– Так надо, – буркнул Зубов и положил трубку.
– Все, – вытирая руки, к Олегу подошел средних лет мужчина. – Залатали все. Ты где-то гвоздей нахватался. Правильно, что проверить решил.
– Спасибо, – кивнул Свиридов и сел за руль. После того как лопнуло третье колесо, он вернулся в Видное и заехал на пункт автосервиса. Попросил проверить и залатать все колеса. На это ушло почти полтора часа. Он поел в кафе и, вернувшись, покурил. Отдал деньги и решил ехать в сторону Каширы. Оттуда выйти на Волгоградку и дальше в Тамбовскую область, домой.
– Извините, – услышал Свиридов.
Повернув голову, увидел светловолосую женщину с сумкой и мальчика лет пяти.
– Да, – глядя на мальчишку, он сразу вспомнил своего погибшего сына, спросил Олег. – Что вы хотите?
– Вы не в сторону Москвы? – с надеждой спросила Катя. Увидев, что номер на старом «Москвиче» не московский, она решила уговорить водителя отвезти ее до Москвы, поэтому и подошла к Олегу.
– Нет. – Он покачал головой. – У вас что-то случилось? – увидев, что она, вздохнув, погладила мальчика по голове, спросил он.
– Нам обязательно нужно сегодня в Москву, – тихо проговорила она. – Очень нужно.
– Ну что же, – сказал Свиридов. – Если уж так необходимо, садитесь.
– Я вам заплачу, – обрадовалась Катя.
– Не надо, – отмахнулся Олег. – Я не таксист. Садитесь. – Он открыл заднюю дверцу. – А куда вам? – спросил Олег. – Я Москву очень плохо знаю.
– Нам не в Москву, – вздохнула Катя, – а в Сосенки. Сейчас дорога будет влево, вот по ней поезжайте. А выедем на шоссе, я не знаю какое, сразу вправо. Это километров…
– Пусть даже сто, – махнул рукой Олег. – Сказал – отвезу. У меня все равно времени очень много, даже лишнее имеется.
Женщина и мальчик сели.
– Сын? – кивнул на Антона Олег.
Она молча кивнула.
– У меня тоже такой был, – глухо сказал Свиридов. Он был готов говорить о своей беде каждому, хотя и понимал, что не всякий поймет его правильно.
– Вы сказали был, – тихо отметила Катя. – Почему?
– Его убили вместе с матерью, моей женой. – Он сглотнул ком в горле. Опустив голову, длинно выдохнул.
– Моего папу, – неожиданно проговорил Антон, – тоже убили. Из пистолетов, – добавил он. – Я видел, как он упал.
Вскинув голову, Олег резко обернулся. Потом перевел взгляд на Катю.
– Это правда?
Она молча кивнула.
– Меня какой-то дяденька, – продолжал мальчик, – украл. В какую-то комнату посадили. Я заболел, а вот тетя Катя, – он положил руку на колени женщины, – плакала и лечила меня. Там еще тетка была. Сердитая. Она мне…
– Антоша, – мягко не дала говорить ему Катя. – Дяде не…
– Он правду сказал? – поразился Олег.
– Мы выйдем. – Катя открыла дверцу.
– Сидите! – Резко открыв свою, Олег вылез и придавил дверцу, открытую женщиной, коленом. – Мальчик правду говорит? – снова спросил он.
Катя тяжело вздохнула.
– Зачем вам это? – тихо спросила она. – Антон сказал так, как было. Вам этого лучше не знать. Откройте дверь, и мы…
– Сидите. Я отвезу, куда вам надо. Не бойтесь, я не сделаю ничего плохого. Как я понял, вы помогаете мальчику. Я довезу вас до места. И давайте об этом больше не говорить. – Он, сев за руль, посмотрел на нее. – Что за жизнь пошла? – Горько улыбаясь, Свиридов покачал головой. – Сейчас, оказывается, возможно все, даже убивать и воровать детей. В чем дело? Неужели мир катится в пропасть насилия? Я, когда читал в газетах и слышал по телевизору о подобном, просто удивлялся. Читал книги о русской мафии или просто о бандитах. Считал, что это выдумка писателей. А оказывается, и газеты, и телевидение, и даже писатели в своих книгах говорят о том, что завтра вполне может случиться с каждым. Что же это? Где наша доблестная милиция? Где власть, в конце концов? Знаете, я видел парней, которые, по их словам, прошли ад при жизни. Оба были в чеченском плену. Один сломался и стал преступником. Второй выдержал все и погиб, спасая другого, менее достойного, чем он. Меня.
– Как вас зовут? – спросила Катя. Олег назвал имя.
– А меня Катя.
– Я Антон, – протянул маленькую ручку мальчик.
Улыбнувшись, Олег осторожно пожал ее.
– Давайте поедем, – тихо сказала она. – Потому что меня вполне могут искать. И… – испуганно оборвав себя, прижала к себе Антошку.
– Я не оставлю вас, – сказал Олег. – Я не сумел уберечь своих, и даже наказания за это не понес никто. И видно, сам Бог послал мне вас с мальчиком. Я не дам вас в обиду. Да, – грустно улыбнулся он, – я не супермен из боевика. Но как пугать этих крутых, знаю. – Он вспомнил случай на дороге. – Поехали, – сказал Свиридов. – Будете за штурмана. Говорите, куда ехать. Только заранее, – предупредил он, – потому что здесь интенсивное движение, а я всегда опасался дальних поездок, тем более по незнакомым местам.
Зубов и Люба, тесно прижавшись друг к другу, танцевали.
«Выпьем за любовь, – пел Николаев, – и уже не надо лишних слов. Выпьем за любовь, родная, выпьем за любовь».
– Хороший тост, – прошептал Зубов. – Грех не выпить.
– Да, – так же тихо отозвалась Люба, – прекрасный тост.
– Тем более если рядом женщина с таким именем, – приблизив свои губы к ее, добавил он. – Любовь.
Он поцеловал ее красивые влажные губы.
– Значит, тебе там нравится? – Посмеиваясь, Михайлов посмотрел сыну в глаза.
– Не то слово, отец, – кивнул Яков. – Я вот сейчас ехал с аэродрома – и до того скучно стало. Москва, конечно, преобразилась – но как-то опереточно. Эти рекламы на чужих языках. В Лондоне я не видел рекламных щитов на русском. И вообще там совершенно другая жизнь. Во-первых…
– Хватит, – улыбнулся Михайлов, – а то мать уже боится, что ты переедешь на постоянное жительство в Англию. У нас, в России, тоже скоро будет все хорошо. Просто сейчас люди озлоблены. И еще эти пожилые, которые спят и видят себя при социализме. На Западе каждый человек знает свое место под солнцем. Если он ни на что не способен, то не мешает тем, кто умеет зарабатывать деньги. Тот в свою очередь набирает себе тех, кто может работать. А у нас… – Он махнул рукой. – В основном сейчас людей гложет зависть: почему вот он может себе купить машину, а я нет? Люди никак не поймут, что все зависит от способностей – организаторских, деловых и прочих качеств. Вот, например, хорошо сказано в одной воровской песне: «Воровка никогда не станет прачкой», – перевирая мотив, напел он. – И не потому, что не может. А потому что способна на большее. Тогда как прачка настоящей воровкой тоже не может быть, потому как она прачка и воровать не умеет.
Яков весело рассмеялся:
– Ну и философия у тебя, папа. Хотя в этом есть доля правды. Все зависит от способностей человека. Эта же прачка, я продолжу твою мысль, – улыбнулся он, – сможет украсть только раз, потому как не умеет этого делать. Воровка…
– Господа, – вмешалась Нина, – что за разговор у вас? Яша, – обратилась она к сыну, – а зима там холодная?
– В основном туман и дожди. Снег если и бывает, то очень недолго. Там высокая влажность, и будь такие морозы, как у нас, Англия бы вся вымерзла. Я почти полгода привыкал к их климату. Но сейчас чувствую себя нормально.
– А с тобой учатся дети каких-нибудь боссов преступности? – неожиданно спросил Михайлов.
– Я там один потомок мафиози, – усмехнулся Яков.
Михайлов рассмеялся.
– Да, – поднялся Яша. – Я вам подарки привез. Сейчас! – Он ушел в свою комнату и почти сразу вернулся. – Вот. – Он положил на колени матери кожаный утепленный плащ. – Шотландский. Очень моден сейчас в Англии. А это, – он отдал отцу белый кожаный пиджак и карманные часы в позолоченном футляре, – тебе.
– Спасибо, сын. – Поднявшись, Константин надел пиджак, он был ему впору. Нина тоже поднялась и надела плащ.
– Спасибо, Яша! – Со слезами на глазах она поцеловала сына.
– Я, собственно, на это, – улыбнулся он, – и просил денег.
– Вот это сын, – похлопал его по плечу отец, – весь в отца. Есть деловая хватка и умеет угодить старикам. Молодец!
Нина Петровна прошлась перед зеркалом.
– Да, – вспомнил Константин, – скоро у твоей мамы будет великолепная шуба. Уж на что я профан в таких вещах, но оценил. Очень красивая.
– Не нравится он мне, – негромко сказал Игорь сидевшему у костра Глебу. – Так легко обворовал родственников… Как же мы потом в глаза смотреть якутам будем? Ведь возвращаться все равно придется.
– Послезавтра к ним придет «КамАЗ» из Магадана, – успокоил его Глеб. – Там все, что я обещал. Поступил он, конечно, хреново, но меня больше другое поразило. Знаешь, как легко он перестрелял мужиков, которые хотели золото забрать? Поэтому за ним, как говорят, глаз да глаз нужен.
– Положим, сейчас он безопасен, – заметил Игорь. – Потому что только мы можем доставить его в Москву. То есть добраться он и сам сможет, но золото сдать – нет. Значит, мы ему нужны. А куда он ушел? – Игорь вгляделся в темноту.
– Договариваться насчет вертолета, – ответил Глеб. – Что-что, – усмехнулся он, – а дорогу он нам облегчил здорово. Почти шестьсот километров вертолетом пролетели. Представляешь, как бы мы по трассе…
– Ты что, – усмехнулся Игорь, – запамятовал? Ведь мы недавно этой же трассой до Сковородина добирались.
– Черт, совсем из башки выбило. Сейчас мы где-то напротив Томмота. Потому что это, – он махнул рукой в сторону окутанной туманом реки, – Алдан. Значит, осталось примерно столько же. Если ничего не случится, – он трижды плюнул через левое плечо, – завтра будем у железной дороги. А там еще пять дней – и Москва. Сразу к Инне, отвезем шубы. И звоним Михайлову. Мол, жене твоей шубу привезли и золото тоже. Только бы доехать нормально, – вздохнул он. – Как в тот раз. Попасть бы в купейный.
– Попадем, – успокоил его Игорь. – Сейчас цены не те, чтобы все в купейных в такую даль ездили.
– Хрен его знает, – буркнул Глеб. – Из Владика, бывает, очень даже денежные люди едут.
– Это осенью или весной, после путины.