Стирая прошлое — страница 65 из 76

— Гвен. Детка. Иисусе.

Кейд бросился ко мне, опустился на колени и приблизился ко мне, так что наши лбы соприкоснулись. Он закрыл глаза, оставаясь так на секунду, прежде чем открыть их, и его взгляд упал на меня. Он выпрямился и, сжав мою руку, повернулся к Саре.

— С ней все в порядке? Ребенок...? — он задохнулся, выглядя так, словно физически не мог закончить предложение.

— С ней все в порядке. Мистер Флетчер. С ребенком тоже, — успокоила его Сара.

Облегчение нахлынуло на Кейда, его глаза на секунду закрылись, а плечи поникли, будто с них спала тяжесть.

— Слава Богу.

Он поднес мою руку к губам и нежно прижался к костяшкам пальцев. Я тупо смотрел на него. Другой рукой я накрыла живот, любовь и счастье за мою маленькую булочку — единственное, что поддерживало меня. Кейд последовал за моей рукой, положив свою ладонь сверху, и слабо мне улыбнулся.

— Слава Богу, — повторил он, снова удерживая мой взгляд.

Не отпуская мою руку, он сосредоточился на Саре.

— Но почему это произошло? Ей было больно, она истекала кровью. Вы уверены, что все в порядке? — резко потребовал он ответа.

Сара стояла в конце койки, глядя на нас обоих, но обращалась к Кейду:

— Как я только что сказала Гвен, дети реагируют на страдания матери. И я так понимаю, Гвен недавно получила плохую весть.

Она сочувственно посмотрела на меня, и Кейд сжал мою руку.

— Но давайте дадим папочке взглянуть, чтобы всем стало легче. — Она выкатила из угла ультразвуковой аппарат и жестом велела нам убрать руки.

Доктор обнажила мой живот. Напряженный взгляд Кейда был прикован к моему животу, отчего я заставила себя отвести глаза, прежде чем это повлияло на меня. Нанеся прохладный гель, Сара приложила к нему аппарат, и мы оба посмотрели на экран. Я рассматривала то же, что видела накануне, успокоенная звуком слабого сердцебиения.

Хватка Кейда на моей руке стала крепче. Я никогда не видела на его лице такого выражения, как сейчас. Он посмотрел на меня с нескрываемой радостью, его глаза блестели.

— Наш ребенок, — хрипло пробормотал он, погладив меня по щеке.

— Как можете видеть и слышать, у вас маленький боец, — сообщила нам Сара.

Я видела экран, ребенка, радость отца, но не могла заставить себя ответить. Меня охватило оцепенение. Я испытала невероятное облегчение от того, что с моим ребенком все в порядке, но это все, что я могла чувствовать, все, что позволяла себе чувствовать. Сара убрала аппарат и снова встала в изножье койки.

— Тело Гвен охватил шок, ребенка тоже. И поскольку малыш не приспособлен справляться со стрессом, он выказал признаки волнения. Сейчас давление Гвен еще довольно высокое, что вызывает некоторое беспокойство. Следующие несколько дней я бы посоветовала вам отдыхать и стараться избегать стрессов. Понимаю, что при сложившихся обстоятельствах, это невозможно контролировать. На всякий случай вам лучше остаться под нашим наблюдением. — Она грустно улыбнулась, ее глаза были полны жалости.

Она жалела меня. Девушку, у которой только что умер брат. Горе пронзило меня, словно осколок стекла.

— Я не могу отдыхать. Мне нужно успеть на самолет. Как можно скорее попасть в Новую Зеландию, — решительно сообщила я.

— Гвен, милая, ребенок, не знаю, можно ли... — начал Кейд нежным, но твердым голосом.

Я проигнорировала его, не сводя глаз с Сары.

— С ребенком все будет в порядке? Черт, я даже найму врача, чтобы он полетел со мной, — сказала я ей, не в силах смириться с мыслью, что не увижу родителей.

— Честно говоря, Гвен, постельный режим — всего лишь мера предосторожности, конечно, перелет в данный момент не желателен, но я вполне уверена, что с ребенком все будет в порядке. Самое большое беспокойство во время полета вызывает риск образования тромба, но снизив давление, мы его значительно уменьшим. Мы продержим вас здесь под наблюдением еще пару часов, просто чтобы убедиться, что давление снизится, а затем я смогу подготовить вас к перелету. Скоро я вернусь и проверю, как вы, — она повернулась, чтобы выйти из палаты, но Кейд остановил ее.

— Вполне уверены? — огрызнулся он. — Я хочу, чтобы вы были уверены на сто процентов в безопасности моего ребенка и будущей жены, прежде чем отпускать их в двенадцатичасовой перелет. Если вы «вполне уверены», я не подпущу Гвен даже близко к самолету, — горячо заявил он.

Я почувствовала, как в глубине вспыхнул гнев, но Сара заговорила раньше, чем успела я.

— Мистер Флетчер, я бы никогда не посадила свою пациентку в самолет, если бы считала, что это может угрожать ее здоровью или здоровью ребенка. Вот почему я за ней наблюдаю. Сердцебиение ребенка сильное, давление падает, она здорова и молода. Конечно, даже при здоровой беременности никогда не будет стопроцентной уверенности в том, что все пройдет гладко. Но я могу вас заверить, что она не сядет в самолет, если я не буду уверена, что она и ребенок не подвергнутся какому-либо риску. — Она твердо смотрела на Кейда.

Я была бы впечатлена, если бы могла сосредоточиться на чем-то, кроме своего горя.

Кейд продолжал пристально смотреть на нее, затем натянуто кивнул, возвращая обеспокоенный взгляд ко мне.

— Оставлю вас наедине. Вас выпишут, как только давление придет в норму и останется на прежнем уровне. Должно быть, через несколько часов, — вмешалась Сара, прежде чем подойти к другой стороне койки, не занятой здоровенным байкером. Она сжала мою руку. — Мне очень жаль вашего брата, Гвен, — искренне сказала она, прежде чем уйти.

Я проследила за ней взглядом, желая, чтобы приятное чувство забвения остановило меня от того, чтобы быть раздавленной под тяжестью моего горя.

— Детка? — тихо пробормотал Кейд, его рука гладила мое лицо так нежно, что можно было подумать, я сделана из стекла.

Такой я себя и ощущала. Мне казалось, я могу разбиться в любой момент. Но это было бы недопустимо. Внутри меня рос малыш, который нуждался в сильной мамочке.

— Гвен. Мне нужно объяснить по поводу недавнего...

Я вскинула руку, останавливая его.

— Кейд, мой брат мертв. Думаешь, меня волнует, что ты трахнул какую-то шлюху? — сказал я ровным голосом.

Кейд вздрогнул, я отстраненно смотрела на его пораженное лицо. Он стоял, возвышаясь надо мной, его рука опустилась, чтобы погладить мой живот поверх одеяла.

— Гвен, ты должна знать...

— Мне ничего не нужно знать! — почти прокричала я, отчего мой голос сорвался. Я сделала глубокий вдох. — Мне не нужно знать ничего, кроме того, что мой брат мертв. Я больше никогда его не увижу. Мой ребенок никогда не узнает своего дядю. Все, что мне сейчас нужно, — это убраться отсюда и вернуться домой, — мой голос вернулся к ровному, бесстрастному тону, который, я думала, мог бы остаться навечно.

Кейд осторожно сел на койку и снова погладил меня по щеке. Я не отстранилась, но и не ответила на его прикосновение. Просто тупо уставилась на него.

— Гвен, сама мысль о том, что ты улетишь так далеко, с осложнениями в беременности… я не могу допустить, чтобы вы оба подвергались опасности. — Он пытался вести себя со мной осторожно, но это не помешало его истинному намерению разжечь во мне искру.

— Я бы никогда не подвергла моего ребенка опасности, — прошипела я.

— Конечно, Гвен, но ты не сможешь контролировать то, что произойдет, когда ты сядешь в самолет, — его тон не терпел возражений, но, будь я проклята, если не отвечу ему.

— Ты прав. Я не могу ничего контролировать, — язвительно согласилась я. — Я не могу контролировать тот факт, что мой брат мертв, что родители опустошены, что мое сердце разбито. И я не могу контролировать судьбу моего ребенка, как бы мне ни хотелось оградить его от всего в этом мире, я просто не в состоянии. Мы можем погибнуть в аварии по дороге в аэропорт. Я не могу этого контролировать. Но я никогда не позволю чему-либо, находящемуся под моим контролем, причинить вред моему ребенку или даже допустить такую возможность. Как только я получу разрешение врача, у тебя не будет права голоса в моем пребывании здесь. Мне нужно вернуться домой и помочь родителям похоронить сына. Мне нужно похоронить брата.

Я не позволила выражению лица Кейда проникнуть мне в душу. Не позволила ему заговорить.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — решительно заявила я, глядя в потолок.

— Я, бл*ть, никуда не уйду, — твердо сказал Кейд.

Огонь, который так быстро вспыхнул во мне, угас, сил бороться с ним просто не было. Я все растратила на попытки справиться с горем, сдавившим грудь. На попытки бороться с реальностью того, что моего брата больше нет. Поэтому просто игнорировала его, уставившись на мониторы, которые показывали сердцебиение моего ребенка. Я сосредоточилась на этом, цепляясь за слабый звук, как за спасательный круг. Кейд что-то говорил, гладил меня по лицу, целовал в голову. Я все игнорировала.

— Гвен.

Он нежно обхватил ладонями мое лицо, притягивая его ближе к себе, заставляя меня отвести взгляд от монитора. Он открыл рот, но прежде чем успел заговорить, дверь открылась, и в палату влетела Эми. Она стояла в дверях, ее лицо покрылось красными пятнами, глаза покраснели, боль пронзала каждый дюйм ее тела. Мы обменялись взглядами. По щеке моей лучшей подруги скатилась одинокая слезинка.

— Гвенни, — выдохнула она, прежде чем броситься к кровати.

Она даже не обратила внимания на Кейда, который встал, чтобы позволить ей сесть рядом со мной. Она тихо всхлипывала, ее тело дрожало, а я изо всех сил обнимала лучшую подругу.


***


Когда самолет коснулся земли, Эми схватила меня за руку. Я посмотрела на ее лицо без макияжа и попыталась выдавить слабую улыбку.

— Вот мы и дома, и малыш вел себя хорошо. — Я накрыла рукой живот, позволяя облегчению омыть меня.

Она сжала мою руку и опустила взгляд на мой живот.

— От нашего супермалыша я и не ожидала меньшего. — Она попыталась весело подмигнуть, но не смогла скрыть боль, таившуюся в глубине глаз. И снова она изо всех сил старалась заботиться обо мне, помочь справиться с моим горем, когда собственное грозило ее утопить.