— Милый, понимаю, ты беспокоишься из любви ко мне, но, может, мы пропустим визит в больницу? У меня всего лишь пара синяков, ничего такого, что не могли бы исправить ибупрофен и бутылка вина.
Я пыталась говорить беззаботно, но голос дрожал. Я не собиралась отрицать, что висела на волоске, ради Бога, меня похитили и избили убийцы, что было немного страшно. Но я также хотела держаться подальше от больниц, не только из-за того, что чертовски их ненавидела, но и из-за воспоминаний, которые могли пробудить стерильные стены.
— Пара синяков? — тихо ответил Кейд, костяшки его пальцев на руле побелели. — Взгляни в долбаное зеркало, Гвен. У тебя половина лица опухла и покрыта синяками, губа разбита. В лучшем случае ребра сильно ушиблены, но, скорее всего, сломаны, поэтому мы поедем в больницу. И ты останешься там до тех пор, пока кто-нибудь не заверит меня без тени гребаного сомнения, что ты полностью поправишься, и назначит лекарства, которые обезболят все, вплоть до сломанного, мать его, ногтя, — его тон не вызывал никаких возражений.
— Ладно, я понимаю твою потребность защитить меня, и твоя кровь альфа-самца, вероятно, сейчас кипит, но я ненавижу больницы. Не только потому, что они наполнены микробами и смертью, или потому, что простыни такие же колючие, как и в блошином мотеле, — и даже не заставляй меня упоминать о халатах. Я могла бы пережить все это ради твоего душевного спокойствия, но просто не могу снова лечь в больницу, не после того, как год назад провела там несколько недель. Не думаю, что смогу снова быть жертвой. Пожалуйста, Кейд.
Я понимала, что мой тон может граничить с мольбой, но я бы предпочла целый месяц проходить в «кроксах», чем снова оказаться на больничной койке.
Кейд взглянул на меня, я видела его внутреннюю борьбу, и мои щенячьи глаза никак ему не помогали, в отличие от меня.
— Я вызову врача к тебе домой, пусть осмотрит тебя там, но если он хоть на секунду подумает, что тебе нужно в больницу, ты поедешь. — Он вздохнул, словно разговаривал с ребенком, который не хочет спать.
— Спасибо, Кейд, — тихо ответила я, накрыв ладонью его руку.
Рука на моем бедре сжалась.
— Без проблем, детка. Мою драгоценную принцессу нельзя держать в колючих простынях. — В его голосе послышался намек на поддразнивание.
Теперь, когда все было улажено, мои мысли вернулись к некоторым важным моментам.
— Ладно, эм, Кейд? — нерешительно начала я.
— Да, детка? — откликнулся он, снова глядя на дорогу.
Я сцепила руки, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль в лице.
— Сегодня произошло довольно серьезное дерьмо, меня вроде как похитили, а вы с парнями убили тех людей, — мой голос был тихим, почти дрожащим.
Кейд ничего не сказал, его рука все еще крепко сжимала мое бедро, ярость, казалось, пульсировала в салоне внедорожника.
— Разве не нужно вызвать полицию? — спросила я. — В смысле, не думаю, что у вас будут неприятности из-за того, что вы застрелили тех людей, это была самооборона и все такое, — быстро добавила я.
Конечно, шансы, что клуб сообщит властям об убийстве трех членов конкурирующей банды, были ничтожны. Я не знала, как поступить в этой ситуации, хотя те люди были злом. Меня терзали внутренние сомнения, потому что небольшая часть меня была рада, что они мертвы после того, что они сделали с Лори и, вероятно, с другими женщинами.
— Я уже позвонил им, — ответил Кейд, и я моргнула.
— Серьезно?
— Да. Позвонил Кроуфорду, как только узнал о твоем исчезновении. Хотел, чтобы все доступные мужчины искали тебя, — он взглянул на меня. — Ты самое дорогое, что есть в моем мире. Я люблю клуб, но ты — вне конкуренции. Твоя безопасность для меня — все. После сегодняшнего парни задумаются о том, как мы ведем дела. Мы не потеряем еще одну женщину. — Он говорил решительно.
Я сжала его руку.
— Ты не потерял меня. Я здесь.
Он поднял наши переплетенные руки и поцеловал тыльную сторону моей ладони.
— Но что мне говорить полиции? — поинтересовалась я.
Досадно, если мне придется лгать копам. Никаких сомнений, те люди были злыми, но я не могла смириться с тем фактом, что они мертвы. Все двигалось по спирали, и я очень надеялась, что лгать полиции и покрывать убийства — не станет образом моей жизни. Лгунья из меня была ужасная, я никогда не умела врать, семья всегда видела это насквозь. Как и полиция, если уж на то пошло.
В пятнадцать лет меня поймали копы, когда я выпивала у реки. Они спросили мое имя и возраст, и я ответила: «Джейн Миллер, двадцать лет». С ужасным акцентом я стала нести чушь о том, что приехала на каникулы из Австралии. Копы не купились на мои басни, вероятно, из-за отвратительного акцента, или, скорее всего, потому, что один из полицейских был другом отца и знал меня с пяти лет. Я слишком опьянела, чтобы узнать это. Этой ложью я заработала себе домашний арест на месяц. На этот раз я боялась гораздо худших последствий, если буду плохо лгать.
— Черт, детка. Я бы никогда не попросил тебя об этом без необходимости, ненавижу втягивать тебя в это дерьмо. Я обещаю все исправить. Это не будет твоей жизнью, я позабочусь об этом. — Он взглянул на меня сверкающим взглядом, безмолвно прося прощения.
— Ладно, просто скажи, какой версии я должна придерживаться. Постараюсь говорить без акцента, — пробормотала я.
***
— Я пошла в кабинет, чтобы положить деньги в сейф, и увидела, что дверь заднего входа открыта. Я поняла, что что-то не так, поэтому закричала, но он оказался рядом. — Я рассказывала так, будто это случилось с кем-то другим. Словно наблюдала за собственным похищением со стороны. — Он был лысым, с татуировкой паука, ползущего по шее, и шрамом под глазом. Вообще-то, все его лицо покрывали татуировки. Он чем-то до меня дотронулся, наверное, электрошокером, а потом все почернело.
Пока я рассказывала, Кейд, застыв, стоял рядом со мной. Мой голос звучал необычайно сильно, это было связано с мужчиной, отказавшимся отпускать меня от себя с тех пор, как мы вернулись домой.
Люк уже ждал нас, Кейд настоял на том, чтобы парамедики осмотрели меня до того, как я пророню хоть слово. Ничего серьезного не нашлось, если не считать того, что в ближайшие пару дней у меня будет чертовски здоровенный фингал. И пока ребра не заживут, первые несколько недель я буду испытывать дискомфорт.
— Я очнулась привязанной к потолку, как попала туда, не помню. Все, что помню, как увидела того человека, а потом все почернело, — объяснила я Люку, сидевшему в гостиной с напряженным выражением лица, записывавшему все в блокнот.
Шериф, с которым я только что познакомилась, сидел рядом с ним. Это был пожилой мужчина, выглядевший усталым и измученным. Седые волосы поредели, и он обзавелся небольшим брюшком, нависающим над ремнем. Но он смотрел на меня с добротой.
— Когда я пришла в себя, то увидела еще двух других мужчин. — Я выдержала паузу. — Тот первый мужчина говорил о Лори, — продолжила я и услышала, как Кейд резко вдохнул. Лицо Люка помрачнело. Я быстро пересказала им его слова, и энергия в комнате наэлектризовалась.
— Вот тогда-то я и ударила ублюдка коленом по яйцам. — За это я заслужила поцелуй в голову от Кейда, нежный взгляд от Люка и ухмылку от шерифа.
— Он взял плоскогубцы и хотел вырвать мне зубы, видимо, тогда я и отключилась. Следующее, что я помню, как Кейд освобождает меня. — Я улыбнулась ему, его глаза пристально смотрели на меня. — Я знала, что ты придешь за мной, — прошептала я, и его лицо сменилось яростным собственническим выражением, от которого по телу побежали мурашки, даже, несмотря на обстоятельства.
Кейд не сказал ни слова, просто обхватил мое лицо руками. Он наградил меня легким поцелуем, осторожно касаясь моей разбитой губы.
Я повернула голову обратно к Люку, сидевшему с пустым выражением лица.
— И как ты узнал, где держат Гвен? — спросил он Кейда профессиональным, но напряженным голосом.
Я оглянулась на Кейда, понимая, что сама не спросила его об этом.
— Один друг присматривал за районами, где часто бывали «Пауки». Повезло, что он заметил, как Гвен затащили в тот дом, — кратко ответил Кейд.
Выражение лица Люка угрожало потерять всю безэмоциональность.
— И почему же ты, как только узнал, где Гвен, не позвонил нам? — теперь его голос определенно не звучал профессионально, в нем слышалась скрытая злость.
— Не хотел тратить время, учитывая, что я понимал, что те парни могут сделать с Гвен. — Кейд говорил жестко, но слегка провел рукой по моей щеке, чуть касаясь места ушиба. — И все же, я добрался туда недостаточно быстро. Местность вокруг дома была пустынной, если не считать гаража. Именно там они подвесили Гвен под потолком в одном нижнем белье.
Энергия в комнате стала напряженной, когда я увидела, как оба полицейских напряглись, глядя на меня с беспокойством и гневом.
Люк, казалось, взял себя в руки.
— Ты был с кем-то?
Кейд кивнул.
— Когда мне позвонили, со мной был Брок.
Я удивилась, почему он не упомянул Булла.
— А кто-нибудь еще был там, когда вы приехали? — спросил Люк.
— Нет, должно быть, услышали, как мы прибыли. Сбежали, как только мы приблизились, — спокойно солгал Кейд.
Люк недоверчиво поднял бровь.
— И вы не бросились в погоню? Ты вот так запросто позволил людям, похитившим твою старушку, уйти?
Кейда напрягся.
— Меня больше беспокоило, что моя женщина подвешена под потолком, избитая, полуголая и без сознания, — выпалил Кейд.
— Считаешь, я поверю, что ты позволил людям, избившим Гвен, которые, скорее всего, ответственны за убийство Лори, просто сбежать? Особенно, когда мы получили сообщения о взрыве на базе «Пауков», с многочисленными жертвами, — тон Люка был обвиняющим.
Я выпрямилась от его слов. Множественные жертвы? Было ли это дело рук мужчин, которых я полюбила и уважала? Мне едва удалось скрыть дрожь. Вся эта ситуация превратилась в нечто, с чем я не была уверен, что смогу справиться.