторону глаза, как отворачиваются лица. — Что происходит?
Я качаю головой, потому что не могу ничего сказать, потому что вокруг слишком много чужих ушей.
Хочу бежать. Прямо сейчас. Но я в автобусе и вокруг меня люди. Держусь за теплую руку Бена, закрываю глаза и стараюсь убедить себя, что я не здесь, а где-то еще.
— Что случилось? Расскажи мне. Может, я сумею помочь.
Я открываю глаза и качаю головой.
— Не сейчас. На тренировку до собрания Группы пойдешь?
Он кивает.
— Мне можно прийти?
Бен усмехается.
— Конечно.
— Вот тогда и поговорим.
Он сжимает пальцы. Понимает, что если для разговора мне нужно бежать, значит, дело серьезное.
Глава 28
Маму пришлось убеждать. Она бы никогда меня не отпустила, но папа еще дома, хотя и с портфелем в руке, — собирается в деловую поездку.
— Пожалуйста, — прошу я, — мне нужно побегать. — И он становится на мою сторону и даже каким-то образом уговаривает маму.
К тому времени, как у двери появляется Бен, папы дома уже нет.
— Ты уверена, Кайла? — спрашивает мама, обеспокоенно поглядывая на темнеющее небо. — Похоже, дождь собирается.
— Ничего со мной не случится. Эта штука водонепроницаемая, так ведь? — Я тяну рукав куртки. Бояться машин тоже не приходится — поверх куртки я, по маминому требованию, надела светоотражательную жилетку.
— Только по главным дорогам?
Бен обещает присмотреть за мной и смотрит на маму спокойно и уверенно. Ее это, похоже, успокаивает, и мы уходим.
Начинаем неторопливо и прибавляем постепенно. До собрания Группы у нас целый час, впереди пять миль — легко.
Бежим. Бен то и дело посматривает на меня с любопытством. Ждет, что я заговорю и все объясню, а я вдруг понимаю, что сказать-то и нечего.
Факт: Феб вела себя безобразно в отношении меня. Факт: лордеры забрали ее из школы и домой в автобусе она уже не вернулась. Но ведь это и все?
Бегу на пределе. Бен держится рядом. Ноги у него намного длиннее, и сил ему приходится тратить меньше.
— С такой скоростью придем раньше. Может, сбросим?
Мы сбрасываем и постепенно переходим на шаг.
— Это имеет отношение к Феб? — спрашивает Бен.
— Что тебе известно?
— Я узнал об этом сегодня после полудня, когда сошел с автобуса. Кто-то сказал, что видел, как ее утром усадили в фургон лордеров. Но все на уровне "он сказал… она сказала" — слухи, не больше того. Хотя домой на автобусе Феб уже не вернулась.
— Все так и было, я сама их видела. Два лордера вошли в класс, а через минуту вышли, и один из них держал Феб за руку. Они провели ее по коридору и вывели из здания.
— Кто-нибудь знает почему?
— Я тебя собиралась спросить.
Бен мнется.
— Кое-кто думает, что ты могла что-то сказать. Навлечь на нее неприятности.
— Нет! Я бы ничего не сказала.
— Знаю. Тем более после того, как она вернула тебе кота, — говорит Бен, и я понимаю, что он имеет в виду. Вот только мне самой недостает его уверенности. Не исключено, что я как-то, не по свой воле, оказалась причастной к случившемуся с ней.
— Что-то еще? — спрашивает Бен.
Я пожимаю плечами.
— Только то, что сказала Феб. Мол, мы — правительственные шпионы из-за чипов у нас в мозгу.
— Неправда.
— А если правда? Если мы просто не знаем? Может, я выдала ее, сама о том не подозревая. Может, кто-то просканировал мой мозг и — пуф! — ее нет. Потому что она говорила такое, что не могло понравиться правительству.
Бен снова качает головой.
— Этого не может быть.
— Почему? Откуда ты знаешь?
— Потому что, если бы это было правдой, нас бы забрали первыми.
Шокированная, я смотрю на него. По привычке проверяю "Лево". Как всегда после бега, уровень держится около 7, но по коже словно бегут паучки. Бен прав. Мы говорили о возвращении Тори, о тех, кого забрали с Ассамблеи, спрашивали, что происходит. Это похуже, чем то, что говорила или делала Феб.
Так или иначе, меня не оставляет ужасное чувство, что случившееся с ней — моя вина. Наверно, это из-за миссис Али, которая сказала, что не любит узнавать новости из других источников. Должно быть, она услышала что-то о Феб, и это что-то оказалось связанным со мной.
— Я и еще кое-что узнал, — добавляет Бен. — Почему твоего кота отнесли Феб. Она, оказывается, присматривает за разными животными, особенно ранеными. Их ей отдают те, кто не в состоянии заплатить ветеринару. Похоже, Феб знает к ним подход.
И кто же позаботится о них теперь?
— Побежали, — говорю я.
Мы минуем здание деревенского клуба, где скоро начнется собрание Группы, и бежим дальше. Я думаю о том, что утаила от Бена. Об объявленной пропавшей без вести девочке, Люси Коннор; о Роберте, Робби, пережившем взрыв автобуса, но попавшем в список погибших на памятнике.
Мы поворачиваем наконец к клубу.
— Опоздаем, — говорю я.
— Ну и что? — Бен пожимает плечами. Он опаздывает всегда. Я только не уверена, что сестра Пенни, которая смотрит на его опоздания сквозь пальцы, распространит свою снисходительность и на меня.
Мы вбегаем в клуб через пятнадцать минут после начала собрания.
— Я уже собиралась звонить твоей маме, — сообщает, подбоченясь, сестра Пенни. Бену она не говорит ни слова.
— Извините, это я виноват, — говорит Бен. — Выбрал длинный маршрут, и мы не успели вернуться.
Сестра Пенни немного оттаивает и улыбается Бену.
— Ну тогда ладно. Садитесь, оба. Мы как раз начали обсуждать, какие цели каждый из нас ставит на следующие месяцы, так?
Какое-то время я ее не слушаю. Мои цели просты: держаться как можно дальше от лордеров и избегать неприятностей. А еще выяснить, что случилось с Феб, шепотом напоминает настойчивый внутренний голос.
Я так занята собственными мыслями, что не замечаю, как сестра Пенни подходит ко мне. Бен толкает меня в плечо.
Пенни хмурится.
— Постарайся оставаться с нами, Кайла. Может быть, бег отнимает у тебя слишком много сил? Итак, расскажи, какие цели ты ставишь перед собой?
Целей немного, и они не для оглашения вслух, но то, что я говорю после недолгого раздумья, вполне соответствует моим мыслям: хорошо учиться и избегать неприятностей.
Собрание наконец заканчивается.
— Береги себя. — Бен сжимает мою руку и убегает. Я провожаю его взглядом и завидую — вот бы и мне так.
Другие тоже понемногу расходятся. Я направляюсь к двери.
— Кайла, подожди, — окликает Пенни. — На пару слов.
Оборачиваюсь.
— Да?
— У тебя все хорошо?
— Было бы хорошо, если бы не спрашивали постоянно, все ли у меня хорошо! — не думая, бросаю я и тут же, покраснев, добавляю: — Извините, не надо было так говорить. — Может быть, она — одна из тех, кто записывает каждое мое слово, каждую мысль.
Сестра Пенни вздыхает.
— Садись, Кайла.
Я сажусь.
Она закрывает нетбук и опускается рядом.
— Я на твоей стороне. — Ее слова так похожи на то, что говорит миссис Али. Я отстраняюсь. Пенни огорченно качает головой. — Не надо. Ты только не бойся меня. Этот разговор останется между нами. Понимаешь? Что бы ты ни сказала сегодня, я никуда не побегу и никому это не передам. Можешь мне доверять.
Несмотря ни на что, я верю, что она говорит искренне. Но кто знает, что может сделать человек ради моего блага?
— Расскажи мне. Я же вижу. У тебя на лице написано — что-то случилось. Что?
А если через нее удастся получить какую-то информацию?
— Из нашей школы сегодня забрали девушку. Лордеры. Я знала ее. Вот и все.
— Господи, что же произошло?
— Двое вошли в класс и увели ее с собой. Говорят, посадили в черный фургон.
— А ты знаешь почему?
— Не уверена. Может быть, сказала что-то не то.
— Я так понимаю, что в этой истории не все так просто, — говорит сестра Пенни и тут же поднимает руку. — Нет-нет, ничего мне не говори. Эта девушка, сколько ей лет?