Стирая границы — страница 37 из 47

– Что, если бы я мог дать вам… – Я бросаю взгляд на жалюзи на окне, и все мое тело немеет, когда я вижу, как Пол заходит в участок с яростью на лице. – Почему Пол здесь? Вы сказали ему, что я приду?

– Нет, – говорит офицер Мэттьюз. – Ты сказал ему, что придешь со мной встретиться?

Я качаю головой.

– Нет.

Офицер Мэттьюз встает.

– Жди здесь, Райан.

Он выходит из комнаты, оставляя меня одного. Я бы уже выскочил отсюда, но дверь внезапно снова открывается. Вместо офицера Мэттьюза заходит Пол. Он бросается ко мне с угрожающим выражением лица.

– Где деньги, Райан? – говорит он низким голосом, чтобы никто другой нас не услышал. Мы в звуконепроницаемой комнате, но я уверен, он не хочет рисковать.

– Не знаю, о чем ты.

Он хватает меня за кофту и сжимает ее в своем кулаке.

– Скажи мне, куда убрал мои чертовы деньги, или я вырву твое чертово сердце, – рычит он сквозь сжатые зубы.

– Если ты это сделаешь, не думаю, что получишь свои деньги назад.

– О, значит так? – Он отпускает мой воротник и отступает, пытаясь взять над собой контроль. – Позволь мне кое-что тебе сказать, кусок дерьма. Если прямо сейчас не скажешь, где мои деньги, я уничтожу все, что тебе дорого.

– Это не угроза, – говорю я ему. – Тебе бы уже стоило понять, что у меня нет ничего ценного, что ты мог бы уничтожить.

– О, да? А как насчет Далилы Сандоваль?

Я резко встаю, и мой стул скрипит по полу, когда я смотрю ему в глаза.

– Что ты знаешь о Далиле Сандоваль?

– Я знаю все, Райан. Знаю, что ты жил в Севилье в том захудалом боксерском спортзале, знаю, что ты провел ночь с дочерью Оскара Сандоваля, прежде чем из тебя выбили всю дурь. Думаешь, ты такой умный, да? Ты ничего не знаешь, Райан. – Он бьет себя в грудь, словно самец гориллы, отмечающий себя как альфу. – Я был копом на этой границе еще до твоего рождения. Я знаю всех и все по обе стороны. Отдай мне те деньги или твоя красивая подружка будет мертва.

Все мои эмоции всплывают на поверхность, когда я бросаю ему в лицо:

– Если с ней что-нибудь произойдет, я убью тебя. Это не угроза, Пол. Это факт.

– Факт в том, что она и так почти мертва. Прямо как наш дорогой старик Макс, – говорит Пол жутковато спокойным голосом, вытаскивая наручники. – И, кстати, ты арестован за угрозу офицеру.

– Ты оборотень в погонах, – говорю я ему. – Я расскажу им, что ты продажный.

– Никто тебе не поверит, Райан, – говорит он, усмехаясь. – Ты плохиш, а я любимый шериф этого города. Не надо ко мне лезть. Ты не выиграешь.

Он с силой толкает меня к стене, пытаясь надеть наручники. Ему не хватает сил одолеть меня, и я хватаю наручники и выворачиваю их так, чтобы зацепить один за ножку стола, а другой – на его запястье.

Пока он кричит на меня, я стучу в дверь. Ее открывает офицер Мэттьюз, и его глаза широко распахиваются, когда он видит сцену перед ним.

– Что здесь происходит?

– Спросите продажного шерифа вон там, – говорю я ему и мчусь мимо, чтобы быстрее выбраться из участка. Я не хочу, чтобы Пол хитростью заставил пограничный контроль или полицию арестовать меня за что-нибудь в попытке заткнуть и выставить нарушителем или преступником. Я уверен, что он может подставить меня.

Я бегу по городу, зная, что наконец покончил с жизнью, которая у меня была до этого момента. Я, возможно, и один, но ничего не боюсь. У меня есть цель – убедиться, что Далила в безопасности. Я звоню Матео и прошу встретить меня на другой стороне границы, а потом бегу как можно быстрее, чтобы добраться туда.

Пройти границу с Мексикой получается без проблем, пусть даже мне кажется, что все взгляды направлены на меня, и я жду, что шериф Пол Блэкберн вот-вот арестует своего блудного пасынка, пустившегося во все тяжкие.

Когда я пересекаю границу, то вздыхаю с облегчением, увидев красный пикап дяди Матео. Я быстро усаживаюсь на пассажирское сиденье.

– Нужно ехать в дом Далилы, – говорю я ему. – Она в опасности.

– Ее там нет, – говорит Матео.

– Где она?

– Никто не знает. Она пропала.

Тридцать шестая ГЛАВА

Далила

– Далила, тебе нужно немного передохнуть, – говорит мне Хуан Камачо, пока я сижу на его диване и смотрю на настенные часы. Он передает мне чашку с champurrado[85]. Я вдыхаю запах какао, и он сразу же меня успокаивает.

– Gracias, Хуан, – говорю я. – Я не смогу уснуть. Я волнуюсь за Райана.

Пожилой мужчина тепло улыбается мне, его глубокие морщинки и седые волосы ясно говорят о его возрасте.

Прошлой ночью я приехала сюда и рассказала Хуану, что случилось с Райаном, и о своих подозрениях насчет отца. Он сказал, что мне не стоит так думать, пока я не узнаю все факты, но я ничего не могу поделать. Слишком много всего указывает на то, что мой отец связан с незаконной деятельностью в одном из картелей.

– Перестань так волноваться, Далила, – говорит Хуан, направляясь к креслу-качалке и медленно усаживаясь. – Я считаю твоего отца хорошим, достойным человеком.

– Тогда почему он связался с плохими людьми?

– Не знаю. – Он раскачивается в кресле. – Мои старые кости не вмешиваются в жизни других. По крайней мере, больше нет.

– Ты был замешан в картелях?

– Нет. – Он делает долгий, медленный глоток champurrado. – Обещания безграничной власти манят молодых людей. Это опьяняет и привлекает. – Он смеется себе под нос. – Их обманывают, а они считают, что непобедимы, хотя являются лишь простыми пешками. Я не пешка, – говорит он мне. – И никогда не был.

– Почему ты перестал заниматься боксом? – спрашиваю я.

– Я нашел нечто более важное. – Он кивает в сторону другой спальни. – Она там, спит. Когда моя жена заболела, я перестал посвящать свою жизнь чему-то другому.

Я думаю о том, как, должно быть, ему сложно заботиться о Валерии. Я помню истории о том, как она приходила к нам домой. Моя мать рассказывала мне, что она была умным и энергичным человеком. Она наполняла всю комнату светом, только появляясь.

– Мне так жаль по поводу Валерии, – говорю я ему.

– Не надо, Далила. У нее есть и хорошие дни – когда она смотрит мне в глаза, я все еще вижу ее дух. Любовь не исчезает из-за болезни.

Стук в дверь прерывает наш разговор.

– Это Франциско Круз, – зовет знакомый голос.

Папа Рико.

Я напрягаюсь, услышав его имя.

– Подожди, – шепчу я, а потом показываю Хуану, что буду прятаться в другой комнате, где отдыхает Валерия. Он кивает, понимая, что я никому не готова рассказывать о своем местонахождении. Схватив рюкзак, я быстро убегаю в другую комнату и прячусь за дверь, когда Хуан впускает его в дом. Если Валерия проснется и начнет со мной говорить, дон Круз точно поймет: что-то не так.

– Обычно я не принимаю гостей, – говорит ему Хуан.

– Я не гость, – отвечает дон Круз, проходя внутрь. – Я старый друг. Разве нет?

– Si. – Я слышу звон ложки, когда Хуан помешивает champurrado. Он совершенно расслаблен, словно это обычный визит обычного друга. Но это совсем не так.

– Ты был занят? – спрашивает дон Круз.

– Не очень.

Глядя в щель приоткрытой двери, я вижу, что дон Круз подходит к кружке, из которой я пила.

– У тебя гость?

Хуан качает головой.

– Только Валерия.

– Как она сейчас?

Хуан не отвечает. Вместо этого он берет две кружки и относит их в раковину.

– Очевидно, что это не дружеский визит, Франциско, а я слишком стар и не в настроении, чтобы играть в эти игры. Зачем ты здесь?

– Мне нужно знать, можешь ли ты связаться с Райаном Хессом.

– Что тебе нужно от Райана?

– Скажем так, его разыскивают. Некоторые люди говорят, что вчера он въехал в Мексику.

Хуан скептически вскидывает бровь.

– Кто разыскивает?

– «Лас Калаверас».

– В каком преступлении обвиняют юношу?

– К чему все эти вопросы, Хуан? Или ты его видел, или не видел. Это простой вопрос.

– Вовсе не простой, Франциско. Мы оба это знаем. – Хуан поворачивается к дону Крузу, выражение его лица не понять. – Я тренировал Райана в спортзале, но, как я понял, он вернулся в Техас. С тех пор я о нем не слышал.

– А как насчет Далилы Сандоваль? Она тоже пропала.

– Ее тоже разыскивают за что-то? – спрашивает Хуан чуть ли не насмешливым тоном. – Кому она может угрожать?

После долгой, шаткой паузы дон Круз говорит:

– Ее отец предал «Лас Калаверас».

В воздухе повисает невысказанная угроза, и мой желудок сводит. Дела моего отца поставили меня под удар. Нравится мне это или нет, но меня сделали пешкой.

Дон Круз смотрит на Хуана, и лед в его взгляде заставляет меня задрожать. Он достает визитку из кармана пиджака.

– Если увидишь кого-то из них, позвони мне. А если увидишь, но не позвонишь, то заплатишь за это. Я тоже не играю в игры, Хуан.

Когда Хуан открывает дверь, чтобы выпустить дона Круза из квартиры, я смотрю на свои дрожащие руки. Я знаю, что больше не могу оставаться здесь.

Дав дону Крузу уйти подальше, чтобы он не мог услышать нас, я присоединяюсь к Хуану в гостиной. Его лицо мрачное.

– Я не могу здесь оставаться, – говорю я ему, надеясь, что мой голос не срывается. – Иначе твоя жизнь окажется в опасности.

– Я не боюсь Франциско Круза или кого-то еще.

– У тебя и так хватает забот с Валерией. Я не хочу добавлять тебе проблем. – Я беру свой рюкзак. – Я найду Райана. Возможно, его видел Матео, его единственный друг в Мексике.

– Думаю, «Лас Калаверас» свяжутся с Матео, – говорит он. – Уходить прямо сейчас – небезопасно.

Я напугана, но меня накрывает волна жутковатого спокойствия. Моя цель – найти Райана. Он спас меня в первую же нашу встречу на концерте. Теперь моя очередь быть его героем.

– Прости, Хуан. Нужно идти. Никакие твои слова меня не остановят. Я нужна Райану и не собираюсь его бросать. Кому-то надо предупредить его и убедиться, что ему не угрожает… кто угодно.