он не дал, сильнее сжав за подбородок. Улыбается порочно, а в глазах недоброе, черное…
– Фатма, выбираю эту…
Надзирательница подбегает к нему, раболепно семеня.
– Господин, но она ведь…
Усмехается, перебивая ее…
– Ты полжизни трудишься в гареме, Фатма… Мне надо рассказывать тебе, что женщину можно брать не только туда, откуда идет кровь? – он преднамеренно ответил на английском. Для Валерии, Для всех присутствующих… Чтобы унизить, напугать, снова показать ей на ее место…
– Тем более у красавицы, в отличие от других девушек, передо мной большой долг… А долги нужно отрабатывать…
Щеки Валерии теперь горели… Он добился своего… Снова низвел ее до уровня лежащего на полу коврика…
– И тем не менее, Фатма… Зная скверный характер нашей гостьи, я попрошу тебя убедиться, действительно ли сегодня у нее красные дни…
Снова на английском, чтобы все поняли… Валерия ошарашенно и даже где – то умоляюще поднимает глаза на Корсана… А он лишь усмехается в ответ. Она даже на дистанции ощущает исходящую от него похоть, ощущает его возбуждение… Он кайфует от того, что загнал девушку в тупик… Его наказания за ее дерзость и непокорность продолжаются… Гребанный извращенный ублюдок…
– Прямо здесь и сейчас… – выдает он и сердце Валерии падает в пятки.
Фатма оказывается возле нее за секунду. Тут же в толпе девиц выделяются две «помощницы», которые хватают девушку за руки, купируя любые попытки ее сопротивления.
Она все равно сопротивляется, но не дает возможности им насладиться ее пораженческими криками и всхлипами. Дышит через зубы. Молчит, пока тетка задирает ее платье и бесцеремонно проталкивает пальцы ей между ног.
Тут же демонстративно вытаскивает их, поднимая наверх.
– Нахалка лжет, господин. Никаких регул…
– Ах ты, дрянь, – обращается Фатма теперь к Валерии, замахиваясь, чтобы ударить по лицу, но Корсан тут же перехватывает ее руку.
– Ты забываешься, Фатма! Я сам решу, как наказать непокорную девчонку…
– Простите, господин! – тут же падает она ниц, – простите меня! Приготовить ее для Вас?
Снова окидывает Валерию оценивающим взглядом…
– Нет, не нужно… Я забираю ее прямо сейчас, отсюда с собой.
– Пойдем, Златовласка… – обращается теперь к девушке, – Без фокусов, если не хочешь еще развлечь зрителей спектаклем…
Валерия молча склоняет голову и плетется за Корсаном… Ее руки сомкнуты на груди…
Они подходят к одной из комнат, Корсан вежливо пропускает ее внутрь. Со стороны это выглядит так, словно они прекрасная пара, и он учтивый джентльмен, вот только его рука, вместо того, чтобы деликатно коснуться талии или плеча девушки, как это допускает этикет, опускается на ее задницу, вмиг обозначая, кто есть кто и что дальше будет…
Валерия проходит внутрь комнаты. Большой комнаты с еще более большой кроватью… Эта комната переходит еще в одну, закрытую балдахином, но Валерия пока не видит, что там за ней. Пытается сохранить самообладание, но нервы подводят. И это видно по тому, как отчаянно опять она кусает губы. Он тоже это видит и невольно залипает на это зрелище… Ее губы – его личный афродизиак.
Она слышит, как за спиной закрывается дверь. Непроизвольно вздрагивает, то ли от страха, то ли от предвкушения… С ним эти чувства вечно на грани, вечно бок о бок… Может это ее так и будоражило… С Ричардом все было понятно, от Корсана же вечно не знаешь, чего ожидать… Эти постоянные качели, постоянные перепады от самого воплощения галантности до циничной жестокости все время держали на пределе… Стоит, не шевелясь, через пару секунд чувствует его горячие руки на своих плечах.
– Златовласка, Златовласка… Твоей ошибкой было надеть красное платье, – обжигает ее шею своим дыханием, – не потому, что я бы все равно проверил, лукавишь ли ты про месячные или нет… – теперь это дыхание сменяется губами… Влажными, чувственными… О них она вспоминала все эти дни, проклиная себя за слабость, а теперь невольно дергается от удовольствия… – тебе слишком идет красный цвет… Глаз невозможно отвести от такой красоты… Даже если бы ты и правда истекала кровью, я бы все равно сегодня поимел тебя…
Ее тело напрягается как струна… А он продолжает своим хриплым чувственным голосом, от которого мурашки…
– Ты же любишь экскурсии… Сегодня у нас с тобой тоже будет… погружение… – сказал двусмысленно и сам усмехнулся своей игре слов, – в новую для тебя сферу… Очередной образовательный урок…
Прижимает к себе, целует ее шею, наматывая волосы на руку… Вдыхает их аромат…
– Скучал по тебе… – нежно шепчут губы диссонансом… Это проявление нежности словно непроизвольно, против его воли, срывается с губ…
– А ты, Валерия? Скучала?
Она молчит, потому что не хочет говорить правду… Не дождется… Она не признается ему, что если и не скучала, то думала… Все время думала… Все эмоции на пределе… Его руки даже сквозь ткань платья обжигают… А между ног так влажно, что как только он это почувствует, сразу все поймет….
– Молчишь… – задумчиво продолжает сам с собой… – Смотрю на тебя и сам себе задаю вопрос, почему я позволяю тебе вести себя так неуважительно… А ты, Златовласка… Ты играешь с огнем, девочка… Поверила в свою безнаказанность… В мою доброту… Совсем обнаглела… Делаешь из меня мягкого идиота, который почему – то спускает с рук все твои дерзости… Я должен был наказать тебя за твою самодеятельность в борьбе за дюгони, которая могла стоить тебе жизни, за ослушание мог наказать – кто пускал тебя в деревню, если приказано было гулять только по берегу? За дерзкий язык должен был наказать, и снова прощаю … А сейчас я уже начинаю сомневаться в правильности своих действий… Ты не ценишь моего отношения, девочка… И это в твоем – то положении… Строптивая, непокорная… Знаешь, что в этих краях делали с непокорными пленницами, которые отказывались исполнять приказы их новых господ? – пятерня в ее волосах, и в то же время он действует не грубо, скорее просто показывает, кто здесь главный… Он просто ее контролирует, боли не причиняет… – В случае сопротивления желанию хозяина женщину сажали в специальную клетку. Днем ее держали под палящим зноем, а ночью опускали в специальный бассейн с тигровыми акулами. Поверь мне, очень скоро такое вот лечение делало из самой строптивой козочки послушного котенка… Может и мне завести такую клетку для тебя, Валерия? Так сказать, реанимировать старые традиции…
– Заведи, Корсан… Тебя ведь возбуждает боль… Я видела это вчера, когда ты избивал бедную девушку… – бросает на него острый взгляд своих изумрудных глаз. Столько в них огня, борьбы, протеста, аж скулы сводит от удовольствия и желания…
– Бедную девушку? Та, кто хотела твоей смерти и наверняка бы этого добилась, не подоспев я вовремя? Ты считаешь, я был с ней жесток? Все – таки твоя доброта поражает, Златовласка… Она то ли от глупости, то ли от святости… Я наказал ее соразмерно ее деянию, по справедливости… Как подобает мужчине, держащему власть на острове.
– В моем мире не принято наказывать женщин мужчинами…
– Чушь, – перебивает ее, – а еще двойные стандарты, девочка… Ты так рьяно бьешься за независимость, за то, чтобы быть наравне с мужчинами, так почему сама делишь на мужчин и женщин… Если все мы равны, то в чем разница, кто кого наказывает?
Она возмущенно открывает рот, чтобы возразить, но не находит аргументов…
– Ты… Ты делаешь это не для того, чтобы добиться справедливости, тебе нравится унижать женщин…
Он усмехается, разворачивая ее теперь к себе и направляя своей рукой в соседнюю комнату.
– Мне нравится не унижать, а подчинять. Это разные вещи… Унижение предполагает страдание… Подчинение может быть сладким для обоих… Это огромная разница и сейчас я тебе ее покажу… Я обещал тебе экскурсию, девочка… Приступим…
Глава 22
Он отодвигает балдахин, закрывающий вид на комнату рядом, они проходят внутрь – и Валерия видит комнату, больше напоминающую секс – шоп… Каких только игрушек для взрослых там не было… Сердце невольно пропустило несколько ударов…
– Бесполезная мишура, – отвечает он на ее немой вопрос, видя блуждающий по ним взгляд, – для хорошего настоящего секса вся эта клоунада не нужна…
– Зачем тогда это все? – спрашивает не своим голосом…
Он смеется.
– Не поверишь, шло в комплекте с домом…
– В смысле?
– В смысле архитектор, который делал мне это место, предусмотрел и такое функциональное наполнение… Меня это позабавило, как только я это увидел, решил оставить…
– Подожди, то есть ты хочешь сказать, что заказал у архитектора гарем? И что за такой архитектор мог согласиться на такой абсурд?
– Абсурд, девочка? Хороший архитектор, модный. С офисом в Париже. Как видишь, я люблю сочетания эклектики с современным, минималистичным дизайном. Он как раз специализируется на таком…
– Хочешь сказать, авторитетный архитектор согласился сделать тебе гарем?
– Ты даже представить себе не можешь, какими бывают причуды богатых людей… Что такие люди могут заказывать… Деньги решают все, Златовласка…
Она промолчала. Сюрреализм… Подумать только, в наше время архитекторы делают гаремы и наполняют их фаллоимитаторами и анальными пробками, словно квартиры новейшей техникой… В каких иллюзиях она до сих пор жила?
– Но один предмет здесь все же представляется весьма интересным, девочка…
Подводит ее к деревянному подобию гильотины, посылая по телу страх и дрожь… Что он задумал… Перед ней какой – то агрегат наподобие спортивного коня, только более усовершенствованный, с рычагами, ремнями… Страшно представить, для чего это все…
– Изготовлен специально под меня… Не преувеличу, если скажу, что это произведение искусства.. В этом агрегате продумано все… И словно в ювелирном изделии, крайне важны габариты владельца…
– О чем ты? – в голосе невольно проскользнула паника…
Он не дает ей опомниться, скидывает с нее платье, и Валерия сама не замечает, как тут же оказывается в плену этой адской машины. Ее тело согнуто в талии, ноги немного расставлены… Она предельно уязвима… Это крайне унизительно. Ощущение тотальной беспомощности. Вмиг все эмоции обостряются… Корсан делает еще какие – то манипуляции, в результате которых корпус девушки опускается еще ниже, попка поднимается наверх, а икры ног болезненно напрягаются…