— Есть! — у пульта встал джамрану.
«Вот так рокировка», — подумала Женя, потрясённая увиденным.
— Пора! — скомандовал Талех. — Приготовьтесь.
Корабль-дельфин выскочил перед экраном, и звездолёт гатраков раскрыл чёрную пасть, готовый укусить, раздавить и разжевать в одночасье.
— Модули!
Боевой авангард вырвался из терминала, и выпустил торпеды. В тот же момент из ангара выбился сноп света. Никто и моргнуть не успел, как дельфин нырнул туда, совершив манёвр, и торпеды врезались в астероид, отрывая внушительные куски. Гатраки в ответ долбанули ракетами по станции. Щиты отразили удар, и корабль-астероид отбросило на четверть светового года.
— Так вам! — обрадовался Миритин.
— Нас вызывают, — сообщил офицер.
— Связь!
Эфир зарябил и космос исчез. Вместо звёзд на экране появился могучий гатрак в своей готической рубке. Он выглядел более устрашающим, чем голограмма. В шлеме, доспехах и маске. Последнее, по мнению Женьки — излишняя предосторожность. Для неё они все выглядели одинаково.
Талех остановился перед экраном, скрестив на груди руки.
— Эй, недомерок! — выплюнул гатрак.
Женька хмыкнула. Джамрану конечно не самая высокая раса, но в командоре были все метр восемьдесят с лишком.
— Давненько не виделись, Крэспэрот, — невозмутимо ответил Талех. — Вы надели маску, чтобы скрыть борозду от моего кнута? Хотите средство от шрамов?
— Джамранское отродье! — изрыгнул гатрак, ощетинив иглы.
— Ты пришёл, чтобы оскорблять меня или хочешь извиниться? — поинтересовался командор.
— Передай шакренским недогрызкам, что они удирали как трусы.
— Это научный корабль! — взвился Миритин, но Талех остановил его движением ладони.
— Мой врач прав. Выдающееся геройство — атаковать безоружных учёных…
— А мне обрыдла твоя лживая учтивость, — презрительно высказался Крэспэрот.
— Да? А чего лезешь на мою территорию? — холодно заметил Талех. — Неужто соскучился? В прошлый раз твой поганый рот извергал те же помои, что и сейчас. Ни капли воображения.
— Я пришёл сказать, что тебе недолго осталось!
— Держите орудия наготове, пока эти твари не уберутся из нашего квадранта, — приказал своим командор, хлестнув себя по голенищу сапога. И на этой позитивной ноте отключил связь.
— Поздравляю всех с успешной операцией, — объявил Талех, поворачиваясь к команде. — Теперь они долго будут зализывать раны.
— Придут другие, — засомневался Дмитрий, поднимаясь на мостик и принимая командование.
— Мы так же им ответим, — усмехнулся Талех.
— Как там ребята? — заторопился Миритин. — С ними всё в порядке?
— Шакренский звездолёт в пятом доке, — ответил Дмитрий. — Незначительные повреждения. Его поставили на ремонт, а команда уже в терминале.
Миритин тут же испарился. Как поняла Женька — встречать шакренских учёных, среди которых был его друг.
Они с Грегори вернулись к работе. У Евгении никак не получалось сосредоточиться и прогнать из головы образ разгневанного гатрака и невозмутимого командора. Потом Женька вспомнила лейтенанта, реакцию Талеха и задумалась. Сумасшедший народ эти джамрану… Оставалось надеяться, что и ей когда-нибудь не прилетит.
День близился к вечеру. Женя собралась было закрыть кабинет и отправиться домой, как к ней заглянул Грегори.
— О, хорошо, что ты ещё здесь. У Миритина вечеринка, с друзьями. Он и нас приглашает. Пошли?
— Только переоденусь.
Женька на днях нанесла визит в станционный бутик модной одежды. Поэтому Грегори пришлось ждать, пока она выбирала, что надеть. Примерно минут через двадцать они стояли перед дверью Миритиновой квартиры.
— Только вас и ждём, — приветствовал их врач.
Квартира Миритина состояла из трёх комнат. В центре самой большой у низкого столика на подушках разместилось девять шакренских богатырей. Все как на подбор.
Миритин подтолкнул Женьку, застрявшую в прихожей. Всё-таки столько роскошных мужчин в одном месте кого угодно сбили бы с пути истинного. И, похоже, она здесь была единственной женщиной. Есть от чего закружиться голове…
— Входите, знакомьтесь… Сирил! Где вино?
— Бокалы давно полны, — звучно сказал кто-то, поднимаясь им навстречу и широко улыбаясь.
— Сирил, — представил его Миритин.
Женька всего лишь глянула и поняла… Всё! Она влюбилась! Неизлечимо. Потому что в Сирила нельзя было не влюбиться.
Глава 15. Вечер двадцатого дня… Жизнь так прекрасна!
С первого взгляда! Женька никогда не влюблялась с первого взгляда. А тут, нате вам, втрескалась…
Шакренские учёные наперебой рассказывали захватывающие истории о своём путешествии и преследовании гатраками. Им с Грегори предлагали шакренские деликатесы и трёхслойное вино…
Евгении всё казалось чудесным сном. Она держала в руке бокал, взгляд её счастливо блуждал по лицам, останавливаясь на Сириле. Он сидел напротив, и Женя старалась не пялиться слишком откровенно, но ничего не могла с собой поделать. Сирил напоминал улучшенную версию Миритина, если такое было возможно. Только глаза у него сверкали подобно сапфирам, а волнистые тёмные волосы были частично заплетены в косу. Прекрасный шакрен с обалденной улыбкой… Миритин при всех своих достоинствах так не улыбался.
— Жаль, — сказал кто-то из учёных, и Женя расслышала его будто сквозь вату.
— Что? — рассеянно переспросила она.
— Жаль, что Талех не смог придти.
— У вас ещё будет шанс его отблагодарить, — откликнулся Грегори.
— Мы готовы поделиться открытиями, — пообещал Сирил. Таким чарующим голосом… Женька разомлела. Пока не почувствовала тычок в бок. Грегори! Будь он неладен.
— Ева, ты опять?
— Чего?
— Прекращай таращиться на инопланетянина, будто он диковинный зверь.
— А на шакренов разве нельзя смотреть?
— Можно, только осторожно. Я за тебя отвечаю.
— Тоже мне, дуэнья в штанах, — прошипела Женька.
— О чём спор, молодые люди?
Женя чуть не подавилась слюной. К ним обращался новоявленный предмет её мечтаний, подавшись через стол. Она невероятно смутилась, увидев синий взгляд так близко, и ухватила Грегори, словно спасательный круг.
— Мы немного поспорили, э… О туманности, — выкрутился он.
— Не время для споров, — улыбнулся Сирил. — Дискуссии оставим на завтра. А сейчас — веселиться!
— Предлагаю пойти к Халу, — сказал Миритин.
— Точно! Циклов сто у него не был, — подхватил Сирил и вдруг подмигнул Женьке. Она чуть не свалилась с подушки и готова была идти за ним хоть на край света…
— Или лучше домой? — вполголоса намекнул Грегори. — Ты уже достаточно пьяна.
— Я не пила, — машинально ответила Евгения.
— А я и не говорил, что пила. Я сказал пьяна.
— От чего? — она уставилась на землянина.
— Не валяй дурочку, Женька, — так он всегда призывал её опомниться и проявить благоразумие.
«Не сегодня! Когда угодно, только не сегодня».
— Кто-нибудь из этих парней тебя касался? — спросил Грегори, когда они шумной гурьбой шли по коридору.
— Не понимаю, какое это может иметь…
— Поверь, может. Ну, так что?
— Никто, кроме тебя и Миритина.
— Я не в счёт, — заявил Грегори.
Он догнал главврача и что-то тихо спросил. Тот покрутил головой и ответил англичанину. Женя разобрала лишь несколько слов: «вряд ли… всех осмотрел…».
Грегори вернулся к ней.
— Ладно, горе луковое, идём. Спишем это на твой щенячий восторг от инопланетной экзотики.
Женька шлёпнула его по затылку.
В «Синегарской звезде» всё было по-прежнему — зелёный аромат, гибкие линдри на сцене, лёгкая музыка (Рокен бы застрелился от тоски). Гостеприимный Хал обрадовался встрече и разместил гостей за лучшими столиками.
Некоторые шакрены быстренько пересели ближе к сцене — посмотреть на танцовщиц. Как-то все так перемешались, что Ева оказалась рядом с Сирилом. Грегори затёрли в угол, и он не мог до неё дотянуться, занятый вежливой беседой. Евгения пребывала на пике счастья. Сирил протянул ей бокал и начал расспрашивать: кто она, откуда и чего от жизни хочет. Так и подмывало сказать правду, но Женя мужественно врала.
— Мы в какой-то степени коллеги, — неожиданно подметил он.
— Да? — удивилась Женька, не замечавшая за собой тяги к научной деятельности.
— Исследуем всё чуждое и непостижимое. Вы — ксенопсихологию, а я туманности с их обитателями. Сложная у вас работа?
— Не сказала бы… Зато увлекательная.
— Аналогично, — ответил он, поднимая бокал. — За встречу!
Тут она поняла, кому можно показать камень. Даже предлога выдумывать не надо. Но это завтра, а сегодня… И осушила бокал.
— А вы танцуете? — осмелела Женя.
Она спросила это слишком громко. Грегори услышал и красноречиво вращал глазами. Женька сделала вид, что не заметила.
— Дома, иногда, мы практикуем танцы, — задумчиво ответил Сирил. — Примерно раз в цикл или в два… Если хотите, мы взаимно обогатим наши культуры. Меня всегда интересовали земляне. Половина из вас подобна чарим-вей, но у вас иная роль, при сходном предназначении.
Женька к стыду своему не помнила, кто это — чарим-вей. А полистать гала-справочник так и не удосужилась. Ранее в этом не было необходимости. Станцию населяли в основном джамрану, земляне, маркафи и линдри. До сего дня, Миритин был единственным шакреном, которого она знала.
Заиграла плавная мелодия, и кавалеры засуетились, приглашая дам.
— Любопытный земной обычай, — отметил Сирил. — И невероятно притягательный.
— Такой же, как у линдри, — уточнила Женя. — А джамрану — не танцуют… на публике.
По известным причинам. Музыка и объятья — опасное сочетание для джамранской пары.
— Шакрены тоже, — улыбнулся Сирил, — но попробовать стоит.
И протянул ей руку. Она впервые коснулась пальцев шакрена, и трескучая искра промелькнула между ними. Сирил удивлённо моргнул, но смолчал.
«Статическое электричество», — решила Женя.
Кожу приятно покалывало там, где её коснулся Сирил. Он непринуждённо повёл танец, двигаясь легко и грациозно. Возможно, шакрены и танцевали раз в год, но зато какой это был раз, и два, и три…