Папа говорил с ним дольше, чем с остальными гостями. Наконец он поднялся, отряхнул сутану и улыбнулся Хокингу на прощание, после чего кресло окатилось к дальней стене. Этот эпизод задел религиозные чувства многих присутствовавших католиков: они решили, что со стороны папы это избыточное проявление уважения к атеисту. Не все в зале были ученые, поэтому не все знали о последних гипотезах Хокинга, зато знали о его репутации ученого-безбожника. Поэтому они никак не могли понять, почему папа преклонил перед ним колени: ведь мировоззрение Хокинга, по их мнению, было диаметрально противоположно догматам католической церкви. Почему же папа не проявил такого интереса к ним, к верующим?
Вернувшись домой, на кафедру, Хокинг продолжил работать как раньше. Вскоре после его возвращения в издательстве «Cambridge University Press» вышла третья его книга. Однако на сей раз все прошло не так гладко, и книга увидела свет лишь после долгих ожесточенных препирательств Хокинга с Саймоном Миттоном. Сначала ее предполагали назвать «Superspace and Supergravity» («Суперпространство и супергравитация»), и в издательстве рассчитывали на такие же тиражи, как и у ее предшественницы – пять-десять тысяч экземпляров за несколько лет. А причиной для споров между Хокингом и издателями стал выбор обложки.
Хокинг хотел, чтобы фоном суперобложки издания в твердом переплете и обложкой дешевого издания сделали фото доски в его кабинете. Это был диковинный карикатурный узор из рискованных острот и шуточек для своих, оставленных коллегами после последнего совещания на кафедре прикладной математики и теоретической физики – и Саймон Миттон понимал, что если делать его в цвете, он потребует дорогостоящей полноцветной печати. А Хокинг ни за что не соглашался на черно-белую фотографию и насмерть стоял за цветную обложку. В издательстве сказали, что для таких книг, как у Хокинга, четырехцветных обложек не делают и что даже у такого светила международного масштаба продажи в этом случае не окупят затрат. Между тем маркетологи сказали, что цвет обложки на продажах никак не скажется. Тут Хокинг, что называется, закусил удила и заявил, что, если издатели не согласятся на цветную обложку, он вообще откажется публиковать книгу. Собрали экстренное редакторское совещание, и Миттон капитулировал, однако оказался прав: «Суперпространство и супергравитация» продавалась несколько хуже, чем «Крупномасштабная структура пространства-времени».
В разгар споров с «Cambridge University Press» Хокинг все-таки умудрялся найти время для работы, путешествий, общения с родными и бюрократическими пререканиями с городскими властями и администрацией университета, а в большом мире, как всегда, было неспокойно. В британских городах вспыхивали беспорядки, в Бейруте усилилась стрельба, 6 октября во время военного парада в Каире был жестоко убит египетский президент Анвар Садат. В декабре американские врачи узнали о появлении нового смертельного заболевания, поражающего иммунную систему человека. Но в целом 1981 год был не таким уж плохим. В июле примерно 700 миллионов телезрителей наблюдали венчание принца Чарльза и леди Дианы Спенсер в Соборе Св. Павла, команда Англии одержала достопамятную победу над сборной Австралии в крикете, а в «Новогодний почетный список», обнародованный в конце декабря, вошел и кембриджский ученый-инвалид – за важнейшие работы по черным дырам. Королева Елизавета II пожаловала Стивену Хокингу звание Командора ордена Британской империи.
В течение 1980-х Хокинг продолжал постоянно получать награды и премии. За один только 1982 год он стал почетным доктором наук целых четырех университетов: одного британского – Лестерского университета, и четырех американских – Нью-Йоркского, Принстонского и университета Нотр-Дам.
Чем шире становилось его известность, тем больше интереса проявляли к нему журналисты. В 1983 году в программе ВВС «Horizon» рассказали о работе Хокинга на кафедре прикладной математики и теоретической физики. Британские телезрители впервые получили возможность посмотреть, как профессор Хокинг разъезжает в своем кресле по Кембриджу, разговаривает, с трудом выдавливая лаконичные фразы, со студентами и коллегами, как общается с Джейн и детьми дома, как посещает официальные мероприятия. Зрители были очарованы. Лавиной посыпались журнальные статьи. О Хокинге писали лондонские газеты «Times» и «Telegraph», подробные интервью вышли в «New York Times», «Newsweek» и «Vanity Fair». Всего через несколько лет, к середине десятилетия, слова «черные дыры» и «Стивен Хокинг» стали синонимами в глазах журналистов и общества.
Хокинг никогда не стеснялся появляться на публике и только радовался растущей славе. Однако одной только славы не хватит, чтобы платить за жилье и еду, и в начале 1980-х годов семье Хокинг стало отчаянно не хватать денег. Профессорское жалованье не так уж велико по сравнению с зарплатами в промышленности и торговле, а доходы от премий были нерегулярными, и рассчитывать на них не приходилось, к тому же они зачастую были чисто символическими и не особенно помогали. Джейн не только вела хозяйство и занималась детьми, но и строила собственную карьеру, поэтому ей уже не хватало помощи сиделок в том объеме, какой супруги могли себе позволить. Срочно нужны были частные сиделки, а это очень дорого.
Этим дело не ограничивалось. Роберта, старшего сына, Хокинги в семь лет отдали в школу Перс в Кембридже, и пока что им удавалось платить за нее. Роберт прекрасно учился, и всего через несколько лет ему предстояло поступать в университет. Можно было получить грант, но он не покрыл бы все расходы на трехлетнее обучение. При этом Люси в 1982 году как раз оканчивала государственную начальную школу Ньюэм-Крофт, и Стивен и Джейн хотели отдать ее в школу Перс, как и брата. Тимоти подрастал, на жизнь требовалось все больше денег, и платить за обучение сразу двоих детей было супругам не по средствам. И что ждало их в будущем? Вот уже несколько лет симптомы болезни у Стивена были стабильны, но в любой момент могло наступить ухудшение – такова природа его недуга. А если он больше не сможет работать, конец наградам и премиям, а на университетскую пенсию не проживешь. Была и другая опасность: вдруг что-то случится с Джейн, вдруг она больше не сможет ухаживать за Стивеном и зарабатывать? Что тогда станет со Стивеном? Обсуждать ужасные перспективы супругам не хотелось, но такое развитие событий было вероятно, и к нему требовалось подготовиться. Хокингам нужны были деньги, и поскорее. Чего они точно не хотели – так это чтобы Стивен, если ему станет хуже, окончил свои дни в богадельне просто потому, что они не смогли позволить себе ухаживать за ним дома.
Надо было что-то срочно что-то предпринять. У Хокинга уже зародилась одна мысль. Пока что он ни с кем ее не обсуждал, решив дать ей немного окрепнуть. А теперь, пожалуй, можно было ее воплощать. Секретный план Хокинга должен был дать плоды лишь через несколько лет – зато финансовые трудности семьи будут преодолены раз и навсегда в мгновение ока. И тогда все изменится. Но для начала надо было проделать кое-какие интересные исследования в области инфляционной космологии.
Глава 13Дочки вселенной
Хокинг уже описал картину самодостаточной вселенной без краев и границ в пространстве и времени, но многим по-прежнему было интересно, что же там, «снаружи» такой вселенной. Аналогия между замкнутой поверхностью вселенной и замкнутой поверхностью Земли наталкивает на мысль, что могут быть и другие вселенные – ведь есть же другие планеты.
В рамках модели безграничной вселенной Хокинга другие миры гнездятся в особой форме пространства, где измерений не три, как мы привыкли, а больше: ведь поверхность сферы – это двумерная поверхность, свернутая в третьем измерении, а пространство-время четырехмерно; чтобы свернуть что-то в замкнутую поверхность, всегда требуется дополнительное измерение. Но есть и другая модель, точнее, разновидность моделей, разработанных на основе инфляционного сценария и позволяющих по-другому представить себе совокупность множества миров, не выкручивая мозги в попытках постичь геометрии пяти и более измерений (четыре пространственных плюс одно временное).
Хотя сам Хокинг высказывал сомнения относительно этой гипотезы, получившей название «продолжающейся инфляции», на самом деле она основана на его революционном открытии 1974 года – на том, что черные дыры взрываются.
Согласно сценарию инфляции, сразу после планковского времени вакуум как таковой был в «ложном» состоянии – возбужденный и полный энергии, как переохлажденная вода. Когда ложный вакуум переходит в стабильное состояние более низкой энергии, избыток энергии и высвобождается в виде феноменального рывка расширения (инфляции), и происходит равномерный Большой Взрыв, из которого развивается вселенная в привычном нам виде. А теперь представим себе, что этот переход происходит не везде одновременно.
Почти сразу после того, как Алан Гут выдвинул теорию инфляции, другие ученые, в том числе Алексей Старобинский и Андрей Линде, обнаружили, что разные области первоначального ложного вакуума, вероятно, переходили в состояние низкой энергии независимо друг от друга. Это примерно как откупорить бутылку лимонада: в жидкости сразу появятся мириады пузырьков – и каждый пузырек можно считать областью стабильного вакуума, который расширяется сам по себе. Однако в отличие от пузырьков в лимонаде каждый пузырек в вакууме продолжает расширяться, пока жидкость не исчезнет и не останутся только пузырьки.
Такая вероятность натолкнула на серьезные технические вопросы к ранним версиям сценария инфляции, поскольку при слиянии пузырьков возникло бы возмущение, которое распространилось бы на все слившиеся пузырьки. Если бы Вселенная, в которой мы живем, образовалась подобным способом, она не была бы идеально однородной, поскольку возмущения оставили бы следы, например, в реликтовом микроволновом излучении.
Это можно обойти. Самому Хокингу больше всего нравится мысль о «хаотичной инфляции», в ходе которой мир вне нашей Вселенной (бесконечная метавселенная) находится в полном беспорядке – одни области расширяются, другие сжимаются, одни холодные, другие горячие. В такой хаотичной метавселенной наверняка нашлись бы области, подходящие для инфляции. Так что, согласно такой картине, мы просто случайно очутились во Вселенной, порожденной случайным всплеском среди хаоса.