– Хорошо. Я здесь лишь ради возможности тренироваться у Камачо.
Какое-то время стоит тишина. Когда она снова садится на корточки, то говорит:
– Он никого не тренирует. Он почти не выходит из дома.
– Видимо, это значит, что я дурак, да?
Она пожимает плечами.
– Может, и да. Но чудеса происходят, так что как знать.
– В моем мире не бывает чудес. Я бы был весьма обязан тому, кто смог бы уговорить Камачо тренировать меня. Я уже теряю надежду.
– Что будет, если Камачо так и не придет? Ты вернешься в США?
– Не знаю. – Лишь одна мысль о том, чтобы уползти обратно к Полу и маме, вызывает у меня жуткую депрессию. Я останусь лузером, которым они меня всегда считали, и стану профессиональным уборщиком дерьма после старшей школы. Эта мысль больше чем просто депрессивная. – Спасибо, что занесла рубашку. Мне нужно, чтобы ты перестала играть в медсестру и ушла.
– Почему?
– Потому что ты пытаешься выудить из меня информацию, а у меня ее нет, – говорю я. – Я здесь не для того, чтобы заводить друзей. Особенно властную подругу, манипулирующую мной… да еще и такую красивую.
Ее рот широко раскрывается, и она делает резкий вдох.
– Я не манипулятор. Мне нужно узнать, кто ты, кроме того, что ты боксер с убийственным левым хуком.
Я смотрю на испачканную кровью тряпку в ее руке.
– Я боксер без тренера. Вот и все.
Далила встает и кидает тряпку на пол рядом со мной.
– Ну-ну, – говорит она издевательским тоном.
– Не веришь мне?
– Нет. – Она направляется к двери. – И скоро я узнаю, врешь ли ты.
– А если и так, что ты сделаешь? – бросаю я ей вызов. – Убьешь меня?
– Думаю, ты узнаешь об этом, когда придет время, – дразнит она, прежде чем выйти. – Увидимся позже, мистер Америка.
Четырнадцатая глава
Далила
Мой папа, может быть, и адвокат у людей, живущих не совсем по закону, но он не связан с делами картелей. Не может быть связан.
Прошлой ночью мы слышали выстрелы в клубе, стоя на улице и выясняя, как добраться домой. Когда клуб опустел, я услышала имя Эль Фуэго, упомянутое толпой несколько раз. Он глава «Лос Рейес дель Норте». Рико нашел меня и быстро затолкнул нас с подругами в машину. Он сказал, что это «Лос Рейес дель Норте» затеяли перестрелку. Люди Эль Фуэго.
Все это сбивает меня с толку.
Райан сказал, что он в Мексике по единственной причине – тренироваться у великого Хуана Камачо. Я не знаю тех, кто мог бы изменить свою жизнь и переехать в другую страну ради крошечной надежды встретить человека, который едва показывается на людях. Это кажется таким подозрительным, что мне нужно заставить его рассказать все.
Когда Райан поклялся, что будет многим обязан тому, кто уговорит Камачо тренировать его, в моей голове родилась идея.
Райан не знает, что мой отец знаком с Хуаном Камачо. Папа работал с ним много лет назад. Я помню, когда в первый раз увидела Великого Камачо: он сидел во дворике с моим отцом, когда я зашла в середине их разговора. В тот раз я замерла и не могла и слова вымолвить. Хуан Камачо – легенда бокса. Я была всего лишь маленькой девочкой, а он разговаривал со мной так, словно я была важной персоной, а не просто дочкой его адвоката. В каждый свой визит Хуан рассказывал историю из своей жизни. Я была зачарована его жизнью и успехом. Я не видела его многие годы, но знаю, что он все еще помнит меня.
Когда отец приходит домой, я отвожу его в сторону.
– Что такое, mija?
– Ничего, папа. Я просто… – не знаю, как начать этот разговор, но собираюсь просто сказать это прямо, – интересно, продолжаешь ли ты общаться с Хуаном Камачо?
Он поднимает бровь.
– А что?
– Эм… один мой друг хотел бы получить автограф.
Внезапно мое лицо вспыхивает. Я не люблю врать родителям, хоть иногда и приходится. И еще я ненавижу ощущение того, что папа скрывает от меня что-то важное. Он сильный человек, и я равняюсь на него. Я не хочу, чтобы он разочаровался во мне или оттолкнул. Я всегда хотела лишь одного – чтобы он смотрел на меня с уважением и гордостью.
– Скажи своему другу, что он не раздает автографы. Больше нет. – Он складывает руки на груди. – Это как-то связано с боем, на котором ты была прошлой ночью? Слышал, там была перестрелка. Я не хочу, чтобы ты снова ходила туда.
– Не пойду. Обещаю. – Я с любопытством смотрю на него. – Ты никогда бы не стал заниматься чем-то нелегальным, так ведь?
– О чем ты говоришь?
– Я слышала, как дон Круз недавно просил у тебя что-то. Ты спорил с ним.
Он вздыхает и подходит ко мне с обеспокоенным выражением лица.
– Далила, сосредоточься на медицинской школе и перестань так волноваться о том, что делаю я и весь остальной мир.
Любопытство в моей природе. Райан думал, что я пошла в спортзал, чтобы добыть у него информацию. Он был прав. Я пыталась узнать, что ему известно о связях его отчима и Сантьяго Вега.
Что, если я устрою ему встречу с Хуаном Камачо? Откроется ли Райан и расскажет, что знает о своем отчиме, картелях и Вега?
Ночью я жду, когда все уснут, прежде чем на цыпочках зайти в кабинет отца. Найти Хуана Камачо будет нелегко, но у моего папы должен быть способ связаться со старым другом.
Папки отца закрыты на ключ. Я знаю, что у него есть тайники в доме, где он хранит секретную информацию. В его кабинете кромешная тьма, и я ударяюсь пальцем ноги об офисный стул. Ай! Я не хотела включать свет на мобильном, но у меня нет выбора. Его кабинет похож на лабиринт.
Я сажусь в большое кожаное кресло и молюсь, чтобы он забыл запереть ящики с папками. Я безуспешно пытаюсь открыть их все по очереди. Шкафчики за его столом тоже заперты.
Когда я тянусь под стол в надежде, что там спрятан ключ, то слышу шаги в коридоре и замираю.
Если кто-то меня здесь застанет, у меня будут неприятности. Выключив свет мобильника, я быстро ныряю под стол и надеюсь, что никто меня не увидит. Но кто это в коридоре?
Истории об ограблениях домов наших соседей всплывают в моей голове. Я знаю, что веду себя как параноик и волноваться не о чем. По крайней мере, надеюсь на это.
Шаги все приближаются.
И приближаются.
Я вижу, что кто-то остановился прямо за дверью кабинета. Если моя семья в опасности, я знаю, где оружие. Я без размышлений причиню боль тому, кто угрожает моей семье.
И все же от этой мысли мои руки трясутся сами по себе. Я считаю себя сильной, но сейчас внутри разгорается паника. Сердце бешено колотится, когда я задерживаю дыхание и готовлюсь снова услышать шаги. А потом я слышу кашель Лоры за дверью. Я с облегчением выдыхаю, когда ее шаги затихают.
Я снова в безопасности в кабинете папы. Я включаю фонарик мобильника и замечаю в маленькой мусорной корзине под столом конверт с именем и обратным адресом моей бабушки. Я достаю его и нахожу внутри письмо и порванный чек на ее имя.
На глаза накатываются слезы, пока я читаю, как моя abuelita[60] пытается убедить отца вспомнить, откуда он. В письме она умоляет его бороться за хороших людей. А до этого момента она отказывается приезжать в «Ла Хоя де Сандоваль».
Она знает, что он работает с картелем?
В письме она говорит, что стареет и отчаянно хочет увидеть своих внучек, но не сделает этого при таких обстоятельствах. Я прячу письмо и порванный чек обратно в конверт и засовываю в карман, поклявшись скоро увидеться с бабулей и получить нужные мне ответы.
Двигаясь медленно и осторожно, я продолжаю поиск ключа от папок. Время идет, а я все ищу, но не могу найти.
Я раздраженно вздыхаю, откидываясь назад в кресле. Где у папы может быть информация о клиентах? Я решительно смотрю на экран компьютера на его столе.
Папа все время сидит за компьютером, печатая содержание дел, подготавливая свидетельства и отсылая электронные письма. Осторожно, пытаясь не шуметь, я включаю компьютер. Курсор мигает, ожидая, когда я введу пароль.
На подбор пароля уходит несколько попыток. Это его прозвище для мамы. Sirenita – русалочка.
И вот я вхожу.
Просматривая файлы, я узнаю среди клиентов знаменитостей и бизнесменов. Никакой информации о Сантьяго Вега.
Я продолжаю поиски контактов Хуана Камачо.
Наконец нахожу имя Хуана в списке клиентов. Тут есть адрес и телефонный номер. Я быстро все записываю и испытываю облегчение.
Направляясь на цыпочках обратно в свою комнату, я радуюсь, что в доме совершенно тихо. Утром я свяжусь с Хуаном Камачо.
И вытащу информацию из мистера Америки. Может быть, у него как раз нужный мне кусочек пазла.
Пятнадцатая глава
Райан
Я обливаюсь потом в спортзале. Не из-за обжигающего жара Мексики, хотя он ужасен, а потому что утром я пробежал четыре мили, прежде чем напасть на боксерские груши.
Проблема в том, что Далила с ее шелковыми волосами и вопрошающими глазами засела у меня в голове.
Черт.
Я не тот, кто может зациклиться на цыпочке, особенно когда у нее есть корыстные цели. Черт, насколько я знаю, ее парень ненавидит меня. Не то чтобы для меня это имело значение. На данный момент у меня осталась всего пара недель, прежде чем меня вышвырнут, и тогда уже станет неважно, жив я или нет.
– Если расслабишь плечи, тебе будет легче сосредоточиться на своей цели, – эхом отдается чей-то голос в спортзале.
Я поворачиваюсь – передо мной не кто иной, как Хуан Камачо, величайший мексиканский боксер всех времен, и он идет ко мне. Его волосы седые, и двигается он медленно, но, бьюсь об заклад, он все еще может надрать задницы в бою.
– Я… э-э-э… ого! – Я слишком поражен, чтобы говорить связно.
– Продолжай, – говорит он, – я слышал, ты хороший боец. Покажи мне, на что способен.
Я не двигаюсь. Я видел видео, где он вырубил Коди Санчеза в первом раунде чемпионата еще в семидесятых. Потом он бился с Хантером МакГихи. Все считали это величайшей угрозой его цепочке побед, но их ждало огромное разочарование. МакГихи должен был заставить Камачо побороться за приз, но этого не произошло. Бой для МакГихи закончился, как только Камачо вырубил его в третьем раунде.