Глава 14Краткая история времени
В половине первого пополудни последние ноты песни «Mad World» группы «Tears for Fears» сменились выпуском новостей на «Радио-1», когда Саймон вошел на кафедру прикладной математики и теоретической физики, а на другой стороне мощеного брусчаткой двора остановилась машина с опущенными окнами и включенным на полную громкость радио. В новостях рассказывали о мирных протестах у базы Гринэм-Коммон, о вводе британских войск в охвачены беспорядками Бейрут, о самой кассовой рождественской премьере – фильме «Инопланетянин», – однако мысли Миттона были заняты астрофизикой. Он приехал к Стивену Хокингу, чтобы обсудить грядущую публикацию в издательстве «Cambridge University Press» новой книги профессора – «The Very Early Universe» («Вселенная в первые мгновения»). Однако за разговором о работе над книгой за чаем с печеньем у них неожиданно завязалась дискуссия совсем на другую тему – о книге по популярной космологии, которую Стивен обдумывал уже некоторое время.
Миттон с момента их знакомства внушал Хокингу, что ему надо написать научно-популярную книгу по космологии для массового читателя. Поначалу Хокинга это не слишком интересовало, но к концу 1982 года он уже успел понять, что такой проект позволит преодолеть финансовые трудности, поэтому было решено к нему вернуться. У Хокинга и Миттона накопился богатый многолетний опыт сотрудничества в книгоиздании, и, несмотря на споры об обложке «Superspace and Supergravity», Хокинг решил, что можно обратиться в «Cambridge University Press» с этим предложением.
Однако Миттон хотел, чтобы Хокинг написал книгу о происхождении и эволюции Вселенной. В его издательстве сложилась давняя традиция печатать научно-популярные книги, написанные выдающимися учеными, в том числе Артуром Эддингтоном и Фредом Хойлом, и продавались эти книги превосходно. Миттон считал, книга Стивена Хокинга прекрасно вписалась бы в эту серию.
По словам Миттона, Хокинг мгновенно расставил все по полочкам. За эту книгу он хотел очень много денег. Миттон уже давно понял, что вести с Хокингом переговоры – задача не из простых, и скандал с «Superspace and Supergravity» стал этому лишним подтверждением. Поэтому он был готов к тому, что Хокинг будет упорствовать по вопросу о гонораре, но такие заявления даже его застали врасплох. На первой же организационной встрече по поводу будущей книги Хокинг сразу рассказал, каково его финансовое положение, и дал понять, что денег он хочет получить достаточно, чтобы полностью оплатить и образование Люси, и частных сиделок. Застраховать свою жизнь, чтобы защитить семью в случае смерти или полной потери трудоспособности, Хокинг, конечно, не мог, поэтому ему придется уделить достаточно много своего драгоценного времени не научным исследованиям, а сочинению научно-популярной книги, – и за это он требует соответствующего вознаграждения.
Ко всему этому Миттон решил относиться философски. Он считает, что Хокинг проявляет трогательную верность Кембриджу, поскольку остается там жить и работать. Нет никаких сомнений, что любой другой университет в мире платил бы ему очень щедро. Многие американские коллеги предложили бы ему шестизначные суммы просто за престиж, сопровождающий его международную славу, не говоря уже о том, как почетно было бы спонсировать важные открытия, которые он наверняка совершит в ближайшем будущем. Так что, по мнению Миттона, то, что Хокинг остается в Кембридже, где ему платят лишь крошечную долю жалованья, которое он мог бы потребовать в другом месте, делает ему честь. Все дело в том, что Хокинг любит Кембридж. Они с Джейн прожили здесь уже без малого двадцать лет, и вся академическая жизнь Хокинга неразрывно связана с университетом. Нет никаких сомнений, что кембриджская кафедра прикладной математики и теоретической физики – одна из лучших кафедр теоретической физики в мире, и Хокинг уедет отсюда лишь в самом крайнем случае.
В начале 1980-х кабинет Саймона Миттона располагался в том же дворе на Сильвер-стрит, что и кафедра прикладной математики и теоретической физики, поэтому у них с Хокингом были все возможности подробно обсуждать проект. Как-то вечером Хокинг принес Миттону черновик одного раздела из будущей книги. Миттон знал коммерческий рынок не хуже любого издателя. Более того, к этому времени он и сам успел написать несколько научно-популярных книг, которые вполне прилично продавались. Он прекрасно понимал, какой должна быть эта книга, чтобы ее раскупили читатели и чтобы она принесла Хокингу требуемые доходы. Просмотрев черновик, который показал ему Хокинг, Миттон понял, что текст чересчур сложный и наукообразный для массового читателя. «Это как фасоль в банках, – сказал он Хокингу. – Чем нейтральнее вкус, тем шире рынок. Стивен, для таких узкоспециальных книг попросту нет ниши».
Хокинг отправился к себе обдумывать замечания Миттона, а Миттон – в издательство, узнать, что там думают об этом проекте. Вскоре они с Хокингом встретились снова. Миттон обрадовал его известием, что в издательстве к идее этой книги отнеслись с бурным энтузиазмом и препоручили ему вести дальнейшие переговоры. А Хокинг внес кое-какие правки в свой черновик. Миттон сел и стал просматривать рукопись, а Хокинг неподвижно ждал вердикта в кресле на противоположном конце комнаты. Наконец Миттон положил машинописные листки на стол перед собой и поглядел на Хокинга.
– Стивен, у вас по-прежнему получается слишком научно, – сказал он наконец, а потом с улыбкой изрек ставший знаменитым афоризм: – Считайте, что каждая формула понижает продажи вдвое.
Хокинг удивленно улыбнулся в ответ:
– Почему вы так говорите?
– Понимаете, когда человек видит книгу в магазине, он быстро перелистывает ее, чтобы решить, хочется ли ему ее прочитать. А у вас тут на каждой странице формулы. Читатели увидят их и скажут: «Ой, тут какая-то математика» – и поставят книгу обратно на полку.
Хокинг понял, что Миттон имеет в виду. Они решили выпить чаю и обсудить денежные вопросы. Миттон предложил сумму аванса, на что Хокинг ответил колкостью. Миттон понимал, что переговоры будут трудными. В результате Хокинг уговорил Миттона на аванс в 10 000 фунтов – столько издательство «Cambridge University Press» еще никому не предлагало. И проценты с продаж изданий и в твердой, и в мягкой обложках были прекрасные. Наутро Миттон передал договор Хокингу в кабинет. Больше они к этому не возвращались.
В самом начале 1983 года, когда Стивен Хокинг и Саймон Миттон за чаем в кабинете на Сильвер-стрит в Кембридже обсуждали, не написать ли Хокингу научно-популярную книгу, в пяти тысячах километров от них высокий бородач слегка за тридцать прошел мимо газетного киоска на Пятой авеню. Он приостановился посмотреть на заголовки, взял экземпляр «New York Times», расплатился и зашагал дальше.
Пройдя несколько кварталов до работы, Питер Гуззарди сел за стол в своем кабинете и развернул газету: у него оставалось несколько минут до делового обеда с литературным агентом в ресторанчике по соседству. Из газеты выпал вложенный журнал. С обложки на Питера глядел человек в инвалидном кресле. Гуззарди отложил газету и тут же принялся за статью, посвященную этому человеку. Она называлась «Вселенная и доктор Хокинг» («The Universe and Dr. Hawking»).
Гуззарди читал и не мог оторваться. В статье рассказывалась поразительная история об ученом-инвалиде из Кембриджа Стивене Хокинге, который произвел переворот в космологии и последние двадцать лет успешно преодолевает страшные симптомы тяжелейшего неврологического заболевания – бокового амиотрофического склероза. Дочитав, Гуззарди понял, что случайно наткнулся на потрясающий сюжет, а поскольку он занимал пост старшего редактора в издательстве «Bantam Books», у него были все возможности что-то с этим сюжетом сделать. У него сразу появились самые разные соображения, какие перспективы открывает эта находка, и он убрал журнал в портфель и поспешил на деловой обед.
Встречался Гуззарди с литературным агентом Элом Цукерманом, возглавлявшим крупное нью-йоркское агентство «Writer’s House». За десертом Гуззарди упомянул, что только что прочитал статью о Стивене Хокинге. Цукерман тоже читал ее и знал, о чем речь. Недавно он слышал от общего знакомого – профессора физики в Массачусетском технологическом институте Дэниэла Фридмана, – что Хокинг пишет книгу. После чего Цукерман обратился к своему свояку – тоже физику – и тот объяснил ему, в чем суть проекта.
Отправляясь на обед с Гуззарди, Цукерман уже принял решение связаться с Хокингом и разузнать, каково положение дел с авторскими правами. Он твердо решил поучаствовать в судьбе книги, обреченной на успех, тем более что у ее автора такая потрясающая биография. Прощаясь, Питер Гуззарди сказал Цукерману, что если тот встретится с Хокингом и узнает, что он еще не подписал договор с другим издателем, то сообщит ученому, что издательство «Bantam» заинтересовалось его книгой. Пожав друг другу руки, они разошлись по кабинетам.
Эл Цукерман позвонил Питеру Гуззарди только через полгода, однако времени он даром не терял. Ему удалось связаться с Хокингом в последний момент, когда тот был готов подписать договор с «Cambridge University Press» – еще несколько дней, и сделка была бы заключена, а у Цукермана не осталось бы никаких поводов поучаствовать в издании книги. Никто не сомневался, что «Cambridge University Press» прекрасно издало и распространило бы будущую книгу, но все же, вероятно, это было не самое подходящее издательство для такого проекта. Хокинг хотел, чтобы книга продавалась огромными тиражами на рынке популярной литературы, а «Cambridge University Press» – престижное научное издательство – не обладало достаточными мощностями для этой сферы торговли.
Деннис Сиама вспоминал, что во время переговоров с «Cambridge University Press» встретил своего бывшего ученика в поезде и узнал, что тот пишет научно-популярную книгу.
– Вы будете печататься в «Cambridge University Press»? – спросил он.