— Что?
— Вы же его не пытали.
— Откуда вы знаете? Не слышали анекдот?
— Не важно. Мало ли что болтают. Просто я так чувствую.
Талех посмотрел ей в глаза.
— Я не пощадил бы гатрака, но часть его когда-то была филиноидом… Жертвы гатраков ни в чём не виноваты. Я не могу причинить боль тому, кто и так пострадал.
— В нём же ничего не осталось от того полипа?
— Это не совсем так… Он просто смирился…
Гатраноида посадили в кресло и надели шлем энцефалометра. Женька никогда раньше не пользовалась этой штукой. Не было случая. Потому Миритин сам подключил электроды, сканометры и подсоединил тактильно-визуальные датчики. Дравал загрузил в голо-очки данные с пультов слежения, и доктор направил визуальный спектрометр к зрительным нервам, фиксируя изображения и выводя на монитор.
— Если не поможет, — рассудила Женя, — попробуем слуховые ассоциации. Записи со звуком?
— Конечно, — ответил Дравал, — но из-за помех неразборчиво, общий шум. Народу на станции много.
— У филиноидов повышенная чувствительность.
Проверили глазную реакцию на бомбу. Отдельные показатели слегка дестабилизировались. Это подтверждало, что они на правильном пути…
— Вперёд, — выдохнула Женя, чувствуя себя… странно.
Они прогнали записи по нескольку раз. Никакой реакции… Импульсы гатраноида оставались прежними. Мозговая активность приблизились к нулю. И ни единого всплеска на экране! Женька в отчаянии посмотрела на Талеха, мол, «сожалею». Неужели и здесь облажалась?
— Я ошибалась, — грустно сказала она.
Миритин сочувственно вздохнул.
— Попробуем ещё раз, — не сдавался командор. — Дравал, это всё, что есть?
— Конечно, вся станция… Даже терминалы и спутники… Возможно, он не знает…
— Хоть бы вздрогнул, — пробормотал Талех.
— А что если, на станции взрывателя нет? — задумчиво проговорил Рокен. — Гатраноид собирался передать бомбу кому-то, и этот кто-то не местный…
Они переглянулись.
— Рокен! Ты гений! — воскликнул Талех.
Парень опешил от такой похвалы, а командор обратился к окезу:
— Значит, оно где-то поблизости. А ближайшее небесное тело… Чтобы угробить станцию идеально подходит…
— Вот это да! — теперь и Дравал сообразил. — Планета!
— Живо сюда записи Ролдона с мониторов!
Окез моментально загрузил информацию. Теперь они с замиранием ждали, глядя на экран. Коричнево-зелёный Ролдон возник в поле зрения гатраноида, и спустя некоторое время показатели энцефалометра подпрыгнули, вспыхнули красным и зашкалили.
— Какой же я кретин, — со стоном произнёс Талех. — Провели как мальчишку! Аккурат у меня под боком… Гораздо удобней и безопасней. Если бы не простая случайность…
«Это не случайность», — почему-то решила Женя.
— … Я бы так и не узнал. Никто бы и понять не успел. Страшно представить!
А вот это точно следовало запечатлеть на камеру! Талех, занимающийся самобичеванием!
— Не факт, — возразил Рокен. — Там могут быть организаторы взрыва, а не само устройство.
— Думаю, Талех прав, — заметил Миритин. — Слишком явная реакция. Это страх.
— Проверим, — пообещал командор. — Скоро.
Внезапно прибор запищал, и показатели энцефалометра изменились. Мозговые импульсы на мониторе упали ниже допустимой нормы, постепенно выравнивая кривую волн. Гатраноид обмяк, иглы посерели и опали…
— Он умер, — констатировал Талех.
— Есть слабая активность, — отметил Миритин, указывая на едва различимые контуры новых волн, появившихся только сейчас.
Гатраноид слабо шевельнул отростками и пробормотал:
— Блугл…
— Гатрак умер, — сказал Талех, — а филиноид ещё жив.
— Блуглблу…
— Быстро! Переводчик!
Но Миритин и так понял, выбежал и тотчас вернулся с плоским круглым датчиком. Талех прислонил его к виску, включил и склонился к несчастной твари:
— Говори.
— Блугл-блугл-блугл…
Взгляд бывшего филиноида потух, и он затих навсегда… Талех торжествующе выпрямился, отсоединил переводчик и перенёс данные на коммуникатор.
«Зелёная планета на краю дома. Там затаилась смерть…»… — автоматически сообщил динамик.
— Ролдон, — бледнея, произнёс Рокен.
Талех с непроницаемым лицом повернулся к неподвижному телу и прошептал:
— Спасибо…
И обратился к Дравалу:
— Проследите, чтобы его проводили в туманность, как подобает. И похоронили по обычаю филиноидов. А я должен убедиться, что всё это не очередная ловушка.
Глава 32. День пятьдесят третий, и кое-что о гатраках
Спать им ночью так и не пришлось. Поэтому Талех распорядился всем в этот день отдыхать. Перед уходом остановил Женьку и попросил зайти вечерком к нему в каюту. Женя обрадовалась, что не сейчас и даже не к обеду. Она собиралась провести это время с Рокеном. После увиденного хотелось, чтобы он был рядом.
Однако Женьке удалось только доползти до кровати Рокена, упасть и вырубиться от усталости и всего пережитого. Привычный к стрессам, как и все джамрану, Рокен помог ей раздеться, улечься на подушку и накрыл одеялом. Евгения пролепетала слова благодарности и провалилась в сон. Ей снились рыдающие филиноиды и Талех. Он вёл её по длинному тёмному коридору с загогулинами. Резко остановил и притиснул лицом к стене. Она ощущала его дыхание на шее, когда он склонился… Вспыхнул свет, и на стене отпечаталась громадная тень. Она зажмурилась и проснулась…
Рокен уже спал. Почему-то Женя предпочла его не будить. Осторожно выскользнула из постели, спешно оделась и потихоньку убралась к себе. Дома она выпила кофе, приняла ванну и ближе к вечеру отправилась на встречу с командором. Талех открыл ей дверь со словами:
— У вас наверняка появились вопросы. Я на них отвечу, но сперва расскажу правду о гатраках.
— Согласна, — ответила Женя. Её чрезвычайно тревожила проблема гатраков и безопасность Земли.
Они устроились в выдвижных креслах.
— Расскажу, но, увы, не смогу показать. Все данные засекречены… Наверное, вы уже в курсе, что никто никогда не видел родную планету гатраков в созвездии Волка.
Она кивнула.
— Это не совсем так.
«Не совсем» было любимое словечко Талеха.
— Почему?
— Однажды, и не раз, джамрану удалось тайком приблизиться к ней и даже изучить. Теперь мы знаем откуда берутся гатраки. Но в это не следует посвящать остальных…
— Разве? — нахмурилась Женя.
— Категорически, — подчеркнул Талех. — Иначе расплодятся мифы — один невероятней другого и повергнут в панику всю галактику…
— А, по-моему, они уже распространились, — хмыкнула Женька.
— Уверяю вас, это только цветочки.
— А что тогда ягодки?
— Вы когда-нибудь слышали о живородящих планетах?
Женя наморщила лоб.
— Кажется…
Что-то такое мелькало, где-то в научной фантастике…
— Родина гатраков — самая настоящая живородящая планета. Гатраки рождаются, созревают, покидают «мамочку» примерно через пять циклов и больше не возвращаются.
— А как же… — Женя не смогла подобрать слов.
— Что?
— Почему вы не уничтожили планету? Навсегда бы избавились от гатраков?
— Вы предлагаете геноцид? — холодно спросил Талех.
— Я предполагаю, а не… — смутилась Женя.
Талех усмехнулся.
— Расслабьтесь. Подобные мысли неоднократно приходили в голову многим джамрану, и мне в том числе. Но… Планета гатраков — биологическое существо. При том, юное, и на этой стадии эволюции умеет плодить только гатраков. Ну что ж, в семье не без уродов… Возможно, через пару миллионов лет она начнёт рождать… Как у землян называют милых созданий?.. Ангелов!
— Эльфов, — усмехнулась Женя.
— А это кто?
— Это из земной мифологии.
— Как бы там ни было, живые планеты мы не уничтожаем. А природа мудра. Ведь живут гатраки недолго, чуть более тридцати циклов. В пять раз меньше джамрану, в среднем.
«Так, средняя продолжительность жизни джамрану — сто пятьдесят лет», — определила Женя.
— И джамрану могут при желании продлить себе жизнь генетически. А гатраки рано умирают, не старея. Просто распадаются на части в назначенный срок. Жизненный дар колыбели недолговечен… Более того, гатраки — бесполы и не способны к обычному размножению.
«А выглядят как самцы», — мысленно констатировала Женя.
— Но они тоже могут продлевать себе жизнь на несколько циклов и выживать в трудных условиях, за счёт сокращения взрослой популяции. Путём генетического слияния, то есть симбиогенеза. В результате появляется новая особь, сочетающая наследственные признаки с обеих сторон, более сильная и приспособленная.
— Получается, две личности в одном теле? Или даже три, четыре…
Талех покачал головой.
— Нет. Обычно в процессе слияния более сильная особь подавляет разум слабой. Но память остаётся… Да, природа бывает мудра, но не дальновидна. Гатраки развивались вдали от родной планеты и в какой-то момент нашли иной путь выживания, сохранив и разнообразив популяцию за счёт других видов. Тоже посредством симбиогенеза.
— Звучит чудовищно, — поёжилась Женя.
— И выглядит тоже. Гатраки хватают жертву и подчиняют себе особым внушением, а после сливаются. Так появляется гатраноид. Признаки объединяются. Сознание гатрака становится ведущим, либо поглощает рассудок жертвы…
Женьку прошиб пот. Она же всегда подозревала, что мозг самый уязвимый орган. Талех продолжал:
— Осознав преимущества, гатраки приступили к своей омерзительной экспансии. Первой целью стали линдри. Поначалу симбиогенез прошёл успешно из-за легко приспосабливающейся ДНК линдри. Это внесло разнообразие и продлило жизнь гатракам ещё на пару циклов. Хотя возникли случаи отторжения, гатраков это не остановило. Они пережили успех и постарались его закрепить… Сколько видов они таким образом истребили… И нажили себе врагов. Далеко не все оказались лёгкой добычей. Гатраки встретили отпор со стороны джамрану, шакренов, окезов… С джамрану у гатраков вообще не получилось. Наша раса невосприимчива к внушению, без которого слияние невозможно.