«Бывали дни, когда у меня просто руки опускались, потому что я не знала, как со всем этим справиться»,[105] – вспоминала Джейн то время.
Было ясно, что нужно где-то искать финансовую поддержку. Джейн писала бесконечные письма в благотворительные организации по всему миру, обратилась за помощью и к друзьям семьи, имевшим связи в учреждениях, которые могли бы быть заинтересованы в том, чтобы оказать содействие Хокингу. И добилась успеха: один американский фонд, знавший о заслугах и международной репутации Хокинга, согласился выплачивать 50 000 фунтов стерлингов ежегодно на оплату сиделок. Его примеру вскоре последовали и несколько других благотворительных организаций по обе стороны Атлантики – они тоже выделили некоторые суммы, пусть и более скромные. Все это Джейн вспоминает с обидой. Ей горько, что они со Стивеном всю жизнь исправно платили налоги на здравоохранение, а когда им потребовалась помощь, государство ограничилось такой малостью. Она прекрасно понимает, что, будь ее муж никому не известным учителем физики, он был бы обречен прожить остаток дней в доме престарелых. «Какое расточительное отношение к талантам!» – говорила она.[106]
Не прошло и месяца с тех пор, как Хокингам предложили финансовую помощь, как программист из Калифорнии Уолт Уолтош прислал Стивену свою программу под названием «Equalizer». Она была совместима с компьютерами дома и на работе у Хокинга и позволяла выбирать слова в меню на экране. Словарный запас у нее был 3000 слов. Перемещать курсор от слова к слову можно было при помощи переключателя, который Стивен держал в руке. Для управления устройством достаточно было легчайших движений пальцев. А составив предложение, можно было отправить его на синтезатор голоса, который говорил за Стивена. Для ускорения процесса в компьютер уже были заложены некоторые ключевые фразы, и Хокинг, потренировавшись, обнаружил, что может говорить со скоростью примерно десять слов в минуту. «Медленно, конечно, – сказал он, – но я и думаю медленно, поэтому меня это вполне устраивает».[107]
Новый компьютерный голос Хокинга полностью преобразил его жизнь. Теперь ему стало гораздо легче общаться, чем до операции, он мог читать лекции и просто разговаривать с людьми без помощи переводчика. Первое время после трахеостомии единственным способом общения для него было моргать, глядя на карточку со словами, которую держали у него перед лицом. У синтезатора голоса был акцент – одни говорили, что скандинавский, другие – американский. Некоторые слова интонационно выделяются, поэтому голос все же не совсем как у робота – это Хокингу было бы очень неприятно. Он мечтает лишь о том, чтобы синтезатор имитировал британскую фонетику, и часто, здороваясь, говорит: «Привет, извините за мой американский акцент». Но на самом деле он может изменить программу и повлиять на произношение. По особым случаям он любит поговорить с шотландской картавинкой – пожалуй, это ближе всего к его естественному голосу.
Тимоти Хокинг считает, что новый голос очень идет отцу. Он хуже матери и братьев помнит, какой голос был у Стивена раньше: во время операции в Швейцарии ему было всего шесть лет, а Стивен к тому времени уже долгие годы не мог нормально разговаривать.
Итак, Хокинг обрел и новый голос, и определенную финансовую стабильность – и через несколько недель после выписки из больницы смог возобновить работу над рукописью. Они вместе с Питером Гуззарди просмотрели правку и учли советы, которые робко давали другие читатели, после чего решили часть разделов сократить, а часть переписать. Хокинг хотел снабдить книгу математическим приложением, где были бы перечислены все формулы, которые ему не дали включить в текст, но Гуззарди решительно наложил вето. «Это же всех распугает!» – сказал он.
Пока они дорабатывали текст, а рекламная кампания в издательстве «Bantam» потихоньку набирала обороты перед грядущей публикацией, намеченной на весну 1988 года, Эл Цукерман не сидел сложа руки. Он продал права на издание в Америке и Канаде и теперь хотел найти покупателей и в других странах. Немецкие и итальянские издательства предложили авансы по 30 000 долларов, даже не подержав в руках рукопись, заинтересовались книгой и в Японии, Франции, Испании и скандинавских странах. Цукерман, к собственному удивлению, получил запросы даже из Кореи, Китая, Турции – и два из России, страны, куда ему еще ни разу не удалось продать ни одной книги. «У меня есть два запроса от московских издательств, – сказал он в интервью журналу «Bookseller». – Они не конкуренты – предлагают одно и то же».[108] Судя по всему, никто не хотел остаться в стороне.
Интерес к книге Стивена Хокинга во всем мире превзошел самые смелые мечты Цукермана. Трудности возникли только с одной державой – с Великобританией.
Я в жизни не встречал таких скептиков, как британские издатели. Когда я показал в Великобритании первую версию текста, издательство «Dent» предложило 15 000 фунтов, два других – 5000 и 10 000. Я решил, что у них недостаточно серьезные намерения, и не стал продолжать переговоры.[109]
В результате ни одно британское издательство не заинтересовалось книгой британского автора, которую расхватали их коллеги практически во всех странах мира.
Ситуация изменилась лишь после съезда Американской ассоциации книготорговцев в 1987 году. Марк Барти-Кинг из «Bantam UK» слышал о книге Хокинга по корпоративным каналам. Он случайно встретил на съезде Цукермана и попросил рукопись почитать. Ознакомившись с текстом, он встретился с Цукерманом и сказал, что книга его интересует. Цукерман ответил, что за право издать ее в Великобритании просит 75 000 фунтов. Энтузиазма у Барти-Кинга сразу поубавилось:
Сумма в 75 000 фунтов было непомерным [по тем временам] авансом за сложную книгу, пусть и незаурядную. Не знаю, давал ли он ее почитать кому-то еще, но в конце концов мы сговорились на 30 000 фунтов. Он сказал, что попробует спросить у других издателей, мы ответили: «Хорошо, но платить больше мы не согласны».[110]
На книгу претендовали самые разные издательства – и «Penguin», и «Collins», и «Century Hutchinson», и другие, – но все они предлагали суммы меньше 30 000 фунтов. Тогда Цукерман вернулся в «Bantam UK» и согласился на их условия. Но и тогда Барти-Кинг колебался. Вечером накануне редакторского совещания, на котором он хотел рассказать о книге, он сел и кое-что подсчитал. Как обычно, он начал с прогноза по продажам. Твердая обложка: дома – 3000 экземпляров, в запас – 2000, на экспорт – 5000; мягкая обложка: 10 000 экземпляров, в запас 10 000, на экспорт 3000; Австралия и Новая Зеландия: 3000. Получалось слишком мало. Тогда Барти-Кинг добавил еще 5000 фунтов за права на публикацию по частям в пределах Великобритании – и получилось только-только оправдать покупку прав. Но он все же представил книгу на совещании и добился включения ее в план, несмотря на возражения коллег. Он был убежден, что компания не получит с нее ни пенни. Но есть и плюсы: такая престижная книга укрепит репутацию «Bantam UK» как издателя «серьезной» литературы, поэтому, если сделка не принесет убытков, стоит рискнуть.
Однако он и не догадывался, какой силой духа обладает автор «Краткой истории времени», пока не познакомился с ним на Франкфуртской книжной ярмарке осенью перед выходом книги в свет:
Только при личной встрече становится понятно, какой это незаурядный человек. Особенно неожиданно, что у него такое бросающееся в глаза чувство юмора – несмотря на все жизненные тяготы.[111]
Подписав договор на книгу, он сказал в интервью:
Это произведение одного из величайших умов нашего времени, в ней рассказано об ответах на главные вопросы – кто мы и откуда взялись. Эта книга ясная, прозрачная и глубоко личная – и если лично мне и трудно ее читать из-за тематики, все равно я убежден, что она невероятно привлекательна.[112]
В Франкфурте Хокинг выступил перед издателями с небольшим докладом в библиотеке, где по такому случаю сняли зал. Он рассказал и о своей жизни, и о мировоззрении, и о том, что побудило его написать книгу. По словам Гуззарди, слушатели были просто очарованы. Перед выходом книги в США Гуззарди несколько раз встречался с руководителем отдела маркетинга в издательстве «Bantam», чтобы обсудить, как лучше всего рекламировать книгу.
За несколько лет до этого Саймон Миттон, узнав, что Хокинг подписал договор с крупным издательством, дал ему дружеский совет.
– Стивен, будьте осторожны с этими людьми, – сказал он. – И если ваша цель – получить за книгу много денег и продать много-много экземпляров, прошу вас, заранее раз и навсегда смиритесь с любыми их маркетинговыми приемами.
– Что вы имеете в виду? – спросил Хокинг.
– Например, с них станется придумать рекламный слоган вроде «Инвалиды – такие милашки!» Вам нужно заранее представлять себе, на что вы идете. Если этот подход вас не смущает – что ж, прекрасно.
Однако опасения Миттона оказались напрасными, а совет – ненужным: Гуззарди не собирался продвигать книгу подобными методами.
У нас было два пути. Можно было «бантамизировать» книгу – пускать над Манхэттеном самолеты, которые писали бы ее название в небе, продавать футболки и так далее, – а можно было развернуть аристократичную, изысканную, качественную рекламную компанию. Мы подумали: автор – человек уважаемый. Маркетинговый рычаг приложить все равно нужно, но мы сделаем это со вкусом. Такой была альтернатива, и так мы и решили поступить.