Сто баксов на похороны — страница 82 из 117

Посмотрев на часы, вздохнул:

– Ко мне шкура должна приехать. Вы уж свалите. И не забудьте Зубу цинкануть, что я базарил.

– Здравствуйте, – увидев подошедших к подъезду Любу с дочерью, весело поздоровался Зубов. – Вы ко мне?

Глядя на него снизу вверх, девочка кивнула.

– А вы уходите?

Зубов с улыбкой присел.

– Здравствуй.

– Здравствуйте, – улыбнулась Настя.

– Мы, наверное, помешали вам, – смущенно улыбнулась Люба. – Просто решили проведать, как вы здесь.

– Люба, – поднявшись, улыбнулся Зубов. – Давайте на ты. Мы с тобой уже говорили как добрые знакомые, а сейчас я хотел съездить в одно место. А что, если мы поедем вместе? – неожиданно предложил он. – Правда, машина не иномарка, а старый «москвичонок», но надеюсь, вас это не смутит.

– Мама, – посмотрела на Любу дочь, – поехали с дядей Пашей?

– А потом я вас домой отвезу, – сказал Зубов. – Как, Люба, поехали?

– Далеко? – спросила она.

– Буду ждать, – говорил в мобильный телефон стоявший в гараже Юрий. – Да куда она денется, – усмехнулся он. – Тем более что ей и ехать больше некуда. Только это, насчет валюты не надуйте. В общем, жду. – Он отключил телефон. Сунув его в спортивную сумку, забросил ее на заднее сиденье «ауди». Пошел к открытым воротам. Успел заметить мелькнувшую тень. Килограммовая гиря попала ему в грудь. Ахнув, он со всего размаху сел и увидел шагнувшую в гараж Катю. В отведенных для удара руках она держала лопату. Защищаясь, Юрий вскинул руки. Край лопаты разрубил до кости левую руку. Катя снова размахнулась.

– Ты что?! – успел прокричать он, прежде чем лопата пробила ему макушку. Обливаясь кровью, Юрий повалился на спину. Катя бросила лопату, вышла и, закрыв ворота, повесила на них замок. Быстро пошла ко входу в дом.

– Антоша! – складывая в сумку детские вещи, громко позвала она. – Мы уезжаем! Ты где?!

– Но дядя Юра говорил, – вышел из комнаты мальчик, – что мы на машине…

– Ему некогда. – Катя взяла мальчика за руку. – А нам нужно ехать к твоей маме.

– К маме? – весело спросил мальчик. – Ой, тетя Катя, поехали скорее!..

– Да что за пропасть! – Выйдя, Олег с силой пнул по спущенному переднему колесу. – Третье уже. Хорошо, заклеил все. Тьфу ты! – сплюнул он и пошел к багажнику.

– А кто у вас… – обратилась к Павлу сидевшая на соседнем сиденье Люба. – Ой, извини! – спохватилась она. – У тебя в Видном кто?

– Приятель один. Мы уж, считай, лет сто не виделись. Последний раз еще когда за пиратство сидели, – усмехнулся он и, опомнившись, бросил на нее быстрый взгляд. Она засмеялась.

– Я сразу, еще на дороге, поняла, что ты сидел, – сказала Люба. – Мой брат тоже несколько раз сидел в тюрьме. Потом муж, Настин отец. Но тебя понять трудно. Редко ты говоришь как они. Я имею в виду лагерный жаргон. Помнишь, ты в автобусе просил уступить места мне и Насте? – засмеялась она. – Вот тогда я точно поняла, что ты был в тюрьме.

– Кто был в тюрьме? – не расслышав, спросила Настя. – Вы про папу говорите? Он плохой был, – не дожидаясь ответа, сказала она.

– Настенька, – недовольно остановила ее мать.

– Куда же ты, гребень! – заорал Павел, прижимая автомобиль к обочине. – Это же однорядка! Сука, мать твою! Накупят папани иномарок длинногривым, они, псы, и летают. Ладно бы сами разбивались, но ведь и народ гибнет.

– Паша, – взглянув на Настю, одернула его Люба, – не надо так при ней.

– Извини, – бросив взгляд в зеркальце заднего вида, виновато проговорил он. – Но видишь, какие су… – Опомнившись, кашлянул. Люба посмотрела вслед двум обошедшим «Москвич» иномаркам.

Катя, держа Антона за руку, быстро шла по тротуару. Мальчик часто-часто перебирал ногами, едва успевая за ней.

– Куда же ребенка тащишь? – осуждающе спросила ее пожилая женщина. – Мальчонка того и гляди упадет.

Катя посмотрела на Антона и замедлила шаг.

– Устал? – спросила она.

– Нет! Ни капельки.

Но по его лицу она поняла, что мальчик устал.

– Извини, – виновато улыбнулась она, – я забылась. Давно с детьми не гуляла.

– Тетя Катя, – звонко спросил мальчик, – у вас есть дети?

Она непроизвольно крепко сжала ладошку Антона. Он вскрикнул.

– Прости. – Остановившись, она присела перед ним. – Больно?

– Да нет, – махнул мальчик рукой. – Я сильный, мне папа говорил.

И тут Катя увидела проехавшие мимо иномарки. Вздрогнув, не вставая, отвернулась. Заметив, что они, не замедляя хода, уходят вперед по улице, встала и быстро пошла дальше. Увидев сломанный телефон-автомат, остановилась. Посмотрела по сторонам.

– Ты сейчас постоишь вот здесь, – подвела она его к коммерческому ларьку. – Я быстро. Девушка, – обратилась она к продавщице, – мне позвонить надо. Вы не могли бы присмотреть за сыном? Я быстро.

– Конечно, – улыбнулась выглянувшая в окошко продавщица. – Иди сюда, мальчик, – открыла она дверь.

– Спасибо, – поблагодарила Катя. – Я сейчас.

– Во, – притормаживая, Зубов кивнул на менявшего колесо Олега, – знакомый мой. Я тут на дороге встал, а в машинах ни бум-бум. Он сам остановился. Там что-то с карбюратором было. Сделал, а до него ни одна су… – Повернувшись, подмигнул Насте: – Я сейчас! – Он вышел из машины.

– Здесь никого, – проговорил в сотовый Корней. – Дом закрыт. Так что, похоже, нас…

– Плевать, что закрыт, – перебил его Рубин. – Просмотрите все. Юрок просто так бы звонить не стал.

– Понял, – кивнул Корней. – Ошмонать все, – распорядился он. – И в темпе.

Трое парней подошли к запертой двери. Трое к воротам гаража и один – к небольшой времянке. Корней, достав пистолет, направился к бревенчатой бане.

– Корней! – услышал он от гаража. – Канай сюда! – Он быстро пошел к открытым воротам гаража, возле валялся вырванный замок. Войдя, остановился:

– Вот это да. Лихо Катька его обласкала.

Он вытащил сотовый.

– Менты! – раздался истошный вопль, и дважды хлопнули пистолетные выстрелы. Простучала автоматная очередь. Корней, пригнувшись, бросился к забору. Подпрыгнув, ухватился за верх руками, стал подтягиваться. Сзади послышалось:

– Стоять! На землю!

Он, разжав пальцы, опустился на землю и, выхватив пистолет, обернулся. Резкий удар ногой подскочившего милиционера выбил «ТТ». Корней выбросил в ударе правую руку. Милиционер упал.

– Замер! – Около правой ноги Корнея в землю впилась пуля. Он застыл.

– Руки в гору! – проорал один из подбегавших к нему троих милиционеров. Он вытянул руки вверх. Лежавший на земле с коротким матом ударил его ногой между ног. Корней, взвыв, присел.

– В натуре труп, – заглянув в гараж, качнул головой милиционер в бронежилете. – Хорошо сразу выехали. А то думали, пошутил кто-то.

– Мы в ту смену, – кивнул подошедший старший лейтенант, – трижды выезжали. И ни разу ничего не было. Я думал, и сейчас шутники звонят.

– Баба звонила, – сказал милиционер в бронежилете.

– Ну пока, – пожимая руку Свиридову, кивнул Зубов.

– До свидания. – Олег вздохнул. Посмотрел на машину Зубова, тихо спросил: – Это жена твоя? И дочь?

– Ага, – неожиданно для себя соврал Зубов. – А ты куда ездил? – спросил он. – Ведь я тебя вчера почти тут же встретил. К знакомым или баксов подработать? – Он улыбнулся. – Чем торгуешь-то?

– Торговал рыбой, – опустив голову, глухо проговорил Свиридов. – Сейчас не торгую. У меня жену и сына убили, – чуть слышно закончил он.

Улыбка с губ Зубова мгновенно пропала.

– Да, – не зная что сказать, не умея соболезновать, буркнул он. – Но что делать. Все люди смертны, – невпопад ляпнул он.

– Их убили! – подняв голову, ожег его взглядом Олег. Бросив в багажник домкрат, спущенное колесо и гаечный ключ, захлопнул его и пошел к передней дверце.

Зубов, выматерившись, вернулся к своему «Москвичу».

* * *

Отключив телефон, Скелет саданул кулаком по стене.

– Ты чего? – спросил сидевший с гитарой Рубин.

– Всех повязали в Видном! Юрку нашли в гараже с проломленным черепом! Его Катька сделала и свинтила. А в ментовку кто-то позвонил. Мол, там труп! Суки! – Он с коротким выдохом снова ударил в стену.

– Расшибешь! – Отложив гитару, Рубин встал. – И хрен с ними. Вякнуть они ничего не вякнут. Вот только Катьку не выцепили. Я не пойму, чего за ней гонку такую устроили? Вернет она, допустим, пацаненка мамане. И что дальше? Ну, та в ментовскую может пойти. Хотя вряд ли. Катька тоже в ментовскую не нырнет. Это сто процентов. Она и к нам попала, потому что на них зуб имеет. Пусть даже ее мусора загребут, маманя увидит сынулю и на радостях Катьке в волосы вцепится. И что? Катька ничего не вякнет хотя бы потому, что за пацаненка этого побоится. На кой хрен на нее охоту устроили?

– А я знаю? – подумав, что вопрос обращен к нему, отозвался Скелет.

– А ты как к Кости попал? – поинтересовался Эдуард.

– Ствол искал, – отозвался тот. – Занырнул к Чуду, хотел через него подельников найти. За мной же хвост в Рязани, я там мента завалил. Он мне и посоветовал к Кости заглянуть. Я позвонил, мне сказали, чтоб приехал. Баба какая-то опросила и отправила в гостиницу. Через два дня и Кость сам нарисовался. Проверил на деле. Мы какого-то армяшку на уши ставили. Вот так и…

– Кость знает, что за тобой хвост? – спросил Рубин.

– Конечно. Я же говорил. Я наркотой увлекался, – пояснил он. – А тут на кумар попал. Денег ноль, а ломка – хоть стреляйся. Ну, я к соседке занырнул и жбан ей утюгом раскроил. Ее пацаненок, сучонок, он в соседней комнате был, ментам звякнул. Я выходить – они на хвост сели. Одного я сделал и ушел. Думал, с Зубом здесь дела творить. А он подсел. Но сейчас все ништяк: и бабки клевые, и работы почти ноль. Кайф.

«Дурак ты, – мысленно усмехнулся Рубин. – За тобой мокруха, а Кость тебя берет. Тем более наркомана. Пешка для жертвы. Малейший запал где-то, и тебя мусорам сдадут. Долго ты там, в камере, не протянешь, пришьют. Видел я вас, таких, с крутыми хвостами. Вы мальчики под запал».