Кейд обнял меня за спину. Я посмотрела на него блестящими от слез глазами.
— Его жену зовут Роза, она любила его всем сердцем. Его детям было пять, семь и пятнадцать лет.
— Детка, ты была с ним близка? — тихо спросил Кейд, не сводя с меня глаз.
Я удивилась его вопросу.
— Нет. Я его не знала, — ответила я.
Теперь настала очередь Кейда удивляться. Выражение его лица было напряженным, непроницаемым.
— Я узнала, кто он такой, после. Я хотела знать. Мне это было необходимо. Я видела, как на моих глазах человека лишили жизни, и хотела знать, кто у него остался. Мы разговариваем с Розой минимум раз в месяц.
Я не упомянула, что я также ежемесячно посылаю ей чек, чтобы помочь кормить и одевать детей.
— Короче, после того, что я увидела, я побежала, в голове у меня словно помутилось. Не знаю, как он меня не заметил, по крайней мере, пока я не оказалась на полпути вниз по лестнице. Я услышала, как он окликнул меня, но не остановилась. Каким-то образом мне удалось добраться до своей машины.
Чудо, что у меня была машина. Мало кто на Манхэттене водил машины, но я водила, так как у меня всегда была машина, и мне не нравилось ощущение, что ее нет в незнакомой стране.
— Не знаю, почему я не поехала в полицейский участок. — Я пожала плечами. — Я была в шоке, не контролировала себя, мне хотелось только быстрее сбежать. Я добралась до своей квартиры и начала собирать вещи. Не знаю, зачем я это сделала, мой план состоял в том, чтобы уехать, сесть в самолет и убраться к чертовой матери. В тот момент я не думала, что стала свидетелем убийства, мне было слишком страшно.
— Когда я собирала вещи, услышала сильный и громкий стук в дверь. Я знала, что это парни Джимми, я встречала их раньше, сразу поняла, что от них жди беды. Видела это в их глазах, но я была слепа, слепа из-за Джимми. Я любила его, — усмехнулась я. — Или думала, что любила. В итоге, они вышибли дверь, набросились на меня и стали избивать. Меня никогда раньше не били, это было больно.
Руки Кейда теперь превратились в тиски, и от него исходили волны гнева. Он весь дрожал, казалось, его челюсть треснет, так сильно он ее сжал.
Я продолжила рассказ.
— Я потеряла сознание или они вырубили меня, не уверена. Очнулась я на складе, голая и связанная. Вот тогда-то я и увидела Джимми, увидела его настоящего: истинное зло. Разглядела сквозь обаяние и привлекательную внешность, что он носил маску. Он избивал меня, а здоровые мужики в жилетах, с злыми улыбками наблюдали за этим, иногда нанося удары. Это продолжалось несколько часов, они остановились, когда я начала терять сознание. Потом Джимми решил, что они меня изнасилуют, он будет первым, по старой доброй памяти.
Я закатила глаза, поглощенная своей страшилкой, и не заметила, как Кейд замер.
— К этому времени он проломил мне череп, вывихнул плечо, сломал запястье и ребра. А его приятели пинали меня так сильно, что у меня началось внутреннее кровотечение. Я умирала. Но он все равно решил, что этого недостаточно. Меня еще нужно изнасиловать. К счастью, к тому времени я отсутствовала уже более двадцати четырех часов, мои соседи услышали звуки взлома и видели, как меня уносили, полиции повезло, кто-то запомнил номера фургона, в котором меня увезли. Они нашли меня как раз вовремя.
Я так погрузилась в эту историю, что все еще не замечала, что Кейд, обнимая меня, словно окаменел.
— А еще я не знала, что полиция уже давно разыскивает Джимми. Он был очень популярен в полицейских кругах, если быть точной, одним из десяти самых разыскиваемых людей в Америке. Я и понятия не имела, что сплю с убийцей, насильником, садистом. Думала, что люблю его. Теперь я знаю, что это была не любовь, не настоящая любовь. — На глаза навернулись слезы, но я сдержала их. — Я провела в больнице месяц, еще шесть ушло на выздоровление и реабилитацию. Я пыталась вернуться на работу, пыталась остаться в городе, но не смогла. И однажды я обнаружила Амбер, и все обрело смысл. В этом месте я могла бы исцелиться, забыть.
Я сделала глубокий вдох, нуждаясь в том, чтобы все это выплеснуть.
— Вот почему я так отреагировала, когда впервые тебя увидела, когда увидела парней из клуба. Они всколыхнули во мне воспоминания, связанные с байкерами. Теперь я знаю, что ты другой, но это все еще мир, который представляет все, через что прошла я.
Я, наконец, вышла из ступора и посмотрела на Кейда, понимая, что что-то не так. Он был вне себя от гнева, никакими словами не описать чистую ярость, отображавшуюся на его лице.
Я положила руку ему на грудь и немного приподнялась.
— Милый… — тихо прошептала я.
— Гвен, слезь с меня, — прошипел он.
Тошнотворное чувство снова поселилось в животе, такое чувство, будто меня физически ударили. Не говоря ни слова, я просто побеждено отползла от него. Он вскочил, подошел к стене и со всей злости ударил в нее кулаком. Я подпрыгнула от звука ломающегося гипсокартона, от которого во все стороны разлетелась пыль.
— Бл*ть! — взревел он, хватаясь обеими руками за голову и уставившись в пол.
Я настороженно наблюдала за ним, не зная, что делать. Я знала, он не причинит мне вреда, но я никогда не видела, чтобы кто-то так злился. Даже Йен, а он видел меня в синяках, избитой и почти мертвой. Может, он решил, что мне не справиться с такой реакцией. Кейд определенно так не думал.
Я села на край кровати, чувствуя себя незащищенной. Я надела его футболку, не уверенная, что это правильный шаг, но если бы он попросил меня уйти, я приняла бы это как напоминание. Он почувствовал мое движение, его взгляд метнулся ко мне. Что-то произошло, выражение его лица изменилось, и он медленно приблизился к кровати, присев передо мной на корточки. Гнев все еще переполнял его, но постепенно его черты смягчились.
— Детка, я не причиню тебе вреда, — он говорил осторожно, полагая, что его реакция напугала меня.
— Я знаю, — прошептала я, не сводя с него глаз.
Его голова дернулась от удивления. Он мягко толкнул меня обратно на кровать, накрывая своим телом. Нежно погладил меня по лицу, будто я сделана из стекла.
— Эта скотина, Джимми, у него есть фамилия? — осторожно спросил Кейд, его спокойный тон все еще дрожал от гнева.
— Ага, — протяжно произнесла я, и тихим шепотом закончила: — О'Фаллан.
Что-то промелькнуло в глазах Кейда, но слишком быстро, чтобы уловить... узнавание?
— Ты его знаешь? — тихо спросила я.
— Нет, — сказал он, поглаживая меня по голове. — В какой он тюрьме?
— М-м-м, в Аттике, — ответила я, помнив все, кроме номера его камеры, нуждаясь в том, чтобы знать, где он пробудет до конца своей никчемной жизни. — А зачем тебе? — добавила я, испытывая нехорошее предчувствие по поводу вопросов.
— Не волнуйся, детка, просто хочу знать, что этот ублюдок заперт, иначе я бы выследил его и убил. — Его голос звучал ровно, слишком ровно, будто он не доверял себе, чтобы говорить громче.
Реакция Кейда потрясла меня, он явно очень злился из-за меня. Что еще более важно, это показывало, как сильно я ему небезразлична.
— Нет, Кейд, он не заслуживает смерти. — Я погладила его по щеке.
Кейд бросил на меня суровый взгляд.
— Быть запертым на всю оставшуюся жизнь — именно такого наказания заслуживает человек, подобный Джимми. Смерть — слишком легкий выход, — я наблюдала, как выражение лица Кейда сменилось печальной гордостью.
— Ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал.
Губы Кейда опустились на мои, и он отвлек меня, помогая держать демонов на расстоянии.
На сегодня.
***
Я лежала на Кейде, насытившись еще одним раундом любовных утех, водя кончиком пальца по коже с левой стороны его груди. У меня не было времени рассмотреть его татуировки вблизи. И, черт возьми, они выглядели потрясающе. Его покрывали не дурацкие, плохо выполненные каракули, а произведения искусства. Огромная татуировка охватывала грудь — два голубя, по одному с каждой стороны, держали в клювах надпись, которая гласила: «Не теряй веры». На левом боку — весы с надписью «Мир» и «Порядок» на каждой чаше.
От шеи шла татуировка в виде огромного ангела, переходила на плечо и немного на спину. На предплечье татуировки были набиты так плотно, что меня поглотило их изучение, я даже подняла его руку, чтобы лучше рассмотреть. На секунду я забыла, что он настоящий живой человек.
— Детка, тебе нравится то, что ты видишь? — прорычал он.
Я посмотрела на него сквозь ресницы.
— У тебя отпадные тату, — прошептала я в ответ, и его глаза приобрели тот забавный напряженный взгляд, который появлялся, когда я носила его футболку.
— Голодная?
— Что? — меня поразила резкая смена темы.
— Еда? Знаешь, такая фигня, которую мы едим, чтобы выжить? — невозмутимо спросил он.
Я расхохоталась и некоторое время не могла остановиться. Кейд выглядел раздраженным, подтянув меня по своему телу, он прорычал:
— Детка.
— Извини, Кейд, кажется, это первый раз, когда ты попытался сказать что-то похожее на шутку, — прохрипела я, драматично стирая слезу под глазом. — Я решила насладиться моментом.
Я ухмыльнулась, а он просто пялился на меня. Затем поднял меня, понес на кухню и бесцеремонно плюхнул на кухонный стол.
— Кейд! — я спрыгнула со стола, пока он доставал из холодильника яйца и бекон.
— Что, женщина?
— На мне нет одежды, — констатировала я очевидное.
— Не планирую в ближайшее время покидать дом.
Кейд поставил сковородку на плиту, подошел ко мне и усадил обратно на стол. Он остался стоять между моих ног, опираясь руками по обе стороны от меня.
— Кроме того, мне нравится вид. И мне нравится знать, что, если мне захочется, я могу трахнуть тебя, не беспокоясь о помехах.
Он быстро укусил меня за грудь, подчеркивая свою точку зрения, а затем обхватил меня между ног. Я закатила глаза от приятных ощущений во все еще очень чувствительном местечке.
— Да, но я сижу голая на кухонном столе, это не очень гигиенично, — выдохнула я.